Маро нахмурился и опустил глаза, словно его уличили в чем-то постыдном:

— Нет, я не хотел бы такого. Он ведь один из нас. А потому должен жить.

— Ну так вот, я предлагаю довериться новой Госпоже. А если она начнет сомневаться — мы подскажем ей, как лучше вести себя в Доме. И даже если случатся вдруг перемены, кто сказал, что все будет плохо?

Он усмехнулся, весьма довольный своими рассуждениями и, укусив одну кисть, другой стал вырисовывать алые губы Магрит. Мано терпеливо ждал пока приятель закончит, чтобы вместе с ним подняться наверх и проведать перед сном Королеву. Может, кому-то сегодня еще повезет. Может, мальчишка не сумел как следует ее ублажить и Женщина выберет на ночь кого-то покрепче. Мано мечтательно прикрыл глаза, кровь прилила к паху…

Он почти не сомневался, что когда — нибудь ляжет с ней. А почему бы нет, ведь даже юность и задор может порой надоесть, и тогда Королева должна оценить возраст и опыт. А этого-то у Старшего Строителя хватало в избытке. Не даром Бывшая Госпожа выбирала его несколько раз. За два года. Наро с любопытством и даже некоторым ехидством поглядывал на задумчивого собрата, будто понимал, что за мысли крутятся у того в голове. Сам-то он привык довольствоваться малым. Ему в этом деле везло несколько менее остальных, но он никогда не рассчитывал на особое внимание Госпожи, лишь бы она была всем довольна на общее благо.

А потом оба высокопоставленных кормиса словно по команде остановились и разом уставились в конец коридора, слабо освещенный настенными светильниками в полушариях чаш. Зрелище не могло не привлечь внимания Советников — впереди молодой Наставник бережно нес на руках маленькую Королеву. Магрит склонила голову к плечу Уно и словно прятала руки на его мускулистой груди.

Наро благожелательно улыбнулся, но вот реакция Мано вышла несколько неожиданной:

— Что он такое с ней сделал, если она даже не может идти сама? Глупец! Я так и знал, что не сумеет правильно повести себя с ней на ложе. Он слишком утомил нашу Госпожу!

— Не преувеличивай… Может, она просто приятно устала. И к тому же сегодня у Магрит был насыщенный день, мы же обошли почти весь Дом и не добрались лишь до Архива, это не шутка! Притом, она даже отказалась от еды во время обеда и теперь, наверно, совсем без сил. Я позабочусь о ней.

— Почему ты? Пусть решит сама, — капризно проворчал Строитель.

— А тебе не кажется, что она уже все решила?

Уно медленно приближался, и с каждым шагом на его лице все шире расплывалась счастливая юношеская улыбка.

— Королева уснула, пока я нес ее сюда. Она споткнулась на лестнице, и я взял ее на руки. А теперь она спит.

— Передай Женщину мне! — повелительно провозгласил Мано, протягивая свои мощные узловатые лапищи к драгоценной Хозяйке. Но Наро его остановил, резонно заметив:

— Пусть в постель ее отнесет тот, кому первому она доверилась здесь. Уно смог ее успокоить и порадовать, я в этом не сомневаюсь. А потому именно он заслужил право провести ночь возле ложа Госпожи.

Мано неодобрительно посмотрел на растерянного Наставника — «мальчишка и сам не понимает как ему повезло, может ли он оценить…», но спорить не стал. Только кивнул двоим стражникам, что молчаливо следовали за Уно, давая понять мужчинам, что на сегодня их служба окончена и они также могут отдыхать.

Теперь Наставник шел чуть впереди со своей прекрасной ношей, а прочие Советники почтительно следовали за ним. У самых дверей королевской опочивальни Мано не выдержал:

— Ты хотя бы хорошо с ней обращался? Она же такая хрупкая. Я помню, как прикасался к ее телу в ту ночь. К ней нельзя применять слишком много силы, учти это… Если тебе еще раз выпадет такой случай. Редкая удача для няньки! Не понимаю, почему первым после церемонии оказался именно ты!

Эти слова прозвучали почти как обвинение, и Уно вскинул голову, раздувая ноздри участившимся дыханием подобно норовистому жеребцу. Однако он не чувствовал за собой никакой вины, а потому вопросительно глянул на Главного Добытчика, явно ожидая поддержки. И не ошибся. Наро только слегка развел в стороны большие ладони, перепачканные разноцветной глиной, и вдруг совершенно неожиданно подмигнул собрату.

