Он не ответил. Он сидел, а я стояла. И оба молчали. Слезы исчезли так же неожиданно, как и появились. Я вытерла их следы на свои щеках.

Вадим поднялся и подошел ко мне. Обнял сзади за плечи и зарылся носом в мои волосы… Он вроде бы сейчас меня жалел. Не было в прикосновениях Вадима никакого намека на что-то другое. Но его близость неожиданно пугала и будила во мне странные чувства. Они мне не понравились. А еще мне страшно не нравилось то, что гость все тесней прижимается ко мне.

— Я думаю тебе лучше уйти, — сказала я строго.

— Ты же сама не хочешь, чтобы я уходил.

— Хочу, — отстраняясь, ответила я.

— Не хочешь… — покачал он головой и тут же развернув меня к себе попытался поцеловать.

Волна жара обдала мое лицо, губы потянулись навстречу к губам, но я неожиданно отвернувшись в сторону, сказала:

— Я спала с твоим братом.

И как только я это произнесла, сразу испугалась: а вдруг, после этого напоминания, он уйдет? Ведь Вадим был прав — я, действительно, не хочу чтобы он уходил. Мне стало легче, от того что он все знает. Знает и не осуждает. Во всяком случае — сейчас и вслух. И даже ищет оправдания людским изменам.

— Заметь, ты сказала это в прошедшем времени… — ласково подметил Вадим и погладил меня по плечу. Я дернулась. — Ладно. Извини. Не знаю, что на меня нашло… Давай попьем чай. Просто попьем чай.

Он шагнул от меня, подошел к столу и включил, еще не успевший остыть, чайник. Вода быстро вскипела и Вадим разлил кипяток по стоящим на столе чашкам. Бросил в них пакетики чая, лежащие на столе в желтой коробке, и сел на табурет. Я посомневалась немного, но все таки присела на табурет по-соседству.

Чай заварился. Вадим, по хозяйски, залез в ящик, достал из него ложки и нож, и начал нарезать тортик на сегменты. Разложив нарезанный десерт по двум блюдцам, один придвинул ко мне и первым снял пробу со своего кусочка.

Минут десять мы ели и сидели молча. А я еще старательно не смотрела на своего гостя.

— Хочешь, поговорим? — предложил Вадим.

Я передернулась от неожиданности и замотала головой.

— Тогда, может… Володька, я могу с ним поговорить. Сказать, что ты… — не унимался он, но я не дала родственнику договорить:

— Ничего не надо… Не лезь, куда не просят.

— Почему?

Здесь в мою дверь позвонили. Мое сердце в очередной раз за сегодня, ухнуло вниз и мы с Вадимом переглянулись.

Я дернулась в попытке подняться, но Вадим, коснувшись моей руки, сам поднялся и вышел в прихожую. Посмотрев в глазок, Вадим вдруг улыбнулся и сразу открыл дверь.

— Вот те раз… Привет. Надеюсь, я не помешала? — услышала я Ксюхин голос, а увидев воочую сию гостью, ощутила что мое сердце застучало в обычном режиме.

Ксю зашла на кухню и в ее руках тоже была коробка с тортиком. Правда на этот раз я и не сомневалась, что приготовлен он был в нашей кондитерской.

— Как раз вовремя. Мы собрались пить чай, — ответил ей Вадим. Ксюня поставила десерт на стол и бегло огляделась.

— Не ожидала, конечно, тебя увидеть. Но это даже хорошо, что ты здесь, — с улыбкой сказала Ксюня Вадиму, но вдруг, уставившись на меня, резко нахмурилась.

Наша многолетняя дружба с Ксюшкой не прошла даром, она, лишь взглянув на меня, сразу поняла, что со мной что-то не так.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она. — На тебе лица нет…

— Что — от былой красоты и следа не осталось? — попыталась я отшутиться.

— Тьфу на тебя. Три раза, — обиженно плюнула она и, кивнув в сторону вошедшего в след за ней Вадима, спросила: — Этот тебя что ли, обидел?

— Скорее — наоборот. Утешает, — вступилась я за гостя.

— Утешает? — Ксюха почему-то опять огляделась, а потом, присев рядом, повторила вопрос: — Я точно не помешала?

— Точно, — ответил ей Вадим и, подойдя к шкафу, полез на полку за еще одной чашкой.

— А жаль… — тихо сказала Ксюня. — Ладно, тогда — что все таки случилось?

