Современная война требует колоссальных армий. Это вызвало необходимость обучения военному делу широких масс, а на время войны и вооружения их. Но именно это больше всего беспокоит империалистическую буржуазию. Она боится роста политического сознания армии, испытывает страх перед своим народом, перед массовыми армиями, понимая, что opyжие, которое получил или получит народ, может быть повернуто против нее. На выручку империалистической буржуазии пришли «реформаторы» буржуазного военного искусства (Фуллер, Зольдан, Сект и др.), которые предложили создать немногочисленные отборные, хорошо выдрессированные армии, снабжённые самыми лучшими техническими средствами ведения войны. Такие армии должны были состоять из отпетых головорезов, преданных буржуазии. Реакционные военные идеологи империализма хотели почти полностью выключить из войны человека, отвести ему вспомогательную роль. Но все эти прожекты и «новаторства» оказались несостоятельными. Империалистическая буржуазия не может отказаться от массовых армий, как бы это ей ни хотелось. Характер современных войн вынуждает империалистов иметь дело с массовыми армиями. Как бы ни старались военные идеологи англо-американского империализма возродить похороненную второй мировой войной сумасбродную теорию «малых профессиональных армий», как бы они ни пропагандировали авантюристические идеи так называемой атомной войны, империалистическим государствам не обойтись без массовых, многомиллионных армий. И не случайно, что правительства США и Англии содержат ныне огромные армии и продолжают их увеличивать.

Политический смысл бредовой доктрины о том, что победа в войне может быть одержана авиацией, снабженной атомной бомбой, состоит в том, чтобы обмануть народные массы капиталистических стран, внушить им, что современная война — якобы легкая военная прогулка. Воинствующие американские атомщики хотят запугать свободолюбивые народы.

Но народы Советского Союза и стран народной демократии нельзя запугать атомной войной, тем более что СССР уже располагает атомным оружием. Исторический опыт второй мировой войны свидетельствует о том, что в современную войну вовлекаются широкие народные массы. Исход войны решают эти массы, а не атомная бомба или какой-нибудь другой вид современного оружия.

Ведение войны есть искусство и является сложной областью военной деятельности. Предметом военного искусства является изучение способов ведения военных действий и войны в целом. Военное искусство включает в себя стратегию, оперативное искусство и тактику. Научное определение понятия стратегии, оперативного искусства, тактики и их взаимоотношения и взаимозависимости дал товарищ Сталин.

Стратегия — важнейшая составная часть военного искусства. Военная стратегия имеет целью выиграть войну в целом. Главная задача стратегии состоит в том, чтобы определить направление основного удара, а это значит «предрешить характер операций на весь период войны, предрешить, стало быть, на 9/10 судьбу всей войны». (И.В.Сталин, Соч., т. 5, стр. 164). Оперативное искусство и тактика занимают подчиненное положение пo отношению к стратегии и имеют дело не с войной в целом, а с ее отдельными операциями, сражениями, боями.

Оперативное искусство есть составная часть стратегии и призвано обеспечивать выполнение стратегических планов и задач путем организации и проведения военных операций на определенных направлениях.

Оперативное искусство есть теория и практика вождения крупных войсковых масс, состоящих из различных родов войск,— современных оперативных объединений — на театре военных действий. Современная операция представляет собой совокупность боевых действий, маневра и сражений оперативных соединений на определенном операционном направлении, действий, объединенных единым замыслом для достижения общей оперативной или стратегической задачи. Оперативное искусство является новым видом военного искусства. Оно возникло в результате возросшего размаха войны и характерно для машинного периода войны. В условиях современных войн оперативное искусство является средством превращения тактических успехов в общий стратегический успех.

Тактика есть низшее звено военного искусства и имеет дело с отдельными боями и сражениями, с формами и способами борьбы. Оперативное искусство использует тактику как средство решения задач операции боем.

Оперативное искусство и тактика должны исходить и исходят из задач и возможностей стратегии. В свою очередь и стратегия обязана считаться с возможностями оперативного искусства и тактики и ставить им посильные задачи. Стратегия, оперативное искусство и тактика дополняют друг друга, взаимодействуют между собой, но руководящая роль всегда остается за стратегией. И. В. Сталин пишет: «Искусство ведения войны в современных условиях состоит в том, чтобы, овладев всеми формами войны и всеми достижениями науки в этой области, разумно их использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости от обстановки» (там же, стр. 168-169).

Советское военное искусство выдержало испытания второй мировой войны и показало свое полное превосходство над военным искусством империализма. Советская Армия показала такие классические образцы военного искусства, как Сталинградская, Корсунь-Шевченковская, Кишинёвско-Ясская, Белорусская и Берлинская операции окружения и полного разгрома немецко-фашистских войск. Эти образцы советского военного искусства навсегда вошли в анналы истории и затмили собой все «канны» и «седаны».

«...Стратегия Советского Главнокомандования в период Великой Отечественной войны,— говорил маршал Советского Союза Н. А. Булганин,— отличалась операциями невиданного размаха, исключительной целеустремлённостью, тщательным и всесторонним обеспечением предпринимаемых операций, умением находить новые формы и способы борьбы с тем, чтобы они наиболее полно отвечали задуманным целям, сложившейся обстановке и были бы неожиданными для противника». (Н.А.Булганин, Тридцать лет Советских Вооружённых Сил, Госполитиздат, 1948, стр. 13).

Напротив, немецкая военная стратегия потерпела полное банкротство в двух мировых войнах. Военная стратегия германского империализма строилась авантюристически, в отрыве от объективной обстановки, без реального учета своих сил и сил противника. Произвол и субъективизм пронизывают немецкую военную идеологию, которая рассматривала стратегию как «систему подпорок» в руках «всемогущей» воли полководца. Авантюризм немецкой стратегии вытекал из авантюристической политики германского разбойничьего империализма, который стремился к сумасбродной цели — мировому господству и ставил перед военной стратегией непосильные для нее задачи. Что касается немецко-фашистской тактики, то она сводилась к выполнению заученных уставных приемов и правил без творческого их применения к конкретным условиям ведения боя. Военное искусство фашистской Германии, пренебрегавшее законами наступления, потерпело полный крах.

Сталинская стратегия ведения войны и гибкая тактика советских войск показали свое полное превосходство над фашистской стратегией и тактикой. Советское военное искусство научно разрешило основные вопросы современной наступательной и оборонительной операций, заново разработало и применило такой замечательный вид боевых действий, как контрнаступление, когда советские войска в активной обороне изматывали и обескровливали наступающего врага, а затем наносили ему контрудары, перерастающие в общее и решительное контрнаступление. Советское военное искусство руководствуется сталинскими законами наступления, которые требуют не огульного продвижения вперед, а наступления, сопровождающегося закреплением завоеванных позиций, перегруппировкой сил сообразно с изменившейся обстановкой, подтягиванием тылов и подводом резервов. Знание этих законов и умелое их осуществление было одним из важнейших преимуществ советского военного искусства в войне против фашистской Германии.