Музыканты начали настраивать инструменты. Не обращая внимания на сидящих в соседних ложах, Брианна отчетливо произнесла:

– Я хочу, чтобы сегодня вечером ты доказал мне, что я действительно тебе нравлюсь.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?

Брианна посмотрела на мужа и чуть слышно вздохнула.

– Я боялась, ты скажешь что-нибудь в этом роде.

Женщины такие непредсказуемые, эмоциональные создания, начисто лишенные логики, мрачно размышлял Колтон Нортфилд, почти не прислушиваясь к музыке Моцарта и лениво поглядывая на сцену, где актеры в ярких костюмах танцевали под те же мажорные мелодий, что он уже много раз слышал прежде. Рядом, полная восхищения, сидела его прекрасная жена, лениво обмахиваясь веером, – в огромном зале было душно. Шелковистые завитки золотистых волос спадали на изящную шею, а нежное лицо пылало легким румянцем.

Колтон не солгал. Брианна была одной из прекраснейших женщин, которых он когда-либо видел, и с первой минуты их знакомства почти год назад он страстно желал ее. Ухаживания, помолвка и супружеская жизнь ничего не изменили. Даже сейчас легкое колыхание ее пышной груди в вырезе платья цвета слоновой кости, невзирая на все уверения Брианны, было настолько соблазнительным, что плотно облегающие брюки Колтона стали ему тесны.

Какие мысли теснились в ее хорошенький головке? Если бы его спросили об этом раньше, Колтон ответил бы: Брианна отнюдь не из тех молодых женщин, кто способен облачиться в столь откровенный наряд. Она всегда вела себя, как подобает молодой леди. Иногда была чересчур чопорна, но это можно было объяснить ее неопытностью и невинностью. Колтон всегда старался подавить в себе вожделение, поэтому их ночи никогда не были бурными, скорее он хотел приучить жену к близости и помочь ей отбросить запреты.

Сегодня же вечером она, казалось, забыла обо всем, и Колтон поразился, какое впечатление это произвело на него. Ему бы следовало сердиться на Брианну за выбор столь откровенного наряда для выхода в свет. Да впрочем, он и сердился, но не только. Он был заинтригован.

Брианна чуть подалась вперед и поднесла к глазам позолоченный театральный бинокль, чтобы лучше видеть сцену. Ее грудь, едва сдерживаемая корсетом платья, при этом слегка приподнялась, и Колтон мог поклясться, что даже заметил за краем корсета ее розовый сосок.

Вполне вероятно, его мысли двигались в неверном направлении, продолжал размышлять Колтон о неожиданном поступке Брианны. Нет, он отнюдь не одобрял ее появления на публике в столь откровенном наряде, но вид жены восхищал его. Безусловно, у нее была прекрасная грудь, полная и нежная, а контраст между непорочным цветом платья и слишком открытым декольте оказывал греховное воздействие на определенную часть тела Колтона.

– Крайне интересно. Сопрано очень эффектна, правда? – Брианна улыбнулась, опустив бинокль, ее темно-голубые глаза в обрамлении длинных ресниц все еще были обращены на сцену.

Колтон почти не следил за действием, поэтому не нашелся что ответить.

«Ты намного эффектнее ее», – подумал он.

– Да, очень талантливо, – уклончиво пробормотал он.

– Последняя ария была потрясающей.

Потрясающими были обнаженные плечи Брианны и ее безупречная кожа. Не говоря уж о соблазнительных, мягких розах губ, темных бровях, оттенявших золотой блеск волос…

– Господи, – прошептал Колтон, и в эту минуту с удивлением ощутил презрение к себе. Что он творит? Поэтические метафоры и сладострастные мысли в оперной ложе были совершенно не в его духе. Он заставил себя обернуться к сцене. По крайней мере, попытался.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем замерла музыка, стихли аплодисменты, и публика принялась поспешно покидать театр. Высокий рост позволил Колтону заметить просвет в толпе, и он быстро вывел жену наружу, чтобы избежать ненужных разговоров о ее наряде и – если быть совсем честным – не позволить другим мужчинам испытать на себе неоспоримое воздействие ее чар. В спешке они обменялись со знакомыми, обычными любезностями после представлениями Колтон с нетерпением ожидал, пока Брианна наденет плащ. С каким облегчением он накинул его ей на плечи!

– Пожалуйста, экипаж, – коротко бросил он лакею, который тут же поклонился и, очевидно, поняв, что дело безотлагательное, кинулся выполнять приказание.

