— Академия шиноби, Дай-кун. Я, как советник Хокаге, хотел бы предложить тебе место наставника-тренера по тайдзюцу, да и физической подготовке. Юности там, — ухмыльнулся я, — хоть отбавляй, уроки твои будут полезны и сохранят не одну жизнь. Да и сыну своему ты еще не раз пригодишься на его пути шиноби.

— Удзумаки-доно, я сделаю это, во имя Юности! Молодые шиноби получат все мои знания…

— Все не надо. Я рад, что ты согласен, но план обучения и нормативы нагрузки ты будешь согласовывать со мной. Юность слишком сильно горит в тебе, некоторые юные шиноби могут от неё и сгореть.

— Хай Удзумаки-доно!

— Вот и славно, возьми, это твои трофеи, — передал я Даю доску для серфинга и свиток с головой мечника, притащенные клонами.

— Удзумаки-доно, я не могу принять это!

— Не просто можешь, а должен. Ты, у меня на глазах, победил одного из семи мечников тумана, элитного джонина. Это продвинет тебя по рангу, что пойдет на пользу твоим взаимоотношениям с сыном: я слышал, он не слишком в восторге, от того что ты генин, — Дай умудрился печально кивнуть, не переставая сверкать улыбкой. — Кроме того, для будущих шиноби станет честью и дополнительным стимулом к обучению: Наставник, повергнувший легенду! — воздел я перст, на что Дай засверкал зубами и глазами с удвоенной силой. — В общем, бери и сам решай, как поступать с трофеями, но мой тебе совет: сдай голову за деньги, думаю вашей семье это не повредит. А меч оставь как трофей, что как придаст сил и уверенности твоему сыну, так и послужит напоминанием и укором завистникам.

— Хай, Удзумаки-доно, я поступлю по вашему совету, во имя юности! — проорал этот тип, цапнул трофеи и сорвался вдаль.

— Стоять!

— Хай, Удзумаки-доно!!

— Возьми и надень, — кинул я неугомонному джуньяхиру, — а вот теперь иди.

Дай учесал, во имя Юности, к Конохе. А я вот задумался, не слишком ли я бессердечен к юным личинкам шиноби? Впрочем, поразмыслив, решил что не слишком, а в самый раз.

А в целом, вышло даже слишком удачно. Все же, четырехмерные щупала, вещь страшноватая, и овладевать ей надо до тонкостей. Судя по грохоту, проволочный шар многократно превысил скорость звука, а учитывая “нарушенную координацию”… В общем, тренировки и еще раз тренировки.

Принял я столь мудрое решение и уставился на Самехаду. Зараза сожрала двух моих клонов и пыталась уползти. Вот не нравится мне ента фигня категорически. Как-то я ко всяким, живым и самостоятельным инструментам с подозрением, с некоторых пор, отношусь.

Подумал, да и стал на зверушке пирокинез тренировать. Через пару часов загнулась зверушка, опытами моими умученная.

Вообще, хоть и мог, возможно, что-то изучить, но уж больно не по сердцу она мне пришлась. Вот органически неприятно её присутствие выходило. Так что, туда ей и дорога.

Собрав оставшиеся, хизумиугодные ковырялы, прыгнул в подвал. Мечи, наверное, пусть поваляются до налаживания нормального исследовательского процесса. А я пока…

А пока вышло, что на улице ночь. Впрочем, Орыча все равно в известность поставить надо и, чем раньше, тем лучше. Влез под шапку, пускай теперь думает.

Так что, добрался я до магазинчика и предчувствия, в виде Орочевской джуньяхира, меня не обманули.

Ну, а явившись пред Змееликим, начал я доклад, да был перебит:

— Хизуми, убери это чудовище! — с некоторой истеричностью изрек Орыч.

— Эммм… Какое? — искренне удивился я, вроде ничего такого не создавал, даже вон, наоборот, живность всякую крошил.

— Клона своего, зануду проклятого!

— Ну ладно, Орочимару-кун, чего так кричать-то? — искренне недоумевал я, правда лишь до получения памяти.

Клон-формалист, конечно, отжег. Сей продукт моего сумрачного разума, являлся с утра и уходил поздно ночью. Закончив с бумагами за полдня, принялся за исполнение мимолетного посыла “научить всех жизни”. Притом, и Цунаде, и Орыч его несколько раз пытались развеять. Клон же, не скованный биологическими ограничениями, с туловищем, мной достаточно неплохо продуманным, их попытки великодушно проигнорировал. И нудел почти сутки Орычу о нужности правильного документооборота и соблюдения всех правил формального общения. Сенджу же нудел о вреде алкоголя и азартных игр.

