— Это и есть защита и безопасность наших людей. Вы думаете эти твари нас пощадят или прислушаются к нашим доводам? Они не будут разговаривать с вами, они понимают только силу. Я видел на что они способны. Однажды, мы отправились с небольшой группой патрулировать наши границы. Ночь была ясной, Тиру освещал всю долину. Мы заметили странность в нескольких километрах к северу от нас, какое-то мимолётное движение, проблеск в лучах Тиру. Вскоре это повторилось. Эти непонятные проблески быстро приближались и мы не понимали, что это значит? Когда они приблизились на такое расстояние, на котором можно было различить странную аномалию — было уже слишком поздно. Мы увидели перед собой группу саалов, десять-пятнадцать особей, они были настроены не так дружелюбно, как некоторым может показаться. Но прежде чем мы опомнились и смогли хоть что-то предпринять для своей защиты, откуда-то с фланга на нас напала ещё одна группа существ, которая была полностью скрыта до этого момента. Они так и действуют — одни отвлекают, другие наносят удар. И у них не было желания с нами говорить, что-либо выяснять или нечто подобное. Они искусно, изощрённо, целенаправленно, без доли сомнения и жалости вели на нас охоту. Для них это было обычным делом. Мне удалось спастись лишь чудом. Первым делом они пустили в ход своё мощнейшее оружие, огненное пламя — половина моих людей сгорела заживо. Затем они начали играть со своими «жертвами», то окружали, то отступали, давая возможность вырваться, давая ложную надежду, а затем ловили и ядовитым укусом усыпляли. И они забирали всех, кто там был, мёртвых забирали для питания, ещё живых для обращения. Мне удалось выжить, потому что мой друг прикрыл меня от пламени, а затем, когда они играли с нами, кто-то меня толкнул и я упал в яму, а сверху меня присыпало песком, так, что я оставался невидимым для их ночного зрения. Я пролежал там несколько часов до самого восхода, находясь каждую секунду в страхе, что они специально меня оставили на десерт и ждут пока я покажусь, чтобы убить всякую надежду на спасение. Утром, я полуживой добрался до города, силы мои были на исходе, я истекал кровью, во время падения я поранил ногу. После всего этого я провёл три недели в лазарете, и ещё больше времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Вы когда-нибудь видели, как пожирают ваших друзей? А мне довелось! И после всего этого вы мне говорите, что они стоят жалости и сострадания? Не знаю, как вы, кэно, но я считаю, что наша задача, нет, наша миссия заключается в том, чтобы мы искоренили этих тварей с лица галактики.

— Спасибо, Дорстейн за вашу красочную речь. Мы должны все понимать, что там, среди саалов, есть наши братья и сёстры, да и все они когда-то были людьми. Но с другой стороны мы все должны понимать, что нам следует готовиться к худшему. Готовиться к тому, что вернуть назад их невозможно и нам придётся принять меры к их истреблению.

— Истреблению? Истреблению? — возмутился Егор. — Вы себя слышите? Вы говорите, как напуганные, бездушные люди, которые из-за своего страха готовы уничтожать всё подряд без разбора, всё, что не похоже на вас.

— У нас нет другого выхода, — возразила Омела. — Еще немного и они поглотят всю планету, всех кто здесь живёт, включая и нас. Мы не можем допустить подобного. Мы не можем выпустить их и позволить захватить другие миры.

— Тогда не надо было начинать всю эту историю с возрождением порталов, — выпалил Егор.

— В таком варианте развития событий мы тоже все погибли бы. Единственный выход — это восстановить наш военный потенциал и первыми нанести удар. Если мы сможем одновременно уничтожить все их гнёзда, то избежим распространения этой заразы и сможем вернуться домой, и спасти всех кто пожелает улететь с этой планеты.

В глубине души Егор понимал, что Омела права и то, что саалы, а вернее та неизвестная сила, которая овладела ими, была опасной для всех не только на этой планете, но и для всех других людей во всех двенадцати мирах. Но и был другой голос, нотка сомнения в том, что саалы не должны сгинуть в небытие.

