Но важнее другое. Общий тон отношений в семье — иной. Супруги не растворяются друг в друге. Сохраняется суверенитет личности. У каждого имеется свой уголок в доме и, главное, — в душе, куда никто, даже самый близкий и любимый, не допускается. У такой ситуации есть плюсы и есть минусы. Плюс: никто не залезает тебе в глубину души, не следит каждую минуту за твоими эмоциональными состояниями, не требует за них отчета. Это не «жизнь взасос». Души, как и тела, соединяются на какие-то моменты общего счастья, а потом разъединяются и живут отдельно. Минус — русскому человеку бывает иногда холодно и одиноко.
Я знаю множество примеров смешанных англо-русских семей, часто они распадаются или живут не очень счастливо. Да и Сева, после семнадцати лет благополучного вроде бы сосуществования с Арчибальдовной, в конце концов взял и сбежал к золотой блондинке Ольге из Петербурга, с которой, по-моему, счастлив безмерно.
Очень непросто все получилось в жизни художницы Лены. В российской провинции личная жизнь складывалась у нее не слишком удачно: брак, в который вступила по большой любви, распался, потом был период не очень счастливой влюбленности в красавца-немца. Лена работала в рекламном бизнесе и вот однажды сочиняла текст по-английски, и понадобилось ей срочно разобраться, в каких случаях осень будет «autumn», а в каких — «fall»? Срочность была такая, что особенно по словарям лазать было некогда. Послала электронное письмо знакомому в Германию, тот ответил: давай спросим моего английского приятеля. Так Лена впервые столкнулась со Стивеном. Тот ответил быстро, толково и интеллигентно, с примерами. Но в принципе все очень просто: на британском английском «осень» естественно — «autumn», a «fall» — это американизм. И хотя в обеих странах поймут любое из этих слов, для текста рекламы выбор надо делать в зависимости от сферы ее распространения, смотря по тому, для кого она предназначена, для какого рынка. Лена была очень благодарна Стивену и постепенно втянулась в переписку с ним. Сначала по чисто лингвистическим вопросам, потом тематика стала постепенно расширяться, пока не перешла на темы личные. Ну а закончилось все законным браком и переездом Лены, вместе с двумя детьми от брака предыдущего, из провинции российской в провинцию английскую.
Конечно, в Англии провинция не так разительно отличается от столицы. Во многих отношениях жить здесь даже комфортнее, спокойнее и дешевле. А снабжение продуктами и другими товарами, естественно, ничуть не хуже, чем в Лондоне. Воздух чище, стрессов меньше. И притом страна маленькая, до Лондона близко, можно ездить на выставки и спектакли.
Но то, что начиналось как сказка, обернулось потом чем-то иным. Не трагедией, нет. И не совсем фарсом. Но какой-то странной, психологической драмой с элементами комедии и бурлеска. Жить с англичанином оказалось задачей непростой. Пришлось научиться разбираться в комплексах Стивена, понимать, что его обижает, когда он бывает искренен, а когда играет роль. Научиться не обижаться на него. Психический склад англичанина оказался совсем иным, чем у соотечественников. Но Лена большой философ и вообще наделена редким — в любой стране — характером. К жизни и любым сложностям она относится с юмором и фантастическим хладнокровием. Лена подыгрывает мужу, поддерживает его, на ней держится их гостеприимный дом (Стивен слегка богемен, любит устраивать вечеринки, созывать полон дом гостей и в этом совсем нетипичен). Но при этом Лена держится с большим достоинством, нет и намека на какую-то приниженность, зависимость, неполноценность. Нет, она вполне самодостаточный человек, художник к тому же. Живопись ее постепенно пробивает себе дорогу, обретает популярность. И приучилась, притерпелась, притерлась ко всему, кажется…
Еще один Стивен, мой давний приятель и коллега по Би-би-си, нашел себе невесту в Киеве. Произошло фантастическое, просто невозможное совпадение. Вернувшись из Киева как-то незадолго перед свадьбой, он вдруг спросил: Андрей, а твою бабушку случайно не Наталья Константиновна звали? У меня в буквальном смысле челюсть отвисла. Бабушка, бабуся моя была чудесный и добрейший человек, но умерла еще в 1964 году и за пределами семьи почти никому не была известна… Дальше — больше. Стивен извлек из кармана листок на бумаге с генеалогическим древом семьи Остальских.
