Однажды, во время перерыва, Иван Петрович стал рассказы вать (с веселым оживлением), как он недавно играл с проф. Д. «в дурачки», как он, неизменно обыгрывая его и дразня, довел беднягу до «белого каления». Видно было, что это доставило Ивану Петровичу большое удовольствие. Затем он обратился ко мне, знаю ли и я эту игру и не желаю ли сыграть с ним. Тут же мы отправились ко мне на квартиру (недалеко от лаборатории), где он и разбил меня довольно быстро, что привело его в явно веселое настроение, в каком он и вернулся в лабораторию, что бы продолжать прерванную работу. Как в эту игру, так и в дру гие, например игру на бильярде или в городки, свидетелем (ча сто и участником) которых я был уже впоследствии в Институте экспериментальной медицины, Иван Петрович вносил особенный азарт, «изводя», между прочим, своих противников остро умными поддразниваниями.

Запечатлелся в моей памяти и такой рассказ Ивана Петрови ча. Живя во время каникул на даче (в Силламягах), он устроил состязание с соседом, проф. Фаминциным, в собирании грибов. Состязание велось долгое время с большим азартом, причем Иван Петрович обыкновенно одерживал верх. Но вот уже перед самым отъездом Павловых в Петербург пришел к нему Фаминцин и за явил, что он собрал вчера количество грибов, превышающее ре кордное число. Иван Петрович не мог стерпеть торжества сво его противника, отложил свой отъезд, хотя железнодорожные билеты были уже заказаны, и через два дня одержал полную победу, после чего спокойно уехал.

<1936>

Встречи с Павловым в США

Павлов в сопровождении сына Владимира совершил свою пер вую поездку в США в 1923 г

Во время этого посещения он приобрел много друзей, которые были рады ему, когда он в 1929 г. вновь приехал в Америку для участия в XIII Международном физиологическом конгрессе Хотя для этого события в Бостоне собрались и многие другие почтенные члены конгресса, но 80летний Павлов был среди них самым молодым, казалось, он не чувствовал своего возраста. Его чествовали как самую выдающуюся личность в этом громадном собрании, и он оказался самым ревностным и неутомимым уча стником длиннейшей программы конгресса

От его сына мы узнали, что Павлов желает увидеть краниото мию для удаления опухоли мозга. Такая операция была органи зована 21 августа 1929 г. в больнице Брайхем (Brigham), куда Павлов привел с собой большинство русской делегации

До операции они осмотрели пациента — молодого человека, у которого симптомы даже при отсутствии афазии давали ясное указание на опухоль в левой височной доле. Когда было выска зано предположение, что отсутствие какоголибо речевого рас стройства, вероятно, объясняется тем, что молодой человек является (по наследству) левшой, Павлов проявил большой интерес, так как он также был левшой, следовательно, его центр речи был в правом полушарии мозга. Через своего сына он задавал моло дому человеку много вопросов

После этого мы направились в операционную, где Павлов про явил величайший интерес к каждому элементу наших приго товлений. После того как медицинская сестра безуспешно стара лась заключить в маску его строптивую бороду, ему предоставили ящик, на котором он смог стоять в выгодном для наблюдения месте, а мы приступили к операции.

Под местной анестезией был отодвинут костный лоскут, и была удачно обнаружена пузырчатая опухоль. Кисту открыли электрической иглой и извлекли ее содержимое. Когда была об наружена на стенке астроцитома и иглой бескровно удаляли узел, Павлов проявил такой интерес, что чуть не упал с ящика и очутился бы в поле операции, если бы не удержал его рядом сто явший служитель. После того как операция была закончена и рана зашита, Павлов настоял на том, чтобы ему показали работу электрической иглы. Для этой цели из кухни больницы был взят кусок телячьей печени. Убедившись в различии между свер тывающим и режущим действием тока, он с триумфом написал свою фамилию «Павлов» на гладкой поверхности печени

Я уверил Павлова, что теперь этот экземпляр печени обладает слишком большой ценностью, чтобы им кормить пациента с злокачественной анемией и что впредь печень, соответствующим образом обработанная, будет храниться в Музее Гарвардского ме дицинского факультета как ценная реликвия

Эти краткие воспоминания о 80летнем Павлове, может быть, помогут создать представление о его живой личности и молодом энтузиазме. Эти качества в общей сложности делали его выдаю щейся фигурой большого конгресса в Бостоне, как и три года спустя в Риме.

