Еще один взрыв смеха долетел до Марии, но на этот раз она даже не обратила на него внимания. Все ее мысли были сосредоточены на могучем галеоне, который стоял так близко, но был почти недосягаем. При слабом свете горящих на палубе фонарей она с трудом различала двух матросов, слонявшихся, как ей казалось, без дела около спущенного с корабля трапа, а движение на верхней палубе говорило о том, что на борту галеона что-то происходит.

Как же туда попасть? С тоской смотрела она на две крепкие фигуры у трапа. Если бы только это были Пако и Хуан, которые плавали с Дельгато много лет и знали ее с детства. Они бы прятали ее на борту до тех пор, пока корабль не вышел в открытое море. Мария была настолько поглощена мыслями о побеге и о том, как добраться до гавани, что совершенно не подумала, каким образом ей удастся проникнуть на корабль. Она с нескрываемым раздражением посмотрела на сумку с провизией. Какой от нее прок, если ей не удастся попасть на “Санто Кристо”?!

Мария озиралась вокруг, моля Господа о помощи, и как будто в ответ на свои молитвы она сначала услышала, а потом и увидела телегу, с грохотом катившуюся по булыжной набережной к галеону. Телега была нагружена бочками и сундуками. Мария обрадовалась — бочки и сундуки для трюмов “Санто Кристо”!

При виде возницы, направившегося к трапу галеона, у Марии от волнения перехватило дыхание и Сильно забилось сердце. Сможет ли она незаметно подобраться к телеге? И если сможет, то, сумеет ли открыть один из сундуков и спрятаться внутри?

Призвав на помощь все свое мужество, она выбежала из укрытия и стремглав бросилась к повозке. Она отчетливо слышала голоса переговаривающихся неподалеку мужчин. Молясь о том, чтобы они поговорили еще несколько минут, Мария торопливо перелезла через борт телеги и трясущимися от страха пальцами нащупала замок первого сундука. Но замок не открывался. В страшной панике она попыталась открыть второй, третий, но все они были надежно заперты. Сердце у нее ушло в пятки. О небо! Неужели все напрасно?

Ползая по днищу грязной телеги, Мария внимательно осматривала и осторожно ощупывала каждый сундук. Наверное, она никогда и ничего так сильно не желала, как сейчас открыть один из них. Звук приближающихся шагов вспугнул ее, и, отчаянно пытаясь избежать разоблачения, она задела косо стоявший сверху сундук, и тот с грохотом упал на мостовую.

Мария оцепенела.

— Вот так дела! — воскликнул один из мужчин. — — Ты видишь, что случилось? Я же говорил тебе, друг, что ты слишком много нагрузил на эту бедную старушку. Что нам теперь делать?

— Тут замок сломался, а в остальном все в порядке, — послышался ответ. — Поставим его обратно, а когда дон Диего придет проверять сундуки, скажем, что он уже был таким во время погрузки. Так?

Возница что-то пробурчал в ответ и после недолгих препирательств согласился. Вместе они поставили сундук на телегу. Затаив дыхание, Мария лежала, свернувшись клубком, за одной из бочек.

— Хосе, — неожиданно позвал один из мужчин, — ты скажи дону Диего, что пришла последняя повозка с товарами. Я пойду поищу боцмана. Пусть распорядится, чтобы перетащили груз. А ты, парень, стереги свою телегу, пока мы не вернемся.

Мария услышала шум удаляющихся шагов, а через несколько секунд — бормотание возницы, ворчавшего на лошадь. Она подождала еще немного, затем осторожно вылезла из своего убежища и подползла к тому самому сундуку, который всего несколько минут назад свалился по ее вине.

Кровь застучала у нее в висках от волнения, когда она увидела, что замок действительно сломан. Она медленно подняла крышку. К ее огромной радости, сундук был только наполовину заполнен отрезами шелка и атласа. Ни минуты не раздумывая, она быстро забралась внутрь и осторожно закрыла крышку.

В сундуке было душно и тесно, и первый раз в жизни Мария была благодарна судьбе за то, что она такая маленькая и хрупкая. Она немного поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, и, чтобы спрятаться надежнее, закуталась в ткань.

При звуке приближающихся голосов ее сердечко учащенно забилось в испуге, а когда она услышала голос разгневанного Диего, у нее от страха пересохло во рту. Она чуть не вскрикнула, когда крышка сундука неожиданно открылась.

