– Я-Я-З-В-Ы! – внезапно провыл он в небо – Язвочки мои с пузыриками… лопнули! Лопнули! Лопнули! Бо-о-ольно мне…
Метнувшаяся из сумрака тень вмиг оказалась на одной из израненных ног и… чашу заполнил долгий воющий крик, что так хорошо был мне знаком. Я знаю эту боль. Хорошо знаю боль, когда тебе в ногу своей перемалывающей сосущей пастью впивается сучий серый плукс. Воющий недомерок закатался по земле, забил руками по камням, при этом избегая смотреть на пожираемую ногу и вообще особо не двигаясь с места. Орать он начал еще громче.
– Каппа – произнес я, не отрываясь от просмотра комедии.
– Я вижу, лид – правильно понял меня Каппа – Вижу… это нормально?
– Нет – покачал я головой – Такое дерьмо прежде не видел. О…
Из укрытия выметнулось сразу шесть плунарных ксарлов, с радостью вцепившихся в живое орущее мясо. На несколько оглушительных секунд крик усилился, достигнув ультразвуковых высот и… оборвался. Мясо еще было живо, но болевой шок милосердно отключил сознание жертвы.
– Ты видишь это? – спросил я, не отрываясь от бинокля.
– О таком ты не рассказывал, лид.
– Такого дерьма я и не видел – произнес я, поднимаясь и делая шаг к экзоскелету – Насладись могуществом, Каппа. В следующий раз мы экзы без нужды использовать не будем.
– Я понимаю. Твоя логика непогрешима. А настрой воина все так же суров.
Поняв, что так легко как раньше нам такую сложную технику как экзы, чьи ресурсы быстро истощались, не починить в случае чего, я решил использовать их только в крайнем случае – вот как сейчас. А во всех других – по старинке. Броник, шлем и дробовик.
– Мы справимся – уверенно заявил Каппа – Таков путь.
– Плохо на тебя вливания мозговые повлияли – хмыкнул я, «погружаясь» в спинную щель Гадюки – А может и нет… Давай, сержант. Я за тобой.
– Есть!
Подняв с земли связку из десятка звенящих коктейлей Молотова, экзоскелет бодро двинулся вниз, не торопясь, но и не слишком медленно преодолевая каменистый склон. Он пару раз зацепился за скрытые корни, но они не выдержали напора ходячей стали и с щелками лопнули, сдаваясь. Примитивные природные ловушки, что за прошедшие тысячелетия угробили немало обезьяногоблинов. Трясущееся тело медленно утягивалось под навес. Часть плуксов отпустили вкусное мясо и насторожено развернулись к шагающей к ним смерти. Еще две безглазые чешуйчатые твари наблюдали за осторожно спускающимися по соседнему склону придурками помощниками. Гоблины держали в лапах веревки, несколько бутылок с огненной смесью и волокли за собой наспех связанную из металлической сетки и проволоки корзину.
Мокса на самом деле отдала нам самое отребье, явно надеясь, что они сдохнут в первые же минуты боя. Говорливый придурок и ворчливый старик, радостно готовящийся стать стукачом Старой Матери – причем по собственной инициативе. Он и в тетрадках что-то строчил, мерзко похихикивая в ночи, подсвечивая себе огарком свечки – так сказала Куидди. Она уже прочла его тетради, сумев разобрать в них аж четыре различных языка и поняв достаточно, чтобы понять – гребаный старпер фиксирует все подряд, вписывая в свои отчеты имена, прозвища, позиции, кто и как ругал старую систему, кто и как подмахивал новой, кто ворует, кто грабит, кто самый подлый и тому подобную грязь, собранную ото всех изгоев понемногу. Получилось отвратное блюдо полное самых неожиданных фактов – уверен, что Мокса уже забрала эти записи и спрятала, зная, что доигравшийся старик не вернется. Хотя он на самом деле не совсем старик и у него есть неплохие шансы вернуться живым, если будет делать в точности то, что я от них хотел. А их задача запредельно проста – они спустят корзину, мы запнем внутрь одного целехонького плукса со всеми конечностями, после чего им всего-то надо вытащить корзину на край чаши, где ждет наш подогнанный внедорожник и Хорхе с дробовиком. Оставив корзину там, они, под приглядом чуток поспавшего Хорхе, стащат вниз пару тросов и спустят их в тот люк, что мы к тому времени уже должны будем вскрыть. Без страховочной лестницы я в темноту подземелья лезть не собирался – я знаю, что может скрываться в стальных коридорах. Закончив с спуском лестницы, гоблины утащат наверх все дохлое обожженное мясо, а теперь им придется поднимать и труп своего язвенного соплеменника. Потом они – включая потенциальных новобранцев, что сейчас вовсю зевали, опираясь на примитивные трезубцы – они дождутся нашего возвращения. После чего одолженный никчемный мусор вернется к своей разочарованной хозяйке Моксе. Она хоть и намекала, но мне как-то посрать на ее вежливые просьбы сделать так, чтобы это испорченное мясо сдохло. Короче – задача проста. Задача примитивна. Спуститься, подняться, спуститься, связать дохлые туши, снова подняться – и валите нахрен. Все так просто, что налажать просто невоз… зачем этот говорливый молодой хрен поджег торчащую из горлышка тряпку?!
