Арабелла вздохнула, откинулась на спинку стула и оправила рукава бледно-голубого платья.

– Эндрю никогда бы не занялся со мной любовью в экипаже.

– Колтон бы тоже, поверь мне, если бы его к этому не подстегнули. – Брианна подалась вперед. – Приятно осознавать, что страсть можно разжечь. Леди Ротбург все правильно написала. Мужчины и женщины совершенно по-разному воспринимают понятие «романтичный». Колтон никогда не забудет про цветы, драгоценности и тому подобное, но он был бы поражен, узнав, что я предпочту ласковую улыбку или нежный поцелуй бриллиантовой побрякушке. Он думает совершенно иначе.

– Как незамужняя женщина, я потрясена. Полагаю, ты собираешься переделать Колтона? – Ребекка вопросительно приподняла бровь. – И хотя у меня пока нет мужа, я, кажется, начинаю кое-что понимать. Мужчины и женщины – противники, которые живут в одном вооруженном лагере и вынуждены потому становиться союзниками.

– Что-то в этом роде. – Брианна рассмеялась. – Скажем, у нас есть нечто общее, и я собираюсь помочь нам с Колтоном открыть это в себе. Если для мужчин, как утверждается в книге, романтика равняется самому акту любви, то я приложу все усилия и заставлю Колтона считать меня очень романтичной. Я не желаю, чтобы он начал смотреть по сторонам, потому что находит меня скучной в постели.

– Ты безнадежная идеалистка. Такие мужчины, как Ролтвен, не из тех, кто падает на колени с уверениями в безумной любви, – покачала головой Арабелла. – Им это и не нужно, Бри.

Брианна уже поняла, что привилегированное положение ее мужа таит в себе немалые ограничения в брачных отношениях. Вот почему она втайне купила эту книгу.

– Моя сестра и ее муж счастливы в браке, – ответила Брианна, стараясь говорить ровно. – Вы бы видели их вместе. Порой они лишь улыбнутся друг другу, но их чувства очевидны. Генри ее обожает, а Лия вышла за него, несмотря на то, что он всего лишь адвокат. Родители даже угрожали отречься от нее, но моя сестра была влюблена, и им пришлось смириться. Откровенно говоря, мне нигде не бывает так уютно, как в их скромном доме. Хотела бы я, чтобы и в моем доме было так же тепло.

Вряд ли можно было назвать лондонский особняк Колтона домом. Скорее роскошным дворцом. Ролтвен-Мэнор был еще огромнее.

Может, она и вправду идеалистка.

– И о чем еще пишет леди Ротбург? – с заметным интересом спросила Ребекка.

– О том, что нам не пристало читать, а тем более повторять. Сомневаюсь, – уверенно заявила Арабелла, выразительно указывая чайной ложечкой на Брианну, – чтобы твой красивый, но очень уважаемый супруг одобрил твое увлечение этой книгой. До сих пор поверить не могу, как ты отыскала ее в этой грязной лавчонке, да еще и осмелилась купить.

Это была правда. Более десяти лет назад только что изданную книгу леди Ротбург запретили. Ветхий томик заинтересовал Брианну и, лишь открыв его, она поняла – это удачная покупка.

– А мне книга кажется очень познавательной и полезной для нашего брака, – спокойно ответила она. – Почему бы Колтон стал возражать?

– Потому что она бесстыдная и речь в ней лишь о совращении и безнравственности, а написала ее наверняка какая-нибудь бесславная куртизанка, – не допускающим возражений тоном заявила подруга Брианны.

Веский довод. Колтон придет в ярость, узнав о книге. Вне всякого сомнения, он тут же прикажет ее выбросить.

Брианна спокойно взяла с тарелки на сервировочном столике лимонное пирожное.

– Может, и так, но, похоже, Колтону понравился совет из первой главы. – Изящно откусив маленький кусочек, она добавила: – Вы и представить не можете, что предлагается во второй главе.

Лондонский клуб «Уайтс» был, как всегда, полон. Колтон отдал пальто дворецкому и направился к своему любимому столику. Там уже сидел его младший брат Роберт с бокалом бренди в руке, удобно откинувшись на спинку стула. Рядом с графином лежала аккуратно свернутая газета, и Роберт усмехнулся, когда Колтон указал на нее пальцем.