— Надеюсь, ты ничего не украл! — с раздражением заметил Диего, заглядывая в сундук. — А стоимость нового замка я вычту из того, что тебе причитается. — Крышка с шумом захлопнулась. — Несите все это на борт, с рассветом мы отплываем.

Марию чуть не укачало, пока сундук несли на корабль, но она боялась пошевелиться, стараясь не думать о неприятном ощущении в желудке. Сундук с шумом опустили на пол, и все стихло.

Мария долго вслушивалась в наступившую тишину и, наконец решив, что опасность миновала, осторожно подняла крышку и выглянула наружу. Увидев вокруг сундуки, бочки и тюки, она поняла, что находится в трюме “Санто Кристо”.

Впервые за много дней слабая улыбка появилась на ее лице. Она ловко вылезла из сундука и, удобно устроившись на мешке с зерном, огляделась вокруг. И все-таки ей повезло! Она на борту “Санто Кристо”! Она плывет домой!

Мария Дельгато была не единственной, кто отправился в плавание в ту теплую августовскую ночь 1664 года. По другую сторону Ла-Манша в устье Темзы жил суетной и шумной жизнью большой лондонский порт.

Из остановившейся у лондонского причала великолепной кареты вышел Габриэль Ланкастер и, стоя у распахнутой дверцы, внимательно и неторопливо рассматривал стоявшее невдалеке на якоре торговое судно. Утром “Ворон” покинет порт и возьмет курс на Ямайку, где находится английское поселение Порт-Рояль. Не прошло и полугода, как он женился, и сейчас его молодая жена Элизабет и шестнадцатилетняя сестра Каролина мирно спали, уютно устроившись в большой каюте, которая на протяжении семи недель пути будет их домом. Имущество семьи и товары, которые Габриэль собирался продать в Порт-Рояле, — изделия из стекла, бумага, домашняя утварь, оружие, одежда — все это разместилось в трюме.

Габриэль никогда не чувствовал призвания к торговле. Ланкастеры издавна были воинами. Но поскольку корабль был подарен ему самим Карлом II и к тому же на Карибских островах постоянно ощущалась нехватка многих товаров, Габриэлю казалось совершенно естественным и разумным воспользоваться предоставившейся возможностью. Ведь новые земли на Ямайке, милостиво дарованные ему королем, не сразу станут приносить доход, а семье нужны будут средства для существования. Кроме того, вчера вечером Элизабет сообщила ему приятную новость, и вскоре у них возникнут дополнительные расходы.

Габриэль улыбнулся своим мыслям. Каким же солидным и основательным он стал в тридцать лет! Он женат, скоро станет отцом и к тому же собирается вести спокойную жизнь плантатора, мирно выращивая сахарный тростник в одной из самых чудесных долин Ямайки. Как все это не похоже на изменчивую и опасную жизнь, которую он вел на протяжении последних восемнадцати лет!

Ему было только двенадцать, когда в 1646 году его отец, сэр Уильям, мелкий чиновник при дворе Карла I, покинул Англию, отправившись за наследником престола принцем Уэльским в изгнание во Францию. В бурные годы последовавшей за этим гражданской войны, когда их поместья в Англии были конфискованы и “круглоголовые” под предводительством Оливера Кромвеля захватили власть в стране и казнили короля, Ланкастеры по-прежнему поддерживали роялистов. Они сопровождали принца в Шотландию в 1651 году, куда он отправился, чтобы короноваться на престол Карлом II, и были рядом с ним, когда войска только что коронованного короля потерпели жестокое поражение, нанесенное им отрядами Кромвеля в битве при Вустере. Как и многие их единомышленники, они вновь бежали во Францию, оставаясь преданными твоему монарху, готовые разделить с ним бедность и неуверенность в завтрашнем дне.

К тому времени Габриэлю исполнилось восемнадцать. Более шести футов ростом, смелый до безрассудства, любитель приключений, он счел невыносимыми бездеятельность и крайнюю нужду, которую испытывали роялисты при французском дворе. Когда принц Руперт, командующий Жалкими остатками королевского флота, собрался в поход к берегам Вест-Индии, чтобы с монаршего соизволения заняться там каперством, а проще говоря, морским разбоем и таким образом пополнить королевскую казну, Габриэль сразу стал проситься под его начало и без промедления получил благословение не только отца, но и самого короля. Вот тогда-то Карибские острова в первый раз и пленили его своей красотой.