Я даже рявкнуть не успел, как события начали развиваться с молниеносной скоростью. И нет, дебил с зажженным коктейлем Молотова не споткнулся, как можно было бы ожидать. Нет. Спускающийся за ним старик вдруг шатнулся сначала назад, задирая ногу в новеньком кеде фирмы Бункерснаб, синее с белым, а затем качнулся вперед и наградил молодого напарника пинком промеж лопаток, дико при этом заорав:
– Сдохни, грешник!
Завопивший гоблин не удержал равновесие, но удержался на ногах и, чтобы не упасть, побежал вперед, все быстрее переставляя ноги и набирая скорость.
– Вашу мать, дебилы – вздохнул я, ускоряясь.
Бегующий парень, вместо того чтобы просто упасть харей вниз, сожрать пару кило дерьма вперемешку с гуано, но все же остановиться, сначала попытался избавиться от пылающих бутылок, разом швырнув два снаряда вперед. Бутылки пролетели десяток метров, упали на камни и вверх взметнулось чадное пламя. А дебил то продолжал бежать и… поняв, что натворил, уже не успевая свернуть, он усилил блеющий крик и наконец-то рухнул… проскользил по траве потной тушей и въехал прямо в огненные объятия.
– А-А-А-А-А-А!
Тяжело вздохнув, я поднял руку и указал Хорхе сначала на него, затем на карабкающегося старика, а потом уже на дробовик в руках бывшего советника.
– Я поклоняюсь истинной Матери, грешники! – орал старик, буксуя, обрушивая вниз пласты черной жирной земли, вырывая пучки травы – Мать простит меня! Мать простит меня! Мать… ах ты ж с-с-с-сука! – выдохнул старик, едва не напоровшись потным грязным лицом на опущенный вниз ствол дробовика.
Выстрел разметал тупую башку, обезглавленное тело рухнуло ничком и, проскользив пару метров, замерло.
– Давай! – рявкнул я и под навесом вспыхнуло яростное пламя, высветив труп и сгрудившихся вокруг него тварей, что уже успели отгрызть от тела руку и ноги ниже колена.
Все же расчленяют. Значит, дыры и правда невелики. Но это еще не все. Тут есть и другая система подачи вкуснятины в логово.
Огненная смерть накрыла чешуйчатое зверье, следом по краю пекла двинулся Каппа, экономно взмахивая тесаком. А я совершил короткий прыжок и успел поймать за хребет одну маленькую тварь, что неожиданно легко вывернулась, упала и заскрежетала клыками-иглами по моей стальной голени.
– Боец – одобрительно произнес я, ударом кулак ломая плуксу хребет – Хоть ты не дерьмо.
Развернувшись, швырнул обмякшего урода к внедорожнику и услышал, как он тяжело ударился о дверь машины. Одновременно с этим по мне мягко и влажно стегнула та самая замеченная мною хрень.
– В корзину! – приказал я через внешние динамики, глянув на почерневшую клетку рядом с еще дергающимся дебилом, что считай сам себя запек до хрустящей корочки.
– Готово, лид.
– Хорошо. Дальше по плану.
– Есть.
В каждую потенциально сквозную щель между камнями ушло по еще одному коктейлю. Опознать эти дыры было просто – камень вокруг них был очищен от травы, на нем виднелись царапины. Плуксы часто выбирались из этих дыр наружу. А затем возвращались обратно – и всегда через те же самые дыры. Почему? Ответ на этот вопрос прост.