Я покосилась на Вадима и он, поняв мой взгляд правильно, поставил третью чашку на стол и молча вышел с кухни.

Когда в моей спальне включился телевизор и из его динамиков донеслись узнаваемые звуки программы новостей, я вкратце поведала подруге, что именно со мной случилось.

— Козлина! — ругнулась Ксения, разумеется в адрес моего дядюшки, после моего красноязычного повествования.

— Сама виновата, — призналась я. — Надо было… по-другому… И давно…

— Ага, мозг начинает соображать, когда пятая точка уже успела накуролесить, — съязвила моя подружка, но я на нее даже не обиделась. Ведь Ксю была права. — Что делать будем?

— Что значит — будем? — приподняла я брови.

— То и значит! Нельзя так это оставлять! — возмущаясь, повысила голос Ксения Сергеевна.

— Это как раз то, что я хочу сделать — все так и оставить. И не возвращаться.

— Тут ты конечно молодец, но… — Ксюня замолчала и прислушавшись, сделала кивок в сторону спальни. — А Вадим что, тоже в курсе твоих отношений с его братом? — я кивнула. — Ты рассказала?

Я замотала головой:

— Нет, он сам узнал, случайно. Еще в Крыму… До того момента, как подошел ко мне на пляже… Вадим подслушал мой телефонный и при этом весьма интимный разговор с Владимиром Алексеевичем.

— Насколько интимный?

— Насколько я помню — на много, — задумавшись, ответила я. — А сам Вова, оказывается, когда-то уже делился с младшим братом о наличии у себя молодой любовницы. Что это именно я, не говорил. Но Вадим, после подслушанного разговора, догадался.

— Ага, — кивнула Ксюшка. — Теперь его поведение не выглядит таким уж и глупым…

— Согласна. Но все равно странно и почему-то… неприятно.

— Неприятно? — удивилась Ксюха. — С чего бы это? — я пожала плечами, а Ксюшка внимательно посмотрев в мои глаза, вдруг криво улыбнулась и предположила: — Кира Викторовна, а я поняла — он тебе все таки нравится.

— Кто?

— Вадим, — фыркнула Ксюша. — И не спорь… Это, кстати, вполне логично.

— Чем же? — не поняла я.

— Ну как чем, этот вдвшник похож на твоего Вовочку. В нем есть все то, что, по твоим же словам, тебе нравилось во внешности твоего дядюшки. Например — губы. Точно такие же, бантиком, — тихо сказала Ксюня, а я невольно облизнулась, вспомнив об неудавшемся поцелуе. — Волосы, глаза… У Вадима такие глаза, прям зеленые-зеленые, как камни изумруды. В них смотришь и влюбляешься. Каюсь, и я залюбовалась… — моя подружка остановилась и посмотрела на меня, я, соглашаясь, кивнула. — Фигурой братья похожи. Да вот только Вадик выглядит эффектней на фоне Вовы — шире в плечах и выше ростом… И, кстати, по многим другим, уже не внешним параметрам, он однозначно лучше.

— И по каким же? — лукаво спросила я.

— Ну, во-первых, он не женат, — я молча закатила глаза. — Во вторых — моложе. И в-третьих, он не является твоим родственником.

— Как это? — возмутилась я с ухмылкой. — Является. Вадим — дядя моего троюродного брата.

— Третья вода на киселе, — махнула Ксю рукой. — Вова хуже — он муж, повторюсь, — муж твоей тетки.

Об этом немаловажном факте Ксюня напоминала мне каждый раз, когда наш разговор касался моего любимого дядюшки. И если раньше я не придавала ее подобным речам особого значения и попросту пропускала эти слова мимо ушей, то сейчас я словно услышала, наконец, подругу. Во мне даже появилось чувство, похожее на стыд.

Но демонстрировать его, все равно, не хотелось.

— Уже нет смысла пробуждать мою совесть и отговаривать меня от Вовы… — произнесла я тихо. — Я перегорела. Не хочу. Обидно и больно… — а потом кивнув на стену, за которой находилась моя спальня, а в ней Вадим, добавила: — Но и на Вадима переключаться я не хочу. Особенно после твоих сравнений. Он… на самом деле, похож на брата.

Ксюха замотала головой:

— Я уверена, что по характеру он другой, — я невольно усмехнулась. — Да, мы пообщались всего один вечер, но этого было достаточно, чтобы понять, что Вадик человек ответственный и далеко не глупый. А это немаловажно.