Трион указал, что если все во Вселенной сложить вместе — материю, энергию, гравитацию, скорость расширения и все промежуточные вычисления — сумма будет равняться нулю. Во Вселенной существуют равные количества позитивной и негативной энергии: в материи связано столько же энергии, сколько и в движении материи, вызванном расширением. Если выражаться строгими техническими терминами, сумма всего — это ничто. 15 Это предполагает определенные теоретические допущения, но с 1973 года степень их обоснованности возрастает.

Но если все складывается в один большой круглый 0, появляется интересное следствие законов квантовой механики. Ведь они утверждают, что ничто — пустое пространство — иногда делится и на долю секунды становится чем-то. И чем меньше это «что-то», тем дольше ему позволено существовать. Нулю могут позволить существовать сколько ему угодно. А потому если Вселенная равняется нулю, она может существовать вечно.

Идея Триона заключалась в том, что ничто иногда переживает определенные потрясения, которые превращают его в полную Вселенную. Да, очень маленькую на самом деле — но быстро расширяющуюся. Если говорить технически, эта Вселенная представляет собой один большой ноль — но разве это важно, если она может существовать вечно?

С тех пор космолог Александр Виленкин усовершенствовал теорию Триона, которая сегодня воспринимается более чем серьезно: Вселенная появилась ex nihilo. Исследования, которые ведутся в последние несколько лет также фокусируются на идее того, что все — это один большой ноль. 16

Определенная почва для серьезного восприятия идеи Триона есть: все появилось из ничего благодаря случайным возмущениям, которые выросли во Вселенную, которая, может, и равна нулю, зато может жить вечно. А в вечности нет ничего зыбкого.

В 19 веке немецкий философ Г.В.Ф. Гегель предложил идеи бытия и ничто (которые также можно обнаружить во многих восточных философиях и в работах ранних греческих философов, к примеру, Гераклита). Гегель писал: «Становление — это переход чистого бытия в ничто и ничто в чистое бытие».

Это заставило Серена Кьеркегора, который весьма критически относился к Гегелевскому стилю жонглирования концепциями, описать идею всего, начинающегося в ничто, как это: «Идея «начала с Ничто» — это не более и не менее чем новое переписывание самих «Начал диалектики», — писал он. — «Начало начинается с Ничто». Это просто новое утверждение и даже не шаг вперед. «Начало — это нет» и «Начало начинается с Ничто» — это абсолютно идентичные утверждения, и они не продвигают меня ни на шаг вперед». Кьеркегор немедленно ставит на обсуждение свое собственное предложение: «Что если вместо того, чтобы говорить или мечтать об абсолютном начале, мы будем говорить о Скачке?»18

Скачок! В своей работе «Заключительное ненаучное послесловие» (1846) Кьеркегор предвосхищает теорию Триона и Виленкина о том, что Вселенная началась как квантовая флуктуация, как возмущение Ничто, как квантовый скачок.

В 1983 году физик Педер Воэтманн Кристиансен показал, как формула квантового скачка Нильса Бора нашла свое вдохновение в работах Кьеркегора. 19 Но космологи вряд ли читали Кьеркегора. Да философ и намекал вовсе не на физический скачок, а на акт воли, на экзистенциальный выбор. Его точка зрения — это результат концептуального анализа, и он подчеркивает, что когда мы провозглашаем «все началось с ничто», это ни о чем нам не говорит.

Но точка зрения Кьеркегора тем не менее представляет интерес в связи с идеей создания ex nihilo: чего мы на самом деле достигаем, говоря, что все началось с ничто? Началось как возмущение ничто — скачок?

Возможно, лучше будет сказать, что это было именно так: возмущение в ничто, in nihilo,80 а не ex nihilo. Вселенная не возникла из ничего: Вселенная появилась внутри ничто. Все — это ничего, каким оно видится изнутри. Мир снаружи на самом деле — это ничто, наблюдаемое изнутри. Мы находимся внутри ничто.

