– Ну да – спокойно кивнул я – Таких как ты я убиваю без агрессии. Просто давлю как тараканов… скажи, насколько ты стар? Ты помнишь тех огромных белесых тараканов, что повсюду оставляли за собой капли тягучего гноя или чего-то похожего на него. Эти твари водились повсюду – даже там, где не было ни крошки еды.

– Брат Высший… Мать заверила, что… – шумно выдохнув, старик расслабился, тихо рассмеялся, глядя на меня поверх голов его охранников, что замерли между нами.

Парни знали свое дело и не забывали вертеть головами, причем один уже медленно смещался к старику. Все верно делают. Телохранитель должен не убивать, а убегать – вместе с защищаемым объектом. Забросил на плечо – и деру. А второй положит жизнь, чтобы задержать меня. Учитывая, насколько нарочито тяжело эти ребятки шагали, растопырив руки как тупые громилы, можно быть уверенным – это разыгрываемая комедия. Еще можно быть уверенным, что у них под кожей найдутся вживления вроде бронещитков на самых уязвимых местах. Ну и аптечки под рубахами точно отыщутся.

– Прости за неуместный смех, брат Высший. Я лишь понял, насколько хорошо ты умеешь пугать. И насколько хорошо умеешь шутить.

– Окольные способы – повторил я.

– Что же это за окольные способы?

– Начать отправлять таких как вы туда, откуда они не вернутся – с улыбкой пояснил я – Был Высший… и пропал… куда делся? Да хер его знает… пропал и все… Так вот щипок за щипком можно если не разбить ядро вашей политической силы, то хотя бы убрать все мутные защитные скопления вокруг него… Спорим, что телохранителей твоих одобряла тоже она – система? И выбрала тех, у кого явно не самая чистая биография… Да?

– Надо уходить – бросил черноволосый, что стоял на тропинке.

– Прекрати, Пауло.

– Он не шутит…

– Он мрачен, он жесток, но он умен и благоразумен. Он понимает, что все в этой жизни достигается долгими спокойными разговорами, а не выстрелами или…

– Ты ведь обладаешь политической массой? Ты не только гонец. За тобой…

– За мной многие, брат Высший. За мной реальная сила. Меня послали сюда те, кто… управляет и правит, не побоюсь этого слова, очень и очень многим. И многими. Мы решаем. Мы действительно решаем многое… Мы мощь. И я всегда готов поделиться…

– Уже можно, Кевин – зевнул я.

Дверь контейнера распахнулась. Выскользнувшая тень была так быстра, что попросту исчезла в сумерках. Тут же среагировавшие охранники пришли в движение. И они были быстры. Очень быстры. Но недостаточно. Первый, замахнувшись, вздрогнул, упал на колени, вскинул руки и поймал собственную голову в ладони. Поднявшись, он слепо побежал по тропе, пока не ударился в прицеп и не рухнул, забившись в пыли. Второй, подхватив старика, прыгнул в сторону, но лезвие окровавленного тесака дотянулось до его спины, рассекая хребет. Выгнувшись, он обмяк, под потемневшей тканью рубашки замигали тревожные огоньки. Следующим ударом обнаженный зомби снес охраннику голову, отшвырнул ее ударом ноги, рубанул еще раз уже по другой шее, подхватил седую голову и спокойно потопал к контейнеру, по пути указав пальцем на тарелку с политыми кровью первой жертвы куриными останками.

– Ага – кивнул я, поднимаясь с корня и спускаясь на тропу. Перешагнув через один из трупов, я подобрал тарелку и побрел к навесу.

– Еще пива? – спросил меня встретившийся у внедорожника тот старик, что привез одеяла и бочонки.

– Говори…

– Рыбные пруды с всегда голодными сомами неподалеку…

– Мясо на тропе – буркнул я.

– Благодарю, герой. Может пора уже… поплотней прикрыть двери контейнера?

– Вы глазасты…

– Летающие друзья снова парят под стальным небом… но они не скажут лишнего… никому… А нам бы уже избавиться от… него…

– Три жареные курицы. Поставьте рядом с контейнером, но так, чтобы тарелка не упала на землю, когда створки будут открываться.

