— Пожалуй, у нас не получиться разговора, если вы то и дело будете плеваться в меня огнём.

— Разговора?

— Да, разговора. Ты же за этим пришла сюда и вот уже несколько минут со мной болтаешь, хотя могла с лёгкостью от меня избавиться.

Егор пристально посмотрел на королеву и заметил в её виде некоторое смятение. Похоже, она не знала, что на это ответить.

— Разговоры, это не по мне, я бы хотела насладиться твоей плотью, выпить все твои соки и разбросать твои кости по всей этой пещере, что бы мои дорогие дети сгрызли их без остатка. Но ты прав, я хочу предложить тебе сделку.

— Сделку? — удивился Егор.

— Да. Я отдам тебе сферу и позволю всем вам — людишкам, убраться с этой планеты. Взамен вы оставите нас в покое, и оставите нам несколько челноков, чтобы я могла спасти своих детей.

— Звучит заманчиво только, как я могу тебе верить после всего, что вы сделали?

— Мы ничего не сделали, мы хотели жить для нашей богини. Это наше право.

— Только вот передо мной стоит мой друг Сулла и его, некогда погибшая жена. И они явно не были саалами и уж точно не желали ими стать?

— Никто нас не заставлял, мы сами сделали свой выбор, теперь мы принадлежим нашей повелительнице, и только её воля для нас закон.

— Ложь! — крикнул Егор, и его голос разнёсся по всей пещере и отразился многократным эхом от её стен. Он пристально посмотрел на королеву. Её глаза странно блестели в смеси света от искусственного солнца и древней сферы. Она стояла рядом с постаментом нагая, её формы были идеальны, если бы она была человеком, и гордо смотрела на него свысока.

— Я видел, что вы делаете с бедолагами, которым не повезло попасть к вам в лапы, — продолжил Егор. — Вы обращали их в свою веру, в себе подобных. Не говорите мне, что они сами этого захотели.

— Мы давали им выбор. Сильные духом становились на сторону нашей повелительницы, слабые, — она немного задумалась, — им была уготована иная участь.

— Они стали вашим обедом!

— Ты осуждаешь нас? Мы были слабы и беззащитны, мы делали лишь необходимое, для того чтобы выжить. Разве люди не тем же занимались всё это время? Разве они не выращивали и не убивали всякую живность для своего пропитания, разве не извели всех кто ещё остался на планете? А разве не люди, в своей кровожадности и алчности уничтожили, некогда прекрасную планету, лишь для того чтобы насытить свои карманы и свои желудки? Мы делали тоже самое, только нашим…

— … только вашим скотом были мы, — закончил за неё Егор.

— Вы, люди, мните себя центром вселенной, считаете, что можете делать с планетами и звёздами всё, что вам заблагорассудится. Вы неугомонные твари, переходите от планеты к планете и высасываете всё из них, пытаясь наполнить свои бездонные закрома, и вам всё мало и мало. Вы никогда не насытитесь. Пока вы существуете, вы будете вечно убивать, уничтожать, захватывать, высасывать все жизненные соки из всего, что вам приглянется. Но вы ошибаетесь, вы не центр вселенной и далеко даже не избранные. Моя богиня показала мне всю бескрайнюю вселенную, показала всех своих детей и вы ничтожества по сравнению с ними. Вы пыль и грязь под их ногами. Многие из них столь величественны, что даже сами законы вселенной работают по одному мановению их слова. И они идут, они скоро явятся за вами. И когда это произойдёт, саалы займут достойное место рядом со своими братьями.

— Если останетесь живы! — добавил с сарказмом землянин.

Егор выстрелил из бластера прямо в лоб королеве. Он сделала это так молниеносно, сам не ожидая от себя подобной скорости. Сулла-саал взревел. Он бросился на Егора и мощным ударом в грудь отбросил его на метров двадцать или даже двадцать пять. За несколько прыжков, он оказался рядом, с лежащим на земле Егором, корчащимся от боли, так как спиной он врезался в несколько выступающих из земли камней. Он почти отключился, но всё же смог взять в себя в руки. Во время падения выронил бластер из рук, и ему теперь не было чем защищаться, кроме как мечом.