Если смотреть снаружи — это ноль, ничего. Если смотреть изнутри — это все, что мы знаем. Вся Вселенная.

Но может возникнуть вопрос: откуда мы знаем, что возможно забраться внутрь ничто?

Технически ответ очень прост: так как все, что мы видим вокруг себя, складывается в сумме в один большой ноль, то мир — это есть ничто. Вопрос, можем ли мы проникнуть в это ничто, не слишком разумный, так как стоит нам его произнести, мы уже знаем ответ.

«Там нет никакого «там», — таким был вывод Джона Уиллера по поводу того, что известно человечеству в свете знаний, которые дает нам квантовая механика. Он любит иллюстрировать эту свою идею наброском,21 который описывает что мы являемся участниками Вселенной, а не просто наблюдателями. Мы — участники-наблюдатели, как описывает это Уиллер. Наши наблюдения помогают создавать Вселенную, которую мы наблюдаем. Набросок представляет собой большую букву U, где на одном конце находится глаз, смотрящий в другой конец. Идею Уиллера можно выразить по-другому:

Вселенная началась, когда ничто увидело себя в зеркале.

Физик Фред Алан Вульф в своей книге по квантовой механике излагает это так, перефразируя знаменитую строчку из «Гамлета»:

«Быть или не быть — это не вопрос: это ответ». Но каков же тогда вопрос?

«Чем дальше, тем больше отличий» — таким было название статьи, опубликованной в «Science» в 1972 году, в которой американский физик твердых тел и нобелевский лауреат П.В. Андерсон изложил то, что в 80-е годы должно было стать противостоянием холизма против редукционизма в научной точке зрения.

Холизм — это точка зрения, что мир состоит из целостных единиц, которые не могут быть описаны исключительно в рамках их составных частей, в то время как редукционизм — доминирующая точка зрения среди практиков естественных наук — утверждает: многосторонние явления Вселенной лучше всего описываются, если свести их к небольшому количеству составных частей, которые затем можно изучать по отдельности. В 80-е годы преобладала точка зрения, что редукционизм потерпел банкротство, так как его фокусировка на отдельных компонентах и аспектах реальности привела мир к экологическому кризису, который постепенно стал одной из доминирующих проблем современной цивилизации.

Холизм даже преподносился как новая парадигма в науке: новый научный взгляд на мир, который уделяет внимание целостностям и их связями, в противоположность одержимости официальной науки отдельными составными частями. 2

Критика редукционизма имела множество оправданий, так как ученые, занимающиеся естественными науками, стали слишком надменными по отношению к собственному пониманию мира: в конце концов редукционизм говорит нам, что когда мы создаем абстрактное описание мира, мы уменьшаем, упрощаем, урезаем и отсеиваем информацию. Но многие ученые в области естественных наук, особенно инженеры, на волне технологического оптимизма 60-70-х годов вели себя так, как будто естественнонаучный взгляд на мир был синонимом самого этого мира. С тех пор в области технологий получено много нового опыта, к примеру, применение ядерной энергии, и как ученые, так и непрофессионалы стали намного мудрее.

Естественнонаучный взгляд на мир — это не более и не менее чем карта территории: описание, которое отсеивает большую часть информации, воспринимаемой нами, когда мы наблюдаем мир, поддерживающее определенные несложные базовые характеристики, о которых затем можно говорить уже однозначно. С другой стороны холизм уделяет внимание предчувствиям и ассоциациям, о которых говорить сложно: взаимодействие со Вселенной, которая настолько богата информацией, что не может стать объектом разговора на низкой пропускной способности сознания.

В течение десятков лет редукционизм символизировал не слишком разумную веру в то, что если мы сможем понять, мы сможем охватить все целое: невежественная слепота к отсутствию знания, присущая вере, что изучения частей достаточно для понимания целого. Как исследовательская идеология — забудем сейчас о более широком контексте — редукционизм являлся реакционным и не слишком любопытным. Но это не изменяет того факта, что спор холизма и редукционизма сегодня — это противостояние, которое можно считать делами давно минувших дней: ложные противоположности.