– Ты спешишь? – спросила Брианна.

Ее слова прозвучали вполне невинно, с опаской подумал Колтон в ожидании экипажа, однако теперь он не был в этом уверен. Без сомнения, сегодня вечером Брианна удивила его.

– Просто не хочу ждать до бесконечности, – солгал он.

– Действительно, это утомительно, – согласилась Брианна, слегка откинув с плеч плащ и вновь представив на обозрение Колтона то, что он так стремился прикрыть. – Боже мой, как тепло, правда?

Колтон обливался потом, но вряд ли именно теплый вечер был тому причиной.

Как только подали экипаж, Колтон помог Брианне забраться внутрь, а сам уселся напротив и резко побарабанил по крыше, давая кучеру сигнал к отправлению.

В полумраке экипажа, сбросив с плеч плащ, так что ее пышная грудь почти выпадала из выреза платья, а кожа, словно вся, излучала бледное сияние, Брианна выглядела еще более соблазнительно. Колтон покашлял.

– Тебе понравилось представление, дорогая?

– Да. – Ее голос был тихим, и она бросила на мужа взгляд из-под длинных ресниц, взгляд дерзкий и соблазнительный, какого он никогда прежде не замечал. С каждым вздохом ее грудь угрожала прорвать тонкую ткань платья. – А тебе?

Колтон не мог отвести от жены глаз. Черт побери, она ведь только что задала ему вопрос, поэтому он вежливо ответил:

– Все было великолепно. – Колтон уже отказался от всяких попыток сдержать свою разгоревшуюся страсть.

Брианна улыбнулась в точности как та наивная девушка, которую он взял в жены, а на самом деле она оказалась соблазнительной и чувственной женщиной.

– Если я могу доставить тебе удовольствие, пожалуйста, не отказывай себе в этом. Сейчас самый подходящий момент.

– Сейчас? – переспросил Колтон, недоумевая, правильно ли он ее понял.

– Сейчас. – Улыбка Брианны стала еще ослепительнее.

Она говорила чистую правду.

В глубине души Колтон немного злился, потому что Брианна знала, насколько выбила его из колеи, но сейчас он обо всем позабыл. Победу одержало его тело.

Колтон не собирался ничего предпринимать. В конце концов, что могло быть неприличнее проявления чувств в экипаже, но внезапно ему стало все равно. Он порывисто обнял жену и заставил ее лечь к нему на колени, а сам вновь откинулся на спинку сиденья. Наклонившись, он жадно поцеловал Брианну, наслаждаясь сладким вкусом ее губ. Она страстно ответила на поцелуй, обвив шею Колтона руками и тесно прижимаясь к нему своим гибким телом. Не прерывая поцелуя, он приспустил платье с плеча и погладил ее мягкую, нежную грудь.

Все вокруг померкло – стук колес экипажа, катившегося по булыжной мостовой, теплый вечер, осталось лишь невыносимое давление в нижней части тела.

Колтон слышал неровное дыхание Брианны, когда, наконец, оторвался от ее губ, и принялся целовать ее изящную длинную шею, на мгновение, задержавшись там, где бился ее пульс. Брианна издала слабый стон, когда Колтон пальцем обвел вокруг ее напряженного розового соска. Она откинула голову ему на плечо.

– Пожалуйста, Колтон…

Ее кожа была такой нежной и гладкой… Пальцы Колтона быстро нащупали застежки платья на спине, и в мгновение ока оно соскользнуло до талии. Колтон ощущал нараставшую страсть своей прелестной жены; когда она прижималась к нему и шептала его имя, а он тем временем целовал ее тело, соблазнительную ложбинку между грудями, пока ее соски не стали твердыми.

В герцогском экипаже были широкие сиденья, но только сейчас Колтон оценил их удобство.

– Не могу поверить, что я это делаю, но, Боже, помоги мне, Брианна, я хочу тебя прямо сейчас, – прерывисто прошептал он, укладывая ее на сиденье.

– Я тоже тебя хочу, Колтон. – Ее волосы растрепались, и шелковистые пряди в беспорядке падали налицо, плечи матово мерцали в тусклом свете, обнаженная грудь слегка дрожала от движений экипажа. У Колтона замерло сердце, когда Брианна потянула вверх подол своего платья, открыв взгляду длинные, прелестные ножки в шелковых чулках с подвязками. На фоне белоснежной кожи выделялся маленький золотистый треугольник волос, и не успел Колтон скинуть пальто, как Брианна маняще развела ноги.