Тихий ужас, подхихикивая думал я. Прибить говорливого, монотонно вещающего изверга санины могли либо площадными техниками, либо подкараулив на улице. Что, как понятно, было чревато осложнениями. Учитывая, что даже воспоминания от клона, вызывали желание взять и показать неправоту, то моим подельникам изрядно досталось, недаром Орыч до сих пор на меня поглядывает с опасением.

— Развеял, Орочимару-кун. Все же, не вполне понимаю твои реакции. Судя по памяти клон говорил абсол…

— Хизуми-кун, очень тебя прошу. Не напоминай мне это чудовище. И, создавай в будущем что-нибудь подобрее, с жаждой крови или пироманией какой, — преувеличенно спокойно произнес Змеетень.

— Ладно, как скажешь. Я вообще-то к тебе по делу, а не из-за пары невинных фраз о порядке в делах и вежливости к окружающим, — скромно произнес я, — Майто Дай прикончил мечника тумана с обезглавливателем, — полюбовался на круглые глаза Орыча и продолжил, — прибил точно он и на моих глазах.

— Майто Дай, “вечный генин”?!

— Именно. Этот “неудачник” минимум десять лет тренировал “Технику Восьми Врат”, знакома? — потерявшийся на дороге жизни Змеелюб кивнул. — Ну вот, в районе моей экспедиции, я наткнулся на этого “неудачника” добивающего мечника. Причем, мечников был полный комплект, но, учитывая открытые седьмые врата, вряд ли там кто-нибудь остался бы в живых. Правда включая Дая, так что я вмешался.

— Умеешь ты удивить. Судя по твоему “вмешался”? — выразительно посмотрел на меня Орочимару.

— Угусь. Шестерку я прикопал, территория Хи но Куни как-никак. Самехада, правда, сломалась, но пять мечей я прибрал, да и головы при мне. Кстати, деревня возьмется за реализацию голов? Мечи я предпочту оставить для изучения.

— Возьмется, — сказал Орыч и задумался. — Впрочем, все неплохо. Кири, после потери мечников максимум повысит за тебя награду, которая и без того велика. Кстати, не расскажешь, что за “оскорбление действием”?

— Клон, — состроил похкер чело я, — оставил родственнику теневого клона в свитке. Тот его и активировал при нападении. Ну, а судя по воспоминаниям, клон увидел атакующего мальчишку. Да и пнул его из шуншина. А о том, что Мизукаге там и джинчурики клон не знал, — продолжал я, наблюдая за ржущим Орычем. — Вообще недоразумение и ошибка. Знал бы что Ягура — убил бы, а не пинал, что я, что клон. Орочимару-кун, ты зачем под стол залез?

Когда Орыч все таки проржался, поговорили мы спокойно. Вообще да, ходить мне теперь стоит поосторожнее. Даже без мечников, Кири назначило в черной книге награду за меня в сорок миллионов, что крайне немало.

А вот политически все неплохо, Кири воевать некем, элитный спецназ и уникальные артефакты утеряны. Остальным деревням пофиг, разве что над “оскорблением действием” погорюют.

Конохе же ситуация в целом на пользу. Дай все же прибил мечника, что в “негласном рейтинге” деревень рейтинг повысит и как следствие — приток заказов. В честь сего подвига Орыч решил его назначить полевым патентом токуджо, да и согласился отдать мне в академию. Боец сильный, но излишне одноразовый, в обучении больше пользы принесет.

Уже прощаясь я напомнил Орочимару про наш спор, на что тот оскалился, и предложил подождать несколько дней, мол решение есть, но наш Змеетень хочет поразить меня прототипом. Ну посмотрим, может и поразит, думал я, засыпая.

Проснувшись и слопав законный тазик якисоб, поперся я племяша навестить. Сиречь нанести визит, своей персоной, в клановый квартал Учиха.

Фугаку с утра был дома, но бледен и невыспат, я и поинтересовался, что за горести пучеглаза одолевают:

— Благодарю за беспокойство, Удзумаки-доно. Вообще, хотел уже Вас, как советника по науке звать, — умучено выдал Учиха, да и развил тему, в ответ на мой удивленный взгляд. — Академия шиноби, Удзумаки-доно. После недавнего совета, — я кивнул, обозначив что девичество в памяти не обрел, — Хокаге-доно поручил расследование разрушения здания полиции Конохи. Однако, беда в том, что кроме чакры строителей, на месте академии нет вообще никаких следов!