Я настолько охренел, когда узнал главную функцию энзимов, что едва не забыл спросить про предназначение самих аэраторов – вряд ли их создали чтобы они кормили аварийно размороженных ушлепков.

Ответ меня поразил.

Умеющие общаться аэраторы – те, что ныне мертвы – поведали о своем бытие до того, как они очутились в высыхающем бассейне.

Предназначение этих гигантских то ли червей, то ли червяг в том, чтобы носиться в густой биомассе и взбивать, аэрировать ее, питать выделяемой смолкой и так до бесконечности. Они были созданы чтобы поглощать все отработанное из этой жидкой биомассы и отрыгивать у специальных раструбов, где скапливалась серая слизь.

Питать, очищать, взбивать и аэрировать, насыщая кислородом. Вот их жизненная цель.

Но их почему-то отторгли – видимо что-то не так было с их телами.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать.

Аэраторы – это мозговые черви Камальдулы.

Те, что что насыщают ее мозговую жидкость кислородом и питательными веществами. Те, кто пожирают мусор. Кто своими щетками трет и чистит там стенки емкости, где плавает мозг искусственного разума, правящего этим миром.

А энзимы… они просто робинзоны клоаки мать его. Им тупо не повезло. И я даже не знаю, как назвать гоблинов, чьей судьбой стало массирование собственными телами желудков и жоп кормящих их мозговыми витаминами червей.

Это настолько безумно. Настолько все через жопу, что я предпочел даже не думать об этом дерьме.

Единственное, что я сделал после того, как прижал палец к сенсору и заблокированная множество лет со скрежетом начала открываться – подтащил и бросил у стального мощного косяка несколько рваных гусеничных траков. Понявшие мой замысел Каппа и Ссака молча помогли. Когда мы покинули мир энзимов и двинулись дальше, за нашей спиной осталась щель шириной в метр с небольшим.

Вход для гномов.

Выход для энзимов.

А что делать безумным ушлепкам энзимам… решать им самим. Захотят – выйдут. Не захотят – освободят проем и двери снова закроются, отрезая их от мира.

Я уже знал, что у них нет своих «новых» детей, что были рождены здесь. А стало быть, их племя обречено на вымирание. Но мне посрать. Пусть сами решают, как им быть дальше.

– Сдохни раз! – рявкнул я, простреливая орущему хренососу башку.

В затылке пробило дыру с большой палец, зато спереди вылетело пол лба, плеснув мозгами в лицо побелевшей от ужаса девки. Заорать она не смогла – одна и та же пуля убила обоих, добавив пару трупов к общему месиву.

На запертых в клетке трясущихся гоблинов я внимания не обращал, медленно обходя их по кругу и продолжая стрелять, экономно тратя патроны. Перезаряжаться было влом. Скольких я уже завалил? Считать перестал на втором десятке. Пол до боли знакомого вместительного зала был завален трупаками и еще дышащими ранеными. Мой небольшой отряд, рассредоточившись, двигался редкой, но убойной гребенкой, валя орущих дезориентированных гномов, многие из которых до сих пор не проморгались после устроенного нами светозвукового шоу…

Мы вышли на гномью кляксу абсолютно случайно – коридор вел прямо, но было невозможно не заметить насколько укатан до блеска пол бокового коридора. Стоило приоткрыть забрало и ноздри уловили знакомую аппетитную и одновременно тошнотворную вонь живого дышащего, жрущего, пердящего и сношающегося месива. Оттуда пахло старым обжитым жильем. А на стене имелись недавно намалеванные знаки, говорящие о многом.

«Славные гномы живут в той стороне. Свободные гномы! Нет системе! Плуксам – громкое ДА!».

«Лучше в жопу дать, чем у системы сосать!».

«Она ложная мать! Она машина!».

«Круши! Бей! Топчи! Убивай и сношай!».

«Мы знаем правды – нас поимела машина! Прикрой мозг, блокируй жопу! Громкое гордое НЕТ проклятой машине! Нет промывам мозгов! Нет жопным щупам! Нет заданиям! Будь свободным!».

«У нас забрали главное – память!».

«Гоблины – не гномы! Они мясо для коней!».

«Старшим лидерам больше нет веры! Они сосут у жриц!».

«Ксарлы – не боги! Ксарлы – послушное мясо! Нет святости! Да практичности! В жопу ритуалы!».