－ В твоем возрасте забыться в постели с Женщиной — это нормально. Если уж она тебе это позволила.

Он почти ласково коснулся плеча Уно, а потом, будто усомнившись в чем-то, прищурился.

— Ведь она сама захотела лечь с тобой, ты не заставил ее?

－ Захотела, － прошептал Уно, осторожно опуская спящую Магрит на покрывало из пушистых рыженьких шкурок сигаруса.

Этих мелких зверьков с бархатистым коротким мехом потребовалось не меньше дюжины, чтобы сшить достойное полотнище для королевского ложа.

－ И все же удивительно, что первая милость Госпожи выпала именно тебе, － еле слышно прошептал Наро, оглядывая комнату взглядом опытного хозяйственника. Вряд ли его кто-то услышал.

Еще во время прогулки по Дому было послано распоряжение украсить эти покои свежими цветами и принести еще ароматных палочек кафры. Но если запахи покажутся Королеве слишком насыщенными, можно окурить помещение корешками хамелы — лучшее средство для спокойного сна. Итак, кажется, все здесь в порядке — ночной горшок чист, а на низеньком столике в углу на утро уже готов кувшин с чистой водой и чаша для умывания, а также ткань, что легко собирает лишнюю влагу с тела.

Королева останется довольной их заботами. Да хранит Первая Мать сон своей преемницы — благословенной Магрит. Двадцать седьмой по счету Владычицы Кормаксилона.

Уно держал флейту двумя руками, крепко прижимая ее к груди, когда перед юношей распахнулся вход в королевские покои.

Камрит захотела видеть именно его. Эта новость поразила и даже немного напугала неприметного няньку. Он, конечно, украдкой давно наблюдал за Королевой. Она ходила нагая по залам Дома, дразня стражников и приводя в священный трепет простых рабочих, что попадались на ее пути. Она частенько прикасалась то к одному мужчине, то к другому — лишь ради забавы и все время смеялась — тонко и ласково или надменно и грубовато. Уно считал ее самым прекрасным существом на свете, а теперь она обнаженная, лежала перед ним на животе, соблазнительно болтая ногами.

Стоило юному наставнику увидеть ее округлый зад, как во рту сразу же пересохло, и он невольно облизал губы. А несравненная Камрит, словно почувствовав его нарастающее волнение, приподнялась и потянулась как довольное животное, нарочно отставив пышную попку и без малейшего стыда демонстрируя розовые складочки чуть приоткрытой интимной щелки. Однако, женщина тут же уселась прямо, спрятав ноги под собой:

— Подойди ближе. А правду говорят, что ты лучше всех играешь на этой дудке? — раздался ее вкрадчивый голос, тягучий словно смола ятариса.

— Я нне зна-ю, — неуверенно, сильно растягивая последнее слово, ответил Уно

— Тогда играй, я послушаю, подумаю и, может быть, награжу тебя.

Уно невольно сглотнул, поудобнее взял в дрожащие пальцы флейту и начал играть. Тихая легкая мелодия должна была символизировать теплый ветер, скользящий по траве и блуждающий в распущенных волосах королевы. Юноша воодушевленно прикрыл глаза, настраиваясь на знакомый мотив и внезапно вздрогнул, сбиваясь с ритма — это Камрит коснулась пальцами ног его колена и скользнула вверх. Юноша открыл глаза и оборвал мелодию, понимая, что ее нога поднялась слишком уж высоко и едва ли не касается паха. Королева с улыбкой наблюдала, как краска смущения заливает бледные прежде щеки младшего наставника.

Но самое невероятное было еще впереди — Ее узкая ступня вдруг повелительно легла на объемистый бугор в области приподнятой повязки:

— Я пока не разрешала тебе останавливать игру. Продолжай!

Уно выдохнул. Ему хотелось честно признаться, что он не может заниматься музыкой в таком состоянии, но вместо этого юноша только зажмурился и заставил инструмент издавать новые звуки. Мелодия несколько изменилась. Теперь это был уже озорной танцевальный наигрыш, под который Камрит, от души смеясь, продолжала тереть ножкой напряженный тяж, едва прикрытый скромной тряпичной повязкой.