<1936>

Павлов — психиатр бдщео

Вспоминая проф. Ивана Петровича Павлова, кажется весьма подходящим в этом случае окинуть взором некоторые научные темы, изучение которых давало замечательные результаты осу ществляемых им усилий. Я кратко коснусь его представлений, его физиологического метода как естественного вывода из этих представлений и, наконец, возможности влияния его исследова ний условных рефлексов на развитие психиатрии будущего.

Павлов был целеустремленным последователем идей, которые направляли его мышление и экспериментальные исследования в течение всей его напряженной и выдающейся деятельности. Сэр Эдвар ШарпейШефер сказал однажды, что «задача науки заключается в том, чтобы считать, взвешивать и измерять».

Павлов твердо верил в то, что ни одна область медицины, не исключая даже психиатрию, не должна уклоняться от выполне ния этой задачи. Будучи еще молодым физиологом, он развил в себе глубокое убеждение о пользе хронического эксперимента в противовес острому опыту. Он был уверен, что испуганное или страдающее животное представляет мало ценного для физио логии или медицины. По его убеждению, заботливое обучение животного и дружеское сотрудничество с ним являются суще ственным пунктом физиологического исследования. В течение долгой исследовательской жизни, вначале над деятельностью органов пищеварения, а затем нервной деятельностью, он сле довал этому убеждению.

При изучении нервного контроля над пищеварительной секре цией Павлов применил остроумную серию хирургических при емов для получения и собирания различных пищеварительных соков. При изучении панкреатической и желудочной секреций было необходимо собирать соки посредством фистул в стенках желудка и кишечника собаки. Для этой цели он считал самым 360 Г. С. ЛИДДЕЛЛ целесообразным учить собаку спокойно стоять, иногда в течение многих часов, на специальном станке с лямками для лап. Ввиду того, что ласковое обращение с собакой было существенным условием эксперимента, она привыкала к спокойному стоянию на столе и даже могла дремать.

Павлов вскоре открыл, что аппетит вызывал первое отделение желудочного сока у собаки. Использование этого психологи ческого фактора в изучении вопросов пищеварения ясно пока зывает его убеждение относительно пользы количественного наблюдения. В лекции, опубликованной в 1897 г., Павлов гово рит: «В прошлый раз мы познакомились с первым нормальным ударом, который приводит в движение, при естественном ходе вещей, нервножелезистый аппарат желудка. Удар этот идет с психической стороны, это есть страстное желание еды, то, что известно в обыденной и медицинской практике под именем ап петита и забота о чем искони занимала и занимает как врачей, так и всех людей. Теперь позволительно сказать: аппетит есть сок».

Это смелое использование психологических терминов в слу чаях с измеряемыми продуктами физиологической деятельнос ти характеризовало не только исследования Павлова по изуче нию пищеварительных функций, но также его эксперименты над нормальной и патологической деятельностью центральной не рвной системы.

При изучении механизма слюнной секреции опять стало оче видным действие психологических факторов. Отделение слюны у его собак происходило еще до того, как пищевые вещества были введены в рот. Достаточно было вида или запаха пищи, или раз личных побочных обстоятельств кормления, чтобы вызывалась предварительная секреция слюны. После долгих размышлений Павлов решил наконец придерживаться своего обычного физио логического образа действий при исследовании всех видов слюн ной секреции. Это делающее эпоху решение — объяснять психи ческую деятельность в терминах рефлекторной деятельности — впервые появляется в его докладе об «Экспериментальной психо логии и психопатологии на животных», прочитанном на Между народном конгрессе медицины в Мадриде в 1903 г.