«Наши жрицы – самые горячие сучки нижних путей!».

«Всем, кто жаждет свободы – добро пожаловать, гном! Добро пожаловать!».

«Истинный гном истинному гному и задницу подарит!» – зачеркнуто, рядом на металле следы запекшейся крови, на полу пяток окровавленных зубов. Кому-то этот лозунг показался сомнительным.

«Наша вера крепка! Мы – будущее!».

Там еще много чего было намалевано. Дальше я читал через строчку, продираясь через сплошь покрытые текстом и рисунками стены. Понял многое. Ясно, что среди этих «свободных гномов» есть те, кто достаточно грамотен, чтобы осознавать силу лозунгов и способен создать их. Но там немало и конченных ушлепков, которым лишь бы стены испачкать.

Сначала мне невольно вспомнился тот художник с жутковатым талантом, на чьи картины я впервые наткнулся в стальных катакомбах этого мира. Его талантом здесь даже и не пахло. Только и сумели нарисовать огромные мохнатые члены на полстены, а над ними гирлянду сисек вперемешку с отрубленными головами.

Дождаться очередного любителя неумело пачкать стены мочой и краской, я провел очередной экспресс-допрос. Выплевывающий осколки зубов и ошметки губ бормочущий тощий ублюдок поведал мне уже почти понятую мне коротенькую историю – от двух ближайших по расположению гномьих кланов буквально пару недель назад откололось по двести с небольшим тех, кто считал старые кастовые порядки слишком жесткими.

Видишь ли, не всем нравится от своего «рождения» здесь и до самой старости крутить болты, глядя при этом, как элита крутит сиськи столь же элитным жрицам. У них все веселье, а у нас только гребаная убийственная по тяжести работа.

Они в сверкающих доспехах, а мы в рваной робе. У них телки как телки, ухоженные, в шортиках, в татухах, с волосами до задницы, а бедра… о эти сучьи роскошные бедра… а у нас… попробуй с ее ребристой груди сначала слой смазки и сажи отскрести, чтобы увидеть сиськи или же понять, что все это время скреб горбатую спину…

Гном гному рознь!

Вот и случился раскол. Ну как раскол… обычный мятеж. Они захватили пару мелких арсеналов, перехватили караван мясных рабов-свиней и ушли сюда – в окраинную кляксу, где раньше доживали свой век гномы-изгои. Стариков они всех порешили, чтобы не мешались. Их новый лидер проявил мудрость, заставив всех последователей сдать оружие и запереть перед тем, как начать веселую пьянку под главным лозунгом «Трахайтесь все, дети мои!».

Они рассчитывали, что у них чуть больше суток прежде, чем сюда явятся боевые отряды злых сородичей. Но особо не опасались за свою судьбу – такое уже и раньше случалось. Их вразумят мягкой поркой, а затем выпишут некоторые послабления, добавят бонусов, а лидеров мятежа еще и повысят. Ведь по древней гномьей мудрости способных надо держать на своей стороне. Так что их лидер уже спит и видит, как в будущем станет кандидатом в младшие боевые или хотя бы производственные лидеры. Для тех, кто придет по их души и подготовили эти заезженные лозунги. Хотя некоторые постарались и от себя добавить побольше дерзости. Правда, им наверняка придется пожалеть – оскорблять жриц нельзя. Поэтому лидер и послал его сюда – замазать наглухо к херам все упоминания о жрицах. Рисковать не стоит… ой не стоит…

Все равно ведь какое-то пусть мелкое, но все же придется наказание понести за содеянное. Так что лучше не добавлять себе дополнительных проблем.

Но ведь у них есть причины бунтовать – не додали! Всего не додали им по жизни! Надо исправлять! Да они всего лишь жалкое рабочее отребье, но они ведь тоже гномы и права имеют!

Когда мне надоело слушать это дерьмо, я прикончил дерьмоеда и пошел в темноту коридора. Тьма с готовностью проглотила меня, а следом и весь отряд.

Короткая разведка показала, что пьяная гулянка в самом разгаре. Подхватив друг дружку под локти, гномы устроили орущий двойной хоровод, крутясь вокруг клетки с пленными гоблинами, плюя сквозь решетку на испуганные лица. Увидев крайне расстроенные рожи занявших позицию в одном из тупиковых жилых отнорков, где располагались капсулы, я коротко пояснил бойцам свой славный план, прихватил Каппу и через пару минут все завертелось.