— Я плохо понимаю иностранные и мне трудно произносить слова, — сказала она вполне спокойно, несмотря на тихие смешки парня напротив. — Даже в школе это большая проблема для меня.

Выражение лица парня изменилось, даже улыбка с губ пропала, и он тихо извинился.

— Это группа из Австралии, они поют в стиле поп-рок и сформировались совсем недавно. А песня, что тебе понравилась — их первый сингл, который возглавил их альбом с таким же названием, как у песни. И у тебя есть кое-что общее с солисткой этой группы…

Сперва Виктор замялся, словно сказал что-то лишнее, но когда тёмные глаза продолжили на него выпытывающе смотреть, он тихо произнёс:

— Её отец погиб в авиакатастрофе. И первый альбом она посвящает ему, хотя многие журналисты думали, что певец, которого так восхваляет солистка в своих песнях — это её парень. А эта песня… Она о том, как долго девушка строила свою клетку из печали из-за погибшего отца, как считала, что правильно не иметь право наслаждаться жизнью, когда кто-то из твоих близких умер. А после она поняла, что это не так и призывает всех сломать подобные клетки, которые люди выстраивают сами. Тебе еще может понравиться их песни из этого же альбома «Взываю к звёздам» и «Молитва потерянного ангела». Дай мне пару минут, я удалю здесь свои песни и отдам тебе плеер.

— Но мне не нужен он, и это дорога вещь.

— Это всего лишь вещь, Вика, — улыбнулся парень. — Которая помогает тебе забыть об одной фобии и к тому же, приносит удовольствие. И у меня есть такой же.

Парень достал из кармана штанов точно такой же iPod только голубого цвета.

— О, или тебе больше этот нравится? Тут песни одинаковые загружены, так что…Да, этот подойдёт тебе больше.

— Он новый, — упрекнула Виктора девушка.

— Я хотел цвет на белый сменить, но доставщики что-то перепутали — и решил уже не отказываться. Работают они одинаково, только я сейчас подчищу музыку, а то придётся тебе наслаждаться очень гремучей смесью жанров.

Вика выхватила из мужских пальцев плеер и забрала себе.

— Я всё равно в поисках своих вкусов, пусть будут.

Так девушка и обзавелась тем, что сейчас сжимала в своих руках, дела громче то, что заставляло её окунаться в воспоминания. И из-за этой маленькой бессонницы она открыло в музыке много удивительных вещей.

Стоило ей услышать какую-то приятную мелодию, в памяти сразу всплывали воспоминания, про которые, казалось, она уже забыла. Чем тише играет музыка, тем спокойней на душе, а чем громче, тем сильнее ты забываешь про те же воспоминания и, хочешь не хочешь, вникаешь в суть песни. А еще каждая песня может ассоциироваться со своим моментом, и «Сломай клетку» заставляла вспоминать то, как девушка избавилась рядом