Когда Сулла-саал подбежал он схватил Егора за ногу, поднял как пушинку над землёй, раскрутил и подбросил высоко вверх. От неожиданности землянин не успел ничего предпринять, но в воздухе он сгруппировался и смог вытащить меч из ножен. Он вонзил его в стену, вдоль которой уже падал вниз, прервав своё падение, а затем опустился на землю. Сулла вновь почти моментально оказался рядом с ним. Но на это раз Егор был готов и нанёс ему несколько быстрых ударов, сделав несколько небольших порезов на руках и животе бывшего друга. От боли Сулла-саал взвыл.

— Сулла! — пытался перекричать Егор вопли. — Послушай меня, ты не обязан этого делать. Я верю, человеческое в тебе ещё есть и оно где-то там, в глубине твоей души.

Сулла не слушал его слов и вновь ринулся в атаку. На этот раз Егор старался уворачиваться от его ударов, отпрыгивал в стороны, делал кувырки, укрывался за камнями. Но Сулла-саал продолжал нападать, не чувствуя усталости, словно огромный механический робот. Отбежав в сторону и укрывшись за огромным камнем, Егор снова попытался достучаться до друга.

— Послушай, Сулла! Мы были друзьями, ты же это помнишь? Ты спас мне жизнь, помнишь? Тогда год назад, в пустыне. Ты подобрал меня, привез к себе домой, ухаживал за мной. Мы стали друзьями, помнишь? Ты должен вспомнить!

Но зверь не поддавался уговорам. Он настиг Егора и мощным ударом снова отправил его на землю. Сплюнув откашлянную из груди кровь, Егор попытался вдохнуть воздух, но сделать это было тяжело. Похоже, у него были сломаны рёбра, и при вдохе резкая боль пронизывала почти всю грудь. Превозмогая боль, Егор поднялся и встал на одно колено. Одной рукой он держался за бок, другой опирался на меч. Зверь подошёл к нему и протянул руку к его горлу. В этот момент, резким движением Егор сделал пол оборота и воткнул остриё меча прямо под сердце чудовищу. Но это не остановило его, он протянул руку и сомкнул длинную, холодную ладонь на шее Егора. Он медленно сжимал ладонь, отправляя его по ту сторону жизни.

«Вот и конец», подумал Егор. Но в этот самый момент ещё одна мысль пронеслась в его голове. Мысль о светлом человечке, которого он полюбил, и без которой не представлял своего существования.

— Эйлани бы этого не хотела! — прохрипел он, глядя в глаза Сулле-саалу.

Егор как будто увидел искру в глазах чудища или ему это показалось, но неожиданно рука Суллы разжалась, он отошёл в сторону и упал на колени, из груди его торчал меч, но он, казалось, не обращал на это внимания. И, как показалось Егору, заплакал.

Что во вселенной может быть сильнее, чем любовь родителя к своему чаду? Ничего. Это самое сильное чувство, которое может только быть. Вся та любовь, забота, что ты даришь этому крошечному комку, который только пришёл в жизнь не сравниться ни с чем. Помимо любви и заботы ты испытываешь страх за него, за всё, что может произойти с этим чудом. И ты чувствуешь себя самым могущественным во всей вселенной, ты готов на всё, чтобы сберечь его, оградить от опасностей. И вот ты заботишься о нём, а он, не зная бед и горя, растёт на твоих глазах и радуется жизни, открывает огромный, странный, иногда пугающий, но такой удивительный мир. И самое удивительно то, что ты и сам познаёшь этот мир вместе с ним. Это самое сильно чувство, которое нам подарили создатели, кто бы они ни были, и ничто во вселенной не могло его сломить.

Конечно Сулла, который практически воспитал свою маленькую девочку, никогда бы не смог забыть об этом, и никакие силы во вселенной этого бы не изменили. Отец-одиночка, который научил свою милую Эйлани всему, что знал сам. Отец, который заботился о ней с самого её первого дня и никогда после не переставал этого делать. Отец, который заботился о ней, когда ей было плохо, когда она болела или просто была расстроена. Отец, который разделял с ней радости и радовался сам как ребёнок, когда его маленькая девочка добивалась в чём-то успеха. Отец, который видел, что его ангел превратился в красивую молодую девушку и гордился этим. Как может такой отец забыть об этом. Нет. Не было во вселенной такой силы, которая бы смогла изменить его чувства к своей дочери.