Дилемма была непростой. С одной стороны, чтобы покинуть планету необходимо было активировать последний портал. Для этого необходимо забрать последний шар у саалов, но это означает полное их уничтожение, поскольку просто так они не отдадут свою реликвию. С другой стороны, чтобы поднять в воздух крейсер и долететь до ближайшей обитаемой планеты империи, необходимо было потратить весь ксенил, который у него был. Но чтобы улететь с планеты необходимо было активировать портал, а для того чтобы была такая возможность необходимо было с помощью оставшегося ксенила возобновить военную систему крейсера, с помощью которой, в свою очередь, необходимо было уничтожить саалов, чтобы завладеть последним оставшимся шаром. А если они потратят ксенил на оснащение боевой системы корабля, то его не хватит, чтобы обеспечить крейсер необходимой энергией, чтобы совершить прыжок в гиперпространстве к ближайшей обитаемой планете империи.

Когда Егор начинал об этом задумываться, то голова шла кругом. Не говоря уже о том, что необходимо было сделать выбор.

Все вокруг молчали, а Егор отчаянно искал решение этой проблемы, но в голову ничего не лезло и он не мог придумать никакого мало-мальски здравого решения, которое устроило бы всех в этой комнате.

— Хорошо, — сдался Егор. — Я согласен с кэно. Омела, действуйте как считаете нужным. — Егор взял небольшой планшет, который лежал на столе перед ним, и набрал на нём несколько цифр и букв. Это были координаты места, где он кода-то оставил ксенил. — Здесь вы найдёте всё, что вам необходимо, Кэно, — Егор повернулся к Омеле, передавая ей планшет, и пристально посмотрел ей в глаза. — Я надеюсь, вы не подведёте меня?

— Не беспокойся, — ответила женщина, взяла из рук планшет и передала координату одному из помощников.

— Но как? — удивлённо спросил Олэйк. — Вы не будете принимать участие в операции?

— Нет, господин главный инженер. С меня хватит убийств.

Девушка звонко смеялась. Звук её смеха разносился далеко по округе и эхом отражался от разных металлических поверхностей, создавая иллюзию того, что смех раздавался с разных сторон. Её чёрные, как смоль волосы падали локонами на открытые, загоревшие плечи, то скрывая их, то обнажая. Лёгкая белая блузка подчёркивала полную грудь, и немного сужаясь к поясу, показывала осиную талию. Упругие бёдра были затянуты в обтягивающие чёрные брюки, а на ногах по колено были натянуты такого же цвета сапоги, которые подчёркивали стройность ног. Молодой парнишка лет двадцати говорил ей что-то, от чего девушка неистово смеялась, и никак не могла успокоиться.

Через несколько минут она повернулась и обнажила коралловые зубки. Её нежные пухлые губы были необычно яркими и манящими, на щеках горел румянец, а глаза искрились радостью и счастьем. Повернувшись, девушка заметила Егора, который наблюдал за этой картиной с балкона, и помахала ему рукой. Егор, не ожидал, что будет замечен, смутился и каким-то неловким движением сделал жест, который отдалённо напоминал мах.

Егору ничего не оставалось, как спуститься к ребятам, так как он был уже раскрыт, и Эйлани не простила бы ему, если бы он куда-то убежал.

— Здравствуй, Егор! — сказала девушка звонким голосом, когда он подошёл на достаточно близкое расстояние. После этого, не дожидаясь пока он подойдёт, она подбежала и крепко обняла.

— Где ты пропадал столько времени? Ты оставил меня здесь одну. Если бы не Торвуд, то я не знаю, что со мной было бы.

— Здравствуйте, господин Зорин, — юноша робко подошёл к ним. — Я, пожалуй, пойду, посмотрю, не нужна ли моя помощь кэно.

Торвуд быстро ушёл, оставив Эйлани наедине с Егором.

— Мне кажется, — сказала девушка. — Он тебя побаивается.

— С чего вдруг? Разве я такой страшный? — с усмешкой спросил Егор.

— Дурак! — Эйлани шутливо ударила его по плечу. — Но согласись, тот, кто смог преодолеть мёртвые земли, избежать пустынников и саалов, восстановить жизнь на планете — заслуживает того, чтобы его боялись.