– Твоя очаровательная герцогиня удостоилась нескольких параграфов в светской хронике, – заметил Роберт, даже не поздоровавшись с братом.

Колтон поморщился, выдвинул стул и потянулся к графину.

– Так я и думал.

– И на самом видном месте, – добавил Роберт.

Колтон ненавидел рубрики светской хроники, но понимал: откровенное платье Брианны не могло остаться незамеченным.

– Страшно даже спрашивать, о чем там пишут.

На три года моложе Колтона, Роберт был его лучшим другом. Его волосы быть чуть светлее, скорее цвета старого золота, нежели каштановые, а глаза того же небесно-голубого цвета, как во всей семье Нортфилд. Сейчас в них светилась неподдельная радость.

– Не всё так плохо, Колт. Они просто написали, что ее… женские прелести не могли не привлечь взгляды. Вот и все. Ах да, и еще задают вопрос, не станет ли она законодательницей новой моды для молодых женщин из высшего света.

– Ничего подобного, – тихо произнес Колтон, щедро наполняя бокал бренди. – Я просто сразу не заметил, поэтому Брианна и появилась на публике в этом платье. Когда же ее дерзкий наряд бросился мне в глаза, было уже поздно – мы пришли в оперу.

– Как ты мог не заметить такое? – Роберт откинулся на спинку стула, с трудом сдерживая улыбку. – Прошу прощения, но, судя по статье, ее наряд был весьма вызывающим.

Хороший вопрос. Колтон уже не раз задавался им, по-прежнему удивляясь, как он мог действовать столь неосмотрительно в экипаже по пути домой. Лакей увидел его буквально полуголым, и Колтон был уверен: вся прислуга в курсе происшедшего между ним и его прекрасной молодой женой. Хорошо, хоть об этих деталях случившейся катастрофы не стало известно всему Лондону.

– Она опаздывала и успела накинуть плащ, когда мы спустились вниз, – объяснил Колтон. – Поверь мне, в противном случае я бы заметил.

Колтон был уверен: Брианна специально накинула плащ, чтобы он не заставил ее переодеваться. Ее поведение ставило его в тупик, ведь он мог поклясться – она не из тех женщин, кто попытался бы его одурачить. Тем не менее, то, что произошло, говорило об обратном.

– Брианна еще молода, – заметил Роберт, поворачивая бокал длинными пальцами. – Уверен, она не понимала…

– Еще как понимала, – резко перебил Колтон, вспоминая ее зарумянившееся лицо, когда он впервые увидел ее наряд. – Знай, этого больше не случится. В конце концов, это я плачу за ее платья.

Роберт удивленно приподнял бровь.

– Я плохо разбираюсь в вопросах брака, но я знаю женщин, и, по-моему, игра в строгого мужа – не самый лучший выход.

За соседним столиком раздался взрыв смеха, но Колтон не мог быть уверен, что причиной тому было замечание Роберта. Тем не менее, ему захотелось оправдаться:

– А что еще мне остается делать: позволить ей так одеваться каждый день? Не думаю. Она герцогиня Ролтвен. Я пока сам еще не уверен, чем был вызван ее поступок, однако Брианна уверяет меня: она надела это чертово платье, будучи уверенной, что оно мне понравится.

– И тебе понравилось?

Колтон сердито взглянул на брата:

– Возможно, если бы она носила его только при мне.

– Возможно?

– Ну да, мне показалось, оно ей идет, но это лишь примитивная мужская точка зрения. Она моя жена и не должна была так одеваться.

– Ах, вот как!

– Что, черт возьми, это значит?

Роберт не мог сдержать улыбку:

– Вижу, ей удалось заставить тебя забыть о чопорных герцогских манерах. Что ж, ей повезло.

Колтон терпеть не мог, когда его называли чопорным. Перед глазами сразу представали образы любящих осуждать всех и каждого седовласых пожилых дам или суровых пресвитерианских священников.

Будучи английским пэром, Колтон, естественно, не мог пренебрегать светскими приличиями. Его общественное положение требовало от него следования определенным правилам поведения.

– Не все мы стремимся к дурной славе, Робби, – заметил Колтон, не пытаясь скрыть раздражения. – И не все мы бездумно перебегаем из спальни одной прелестной женщины к другой. Я серьезно отношусь к своим обязанностям, и это касается и моего брака.