Какова была вероятность того, что из двухсот пятидесяти миллионов жителей бывшего СССР мой английский друг исхитрится случайно выбрать себе в жены мою родственницу? С которой я не был знаком и лишь смутно догадывался о ее существовании? Для нее это тоже был удивительный сюрприз. Я теперь в любые чудеса готов поверить.
К этому браку я, естественно, отношусь с исключительным трепетом. Катя мало того, что мне родня, но мы еще и нашли много общего, подружились, понимаем друг друга с полуслова. А Стивен — настоящий джентльмен, интеллигент, деликатный, тонкий человек из профессорской семьи. Ведут они себя по-английски, близко к проблемам даже друзей не подпускают. Как ни спросишь, все у них прекрасно и замечательно и лучше всех. Может, действительно так и есть? Вон, дочь Саша поступила в грамматическую (классическую) школу. Теперь, когда их осталось так мало, это вообще подвиг. Сашин и Катин. В последние полгода перед решающим экзаменом Катя ушла с работы и все мыслимое время посвятила подготовке дочери. С другой стороны, не будь у Саши способностей, никакая подготовка не помогла бы…
Еще один счастливый случай — талантливый журналист и блогер Саша Аничкин и его английская жена. Но Саша — человек особенный, большой оригинал, с детства зараженный английским вирусом, самый «британский русский» из круга моих друзей. Причем в его случае это не нечто наигранное, это не поза, а естество. (Как оно, это естество, получилось — разговор долгий и несколько интимный, так что воздержусь здесь от него.) Но, так или иначе, а Саша был не слишком счастлив в браке со своей русской, красивой и милой женой. Тогда, наблюдая за супругами в Москве, я не мог понять, отчего — уж очень они оба были мне симпатичны. Теперь же я догадался, в чем дело: Саша был слишком англичанином! Теперь, он, кажется, обрел счастье и покой, нашел свою британскую половинку — Миранду, с которой вместе они уже нарожали детей и прошли через тяжелые испытания; семья оказалась крепкой, на зависть всякому.
Но вот что оригинально — живут они с Мирандой во Франции и в Англии бывают редко. А Саша, помимо своей основной работы, ведет интереснейший блог — «Тетрадки: что о нас думают в Европе». Каждый день строит он маленький, но очень важный мостик между Россией и Западом, таких мостов очень не хватает…
Англичанину возбраняется открыто проявлять свои чувства: и отрицательные, и положительные, и нежность, и раздражение, и симпатию, и обиду. Когда англичане ссорятся в семье, они выражают недовольство жестом, презрительной улыбкой или молчанием, если же ссора достигнет высшей степени накала, то супруги могут в крайнем случае обмениваться колкими замечаниями вполголоса. Громкие семейные скандалы — привилегия низших классов или психически больных. Ну, или иностранцев, понятное дело.
Вы представляете, как тяжело играть по таким правилам русскому человеку? (Я бы не смог!)
Но вот профессор Лондонской школы славянских исследований Алена Леденева находит, что жить с англичанином просто «великолепно». «Главное — это его искреннее уважение к партнеру, к частному пространству другого человека, настоящее равноправие в семье».
«Ну да, — сказал я в ответ, — начинается с этих потрясающих наше воображение сцен в ресторане, когда пришедшие на свидание мужчина и женщина платят каждый за себя…»
Алена пожимает плечами: «А что в этом особенно скверного? Ведь это значит, что никто никому ничего не должен, ничем не обязан, полное равенство сторон!»
Так что русские, наверное, очень разные: кому мил поп, кому — попадья, а кому — попова дочка. Для кого английский супруг — тяжелейшее испытание. А для кого, Алены например, вовсе даже наоборот — замечательный, светлый жизненный опыт. Но об этой голубоглазой русской женщине, сибирячке, бывшей балерине, я хотел бы поговорить отдельно.