– Конечно. Конечно… я понял… Ты не подумай, герой… мы с благодарностью. Он появился после твоего прихода. И раз ты его тут оставил – значит, так было надо. Пусть себе шастает и ублюдков выживших кромсает… но ублюдки как раз заканчивались уже…

– Три жареные курицы.

– Хорошо…

– Какого хера он голый? – пробормотал я, шагая к навесу с опять полной кружкой – Голый зомби, три жареные курицы и мозговой бульон высшего качества в костяной тарелке…

Система дала нам выспаться.

Транспортные дроны прибыли спустя два часа после искусственного рассвета. С первыми солнечными бликами что запрыгали по местам обнажившемуся металлу стального неба, отряд поднялся, размялся, пожрал, посрал, вдохнул напоследок подпорченный нашей вонью сельский чистый воздух и принялся собираться, подбадриваемый рявками сержантов и лейтенанта.

Я как раз заканчивал обихаживать Гадюку, когда услышал стрекот винтов. Вытерев руки от желто-серых разводов особой смазки, убедился, что Хорхе не забыл убрать мои вещи в салон внедорожника и влез в раскрытую спину экзоскелета. Поднявшись, убедился, что все, кто обладал экзоскелетами, последовали моему примеру. Это хорошее правило, хороший инстинкт. Пусть приближающая воздушная техника является дружественной – гарантировать этого не может никто. Однажды подлетевшие дроны могут открыть шквальный огонь на поражение, мигом превратив ложбину между холмами в кровавое пятнышко на зеленом фоне.

Увидев головной транспорт, я удивленно хмыкнул – охренеть просто.

К нам торопился невероятного возраста старичок. Я это понял, как только увидел его цвет – некогда белый, с черными эмблемами Атолла Жизни на обоих сторонах корпуса. Потом от этой окраски отказались в пользу маскировочной, когда вместо приветственных возгласов, спасаемых из различных уголков затапливаемого мира начали звучать прицельные выстрелы. Тогда техника обзавелась бронированием, вооружением и умным маскировочным окрасом. А вместо гражданских пилотов за штурвалы сели военные и умные автопилоты, что получили приказ не разводить сантиментов касательно ценности гоблинских жизней. Устаревшую же технику с передовых представительных линий угнали туда, где требовалось каждый день перевозить тысячи работяг и сотни тонн груза – транспортники бросили на постройку исполинских убежищ. Там они полностью отработали свой ресурс и были списаны. И вот надо же…

Гигант винтокрыл медленно опустился за холмом, придавив брюхом сельскую дорогу и нависнув крыльями над возделанными полями. К этому моменту я уже был на вершине холма и медленно спускался, продолжая задумчиво оглядывать древнюю технику, что явно была вытащена из складов буквально только что. Вторая машина – боевое сопровождение – осталось в воздухе, сканируя окрестности. Камальдула перестраховывалась. Значит, сенаторы и просто высшие уже подали свой визгливый паскудный недовольный глас. Хорошо… жирный организм ядовитого слизняка начал реагировать на внешний раздражитель. А раз машина боевого сопровождения всего одна, значит, высшие еще не поняли, что это не просто раздражитель, а настоящая угроза их безоблачному многовековому существованию.

Но этот белый гигант определенно был мне знаком. Я уже летал на нем. Понял это, как только увидел и с помощью бортовой электроники дополнил и разобрал почти уничтоженную надпись на верхней части борта.

Ричард Бакминстер Фуллер.

О да… это точно древняя техника. Винтокрыл один из десяти первых представительских машин, каждая из которых получила свои собственные громкие имена в честь тех, чьи открытие продолжали помогать выживанию цивилизации в те непростые климатические времена.

– Ричард Бакминстер Фуллер – произнес я, оглядывая машину, что чудом сохранилась до наших дней – Где ты только не бывал, старик… где ты только не базировался…

Хотя насчет «базировался» – тут проще. Первые годы машина находилась в составе летного парка огромного стратосферного дирижабля «Кеола».

– Кто такой этот Бакминстер? – зевнул Рэк, высунувшись из открытого кокпита, поднявшего на холм шагохода пожарника.