Как же мало он знал. Поскольку они были честны друг с другом, возможно, ей стоит ему все рассказать? Что ей терять?

– В тот день, когда Брианна встретила Колтона, я встретила вас, – тихо сказала Ребекка.

На этот раз Роберт сделал шаг вперед и пристально посмотрел на нее.

– Прошло уже много месяцев. Если память мне не изменяет, это случилось в прошлом году. Нас представили, не более того. Ребекка, не говорите, что бы… Все это время…

– Да. – Ее голос задрожал. Роберт был так близко, и она чувствовала запах его одеколона и чистого белья. – Я не вышла замуж из-за моих чувств к вам.

Воцарилась тишина.

– Я задушу Дэмиена, – наконец выдавил Роберт.

Но сейчас он должен был поцеловать ее. А потом уж душить своего назойливого брата.

Сначала поцелуй. Тот самый, который ему следовало украсть ночью в саду, за который он бы продал душу дьяволу.

Ребекка тоже это знала. Когда дело касается охваченных страстью мужчин, суждения женщин безошибочны. Роберт понял это по тому, как расширились ее глаза, и участилось дыхание, когда он подошел ближе и положил руку ей на талию. Она чуть откинула назад голову и опустила ресницы – легкое движение, означавшее согласие и желание. Роберт все понял, хотя Ребекка не отдавала себе отчета в своих действиях.

Возможно, это было не так, хотя он был готов поспорить на последнюю монету, что ее не часто целовали, если целовали вообще.

Желание. Кровь Роберта бурлила, голова затуманилась, иначе бы он никогда не решился на этот опрометчивый шаг – поцеловать мисс Ребекку Марстон.

Роберт опустил голову, как тогда в саду несколько недель назад. Но на этот раз он не просто коснулся ее, а прижался губами к ее губам. Нежно, легко, словно пробуя на вкус.

Это было не похоже ни на один поцелуй в его жизни… Первый поцелуй для нее, хотя и не такой уж непорочный. Как и представлял Роберт, целовать Ребекку было прекрасно, она была неземной, чистой, такой целомудренной в его объятиях.

Ребекка положила руки ему на плечи, ее прикосновение было легким, словно она касалась клавиш фортепиано, и Роберт подавил стон, представив на ее лице то же мечтательное выражение. Кровь прилила к нижней части его тела, он чувствовал нарастающее возбуждение.

Нет, ему не стоит этого делать. Не стоит так нежно побуждать Ребекку приоткрыть губы, представлять ее теплое обнаженное тело рядом с собой на постели.

Поцелуй продолжался. Их дыхание смешалось, тела становились все ближе – теперь его рука уверенно обнимала талию Ребекки, и, конечно, возбуждение не укрылось от нее, однако вместо того, чтобы устыдиться, она с еще большей страстью прижалась к Роберту, обвив руками его шею.

Стук в окно прервал это безумие. Раздался голос Дэмиена:

– Думаю, самое время нам с мисс Марстон вернуться домой с прогулки. Если нас не будет слишком долго, ее мать вправе ожидать моего разговора с сэром Бенедиктом.

Роберт отпрянул и заглянул в глаза женщины, которая все еще прижималась к нему, недоумевая, то ли он настолько глуп, то ли страсть затуманила ему голову.

И хотя все его существо сопротивлялось, Роберт заставил себя отпустить Ребекку.

– Ваш обожатель ждет, – поклонился он.

Ребекка стояла перед ним, ее губы еще были влажны от поцелуя, грудь быстро вздымалась.

– Завтра мы уезжаем.

– Знаю. – Черт возьми, Роберт сгорал от возбуждения и страсти, но, помимо испытываемого им физического неудобства, его обуревали противоречивые чувства. Он хотел поскорее покончить со всем, чтобы, наконец, добиться желанной разрядки. Если ему только удастся сбежать от Ребекки, все будет замечательно – в этом он был уверен.

Почти уверен. Проклятие!

– И что теперь? – прошептала Ребекка, тоска в ее взгляде резала его душу словно нож. – Может быть, мы встретимся позже? Когда все уснут?

Это было поистине безумное предложение, усугублявшее и без того запутанную ситуацию.

– Нет, – отрезал Роберт, мысленно представляя Ребекку с распущенными волосами, тайком входящую в его спальню. – Это немыслимо.

– Почему?

– Во-первых, если ваш отец нас поймает… Интересно, видел ли Дэмиен наш…

– Что? – подсказала Ребекка, когда Роберт замялся в поисках подходящего слова. Сейчас она казалась одновременно невинной и соблазнительной, все ее существо источало торжество, оно светилось в глубине ее прекрасных глаз.

Роберт не стал подыскивать слова для того, в чем сам не был уверен, и быстро заговорил:

– Если заметил Дэмиен, то мог заметить и ваш отец. У меня нет ни малейшего желания сойтись с ним в поле на рассвете. Ваша репутация будет запятнана, и это причинит вам горе. Я не хочу причинить вред вашему отцу, и сам тоже не хочу пострадать от его руки. Завтра же утром я уеду в Лондон, – добавил он.

Да, ему надо поскорее уехать от нее.

Ребекка молча смотрела на него.

– Полагаю, Дэмиен прав, и мне пора идти, – безо всякого выражения произнесла она. – Через пять минут моя мать может начать выбирать для меня свадебное платье.

Свадебное платье…

Ребекка не могла бы найти лучших слов, которые бы вернули Роберта к жестокой действительности. Он склонил голову.

– Кто может ее упрекнуть? В конце концов, мой брат – с иронией добавил Роберт, – прекрасная пара для вас. Уверяю вас, в глазах вашего отца я таковым не являюсь.

– Мой отец велел мне держаться от вас подальше, – призналась Ребекка. – Я не понимаю…

Роберт беспомощно махнул рукой, и этот жест был более красноречив, чем слова.

– Это случилось несколько лет назад. Не стану вдаваться в подробности, скажу только, что у вашего отца сложилось неверное впечатление обо мне, и с тех пор он относится ко мне с презрением. Если бы я даже хотел начать ухаживать за вами, то не смог бы этого сделать.

– Роберт, – дрожащими губами прошептала Ребекка.

Это стало последней каплей.

– Уходите, Ребекка, – как можно спокойнее сказал он.

К его облегчению, она повернулась и ушла.

Ничего удивительного в том, что смелость покинула ее. Брианна привела в порядок свой пеньюар, специально сшитый для этого случая, и попыталась унять нервную дрожь.

Она напомнила себе, что ночная сорочка должна быть соблазнительной. Колтон был ее мужем, он имел право видеть ее в любом наряде, к тому же в прошлом он уже имел удовольствие лицезреть ее полуобнаженной.

Однако этот пеньюар был действительно дерзким и определенно созданным, чтобы соблазнять.

Низкий вырез почти не скрывал груди, и по сравнению с ним платье, которое Брианна надевала в оперу, казалось скромным. Ее руки оставались обнаженными, с обеих сторон юбки были сделаны разрезы, а спина была настолько открыта, что если бы Брианна повернулась, Колтон бы увидел нижнюю часть ее тела.

Прекрасное начало вечера, подумала Брианна, и в ее душе вновь вспыхнула надежда.

Оставаться полуобнаженной, советовала леди Ротбург, намного заманчивее, чем не надевать вообще ничего.

«Накиньте прозрачный пеньюар, позвольте ему лишь мельком увидеть ваше тело, а потом пусть он потеряет голову».

«Думайте, как куртизанка».

Возможно, это и удалось бы Брианне, но только не без помощи печально известной соблазнительницы. Ей и в голову прийти не могло соблазнять Колтона, пробуя что-то новое, когда он уже и так получал удовольствие от их близости: после более чем неудачной первой ночи дела пошли на лад. Оглядываясь назад, Брианна поняла, как мало рассказывала ей мать об отношениях мужчины и женщины. Ее губы тронула усмешка, когда она вспомнила их «женский» разговор.