– Но разве, когда Творец погибнет, если к нему вообще применимо подобное определение, Тьма не должна сгинуть? Ведь некому будет создавать Свет, и как только Свет окончательно погаснет… – попытался спорить Борис.

Но Дайлана хорошо знала тему, которой коснулась, – …воцарится Тьма, – закончила она за него и пояснила:

– Ты не понял – баланс нарушен. Времена Сумрака прошли. Даже если Творец однажды сам решит погасить Свет, это уже не уничтожит Тьму. Он лишь поможет ей победить, ибо она, ничем больше не сдерживаемая, заполнит собой все.

Некоторое время Борис молчал, переваривая услышанное. Действительно, все просто: Тьма будет всегда, даже в тени, отбрасываемой крылом ангела. Чтобы уничтожить ее, Творцу нужно уничтожить все сущее в мире. А значит, уничтожить самого себя, ибо Он и есть Суть всего. Но если Он уничтожит себя, некому будет создавать Свет и Тьма победит. Перефразируя старую поговорку: «Все дороги ведут во Тьму». Полный бред! Это казалось смешным и парадоксальным, но благодаря одной-единственной ошибке Создателя, Тьма теперь была в более выигрышном положении, чем Творец.

В принципе, подобных версий Борис знал немало. Истина не была особо оригинальна. Но она была истиной. И это порядком угнетало. Неистребимая Тьма, пожирающая Свет. Жутко и банально. Жутко банально и до банальности жутко. Словами даже и не описать.

– Но зачем Творец вообще создал душу? Как она помогла ему в созидании и росте? Это ведь просто душа, – спросил он.

– Именно в этой части разговора многие начинают особенно сильно плеваться. В принципе, есть от чего, – честно предупредила ведьма. – К тому, что я скажу, привыкают по-разному. Некоторые смиряются сразу, некоторые никогда. Я видела немало людей, потерявших веру в тот самый миг, когда им открылась Истина.

– Не беспокойтесь. Во мне слишком мало веры, чтобы ее потерять, – улыбнувшись, заметил Борис.

– Здесь дело в другом. Когда услышишь, сам все поймешь, – пояснила Дайлана. – Так вот, если рассматривать душу с теософской точки зрения, то да – это просто душа. Но для Творца она в первую очередь – ценнейший строительный материал. Топливо и руда для его плавильных печей, хлеб и вино на его столе.

– Не понимаю вас… – покачал головой Борис, слова Дайланы сильно не нравились ему.

Творец дает человеку душу при рождении и забирает после смерти. Это было понятно и раньше. Но если создавать новые души не из чего, значит, их число конечно. Как же тогда можно использовать души как строительный материал для чего-то другого. Или как пищу, что, в принципе, вообще звучит совершенно чудовищно!

– Сейчас поймешь. Для этого тебе нужно обрисовать картину происходящего чуть подробнее. Творец создал душу не просто так. Он наделил ее поразительной особенностью расти. При рождении Творец вкладывает в тело человека лишь крупицу Света, едва заметное зернышко. Но человек живет. Он набирается опыта, учится, испытывает эмоции. Все это для его души как плодородная почва, вода и удобрения. Вокруг человека целый мир, сотворенный именно для этого.

– Для чего? – уточнил Борис.

Он уже понял, о чем говорит ведьма, но должен был услышать. Верить своим догадкам молодой человек не желал. Это было, по меньшей мере, неприятно.

– Чтобы душа росла и развивалась, ожидая момента, когда Творец заберет ее и использует Свет, накопленный ею, в своих целях.

– Вот теперь давайте снова помолчим, – предложил Борис.

Его трясло. Надо же, как все гениально и просто: берется семечка подсолнуха, закапывается в землю, и спустя какое-то время вырастает подсолнух. Все семечки сгрызаются, а одна снова зарывается в землю, чтобы вырастить новый подсолнух. Так и с человеком. Создателю нужна всего крупица Света, чтобы вложить ее в смертное тело и вырастить душу, от которой потом Творец снова отщипнет кусочек и поместит в новое тело, а остальное заберет себе. Мда-а-а, дела… Легко верить, что после смерти ничего нет, и существование обрывается в тот самый момент, когда останавливается сердце и умирает мозг. Славно думать, что после смерти тебя ждут врата рая или двери ада. Но знать, что ты всего лишь овощ на грядке, который сорвут, как только ты достаточно созреешь, тошно и гадко.

Некоторое время они сидели в полной тишине. Даже муха куда-то подевалась, опасаясь вспышки гнева Бориса. Дайлана ждала. Ведьме уже приходилось открывать Истину, она испытала это на себе и знала, как тяжело дается она людям. Наконец новоявленный Хранитель грустно произнес:

– Морковка. Я всего лишь морковка на Его грядке. И как только я достаточно подрасту, меня выдернут, помоют, почистят и порежут в суп. Где уже будут плавать другие овощи.

Дайлана улыбнулась. Похоже, ей понравилось сравнение Бориса. Очевидно, случались и похуже.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Борис.

– Мне понравилась твоя реакция, – честно призналась ведьма. – Не все принимают это так… оптимистично.

– А какова была ваша? – поинтересовался Борис.

– Ну… – Дайлана вдруг смутилась. – Когда я узнала Истину, я уже ненавидела Его. Сейчас мне трудно сказать, как бы я повела себя при других обстоятельствах.

– Вы ненавидите Его?! – спросил Борис,

В принципе, все правильно. Какие еще чувства можно питать к тому, кто рассматривает тебя только как пищу?

– Сейчас это давно уже не ненависть. Что-то другое, – ответила Дайлана. – Скорее я просто не люблю Его.

– Но ведь сражаетесь за Него. Вы на Его стороне! – изумился Борис.

– И всегда буду, – уверенно сказала ведьма и, встретив непонимание во взгляде Бориса, постаралась объяснить: – Ты пока видишь только то, что на поверхности. Но на самом деле все не так уж плохо и гадко, как тебе сейчас кажется. Творец дал тебе жизнь. Дал тебе свободу. Ты сам выбираешь свой путь в этом мире. Он позволил тебе радоваться и плакать, ненавидеть и любить. Ты любил когда-нибудь?

– Да, – ответил Борис.

– Расскажи, – попросила Дайлана.

– Думаю, не стоит…

– Расскажи, – ведьма была настойчива.

– Ну, хорошо, – неохотно согласился Борис – Мы работали вместе. Она была немногим моложе меня. Очаровательное создание, нежное, робкое и трепетное. В первый день, когда она только появилась у нас, я не обратил на нее совершенно никакого внимания, а уже на четвертый осознал вдруг, что мне все труднее оторвать от нее свой взгляд. С тех пор моя жизнь превратилась в сладостное безумие. На работе мы встречались с ней каждый день, и каждый день у меня замирало сердце, стоило мне только посмотреть на нее. Все цветы мира цвели лишь для нее, а она была невероятно холодна и даже не знала, каких усилий стоят мне мое внешнее безразличие и спокойствие. Довольно красноречивый с другими, с ней я всегда превращался в идиота, бормочущего всякую чушь. Я даже не знал, как сказать ей то, что я чувствую на самом деле.