– Все равно не понимаю, при чем здесь вы. Ведь это я не впустил его, – проговорил Борис.
– Сейчас объясню. Иншарг, приходя в наш мир, был, с точки зрения дархов, глух и слеп. Конечно, на самом деле он видел и слышал, но его чуждая Творению Суть не позволяла ему чувствовать изменения в информационных полях Тесила, что с легкостью удавалось настоящему Инквизитору Ларду. Вот я и становилась его поводырем на время инквизиции. Превращалась в Проводника. В самом слове «ведьма» скрыт его смысл. Ведьма – та, что ведает. И у всех ведьм действительно есть этот дар. Мы уверенно отличаем Свет от Тьмы, заглядывая в людские души, мы видим магию проклятий, можем определить, сколько питательных каналов, называемых Нитями Жизни, таскает тот или иной дарх и даже можем разрывать их, хотя это очень нелегко. И, конечно же, мы можем свободно бродить по бескрайним информационным полям Тесила, моментально узнавая обо всех изменениях, произошедших в мире. Именно так я узнала о приходе Ангота.
Дальше все было по давно отработанной схеме: я отправила послание в Силиорд и, не дожидаясь прихода Инквизитора, провела над собой обряд Осквернения. Довольно опасный обряд, подводящий меня к краю Тьмы и делающий похожей на отступницу. Это необходимо, чтобы в нужный момент почувствовать, где именно происходит воплощение асура, ибо отступники хорошо укрывают свои обряды от Света. Но я слишком поторопилась. Отступники перехитрили меня. Они убили Хранителя Убежища, твоего брата, и запечатали его душу в мертвом теле, скрывая тем самым факт смерти Виктора от Мудреца и его священников. После этого открыть ничего не подозревающему Иншаргу путь в наш мир было попросту некому. А я, дура, решив не привлекать к себе излишнее внимание, появилась в Убежище в самый последний момент, когда исправить что-либо уже не представлялось возможным. Успей я предупредить Мудреца, и Инквизитор мог бы прийти другим путем. Не по Потоку.
Иногда Привратники Великой Границы могут открывать Сумеречный Путь – прямой портал в наш мир. Это было бы опасно и для Инквизитора и для Творения, но это был бы шанс. Однако я уже не имела возможности предупредить повелителя Силиорда об отсутствии Хранителя. Проведя обряд Осквернения, я затмила свой внутренний Свет и уже не могла самостоятельно войти в храм или Убежище, откуда обычно передаются послания в Силиорд. Мне должны позволить войти. Но даже окажись я внутри, все было бы бессмысленно, ибо только светлый дарх может быть услышан Мудрецом. Тьма для него лишь безмолвие в пустоте. Не более того. И разрушить заклинание Осквернения самостоятельно я тоже не могу. Нужен либо сильный священник, желательно кампер, либо опытный дарх. Но обычно меня «очищал» Инквизитор.
Теперь его нет, и я не знаю, что мне делать. Вне стен Убежища я беспомощна. «Глаз Мира» дает мне энергию, но ее ничтожно мало. Мне нужна полноценная «пища». Жизненная сила людей. Но если я сделаю хоть глоток, Тьма, разбуженная сейчас во мне, окрепнет, и я приму ее сторону. И боюсь, что второй раз у меня уже не хватит сил снова вернутся на сторону Света. Я буду все помнить и все знать, но буду смотреть на вещи под совершенно иным углом. В колодец Тьмы упасть легко, но его стены слишком гладкие и скользкие. Чтобы вернуться назад к Свету, нужно карабкаться изо всех сил, соскальзывая, цепляясь за мельчайшие трещинки в стенах и срывая ногти. Многие этого испытания просто не выдерживают, предпочитая остаться на дне. Тем более что там совсем не холодно, а напротив, тепло и уютно. Только я этого совсем не хочу. – А кто-то другой может отправить послание в Силиорд? Сообщить, что теперь появился Хранитель, готовый открыть дверь Инквизитору?
– Это может сделать только ведьма. Или ведьмак. Естественно, дарх Света. Священники сколько угодно могут молиться в своих храмах, но если их кто и слышит, так только Творец. До Силиорда их послания никогда не дойдут.
– И что, в нашем мире, население которого приближается к семи миллиардам, не найдется больше ни одной светлой ведьмы?
– Может, и найдутся, но я о таких не слышала. Дархов Света очень мало. Раньше все было иначе, но с тех пор как не стало Ларда, полноценных инквизиций не проводилось. В итоге отступники практически уничтожили нас. Наверное, кроме нас с тобой где-то бродит только Севелан. Он Древний оборотень – очень сильный дарх. Но у него, как говорят сейчас, окончательно сорвало крышу. Он узнал о существовании легендарного «Перстня воина», дарующего дарху, носящему его, невероятное могущество, и теперь рыскает по свету в его поисках. Я не встречала его очень давно, по меньшей мере, пять лет. Может, его и в живых-то уже нет. Хотя убить оборотня очень сложно. Тем более Древнего. С Сати тебе просто несказанно повезло.
– А я всегда считал оборотней созданиями весьма примитивными. Да и разве не должны они превращаться в волков только во время полной луны.
– Сказки, основанные на неточных наблюдениях. Оборотни невероятно сильны и опасны. А те, кто превращается в полнолуние, принимая облик примитивных животных, вовсе не оборотни, а их несчастные чарвы.
– Кто? – переспросил Борис.
– Чарвы. Дархи, чтобы плести заклинания, используют не только свою энергию, коей постоянно не хватает, но и жизненную силу людей. И дархи Света, и дархи Тьмы – разницы нет. Энергия нужна и тем и другим, на диете сидеть никто не собирается. Несложное заклинание создает между дархом и человеком питательный канал, по которому идет откачка Силы. А человек, ставший донором дарха, именуется чарвом. Все чарвы ведут себя по-разному, но во многих могут проявиться зачаточные магические способности. Иногда едва ощутимые, иногда довольно заметные. Особенно ярко проявляется это у чарвов оборотней. Магия оборотней столь сильна, что их чарвы тоже получают способность к трансформации, но, к сожалению, неосознанной. Почему именно в полнолуние, не знают даже сами дархи. Никогда и не задумывались. К тому же эта аномалия их вполне устраивает. Став зверем и убивая людей, чарв поглощает не только плоть, но и жизненную силу, которая в их телах не задерживается, а сразу переходит к дарху. Неплохой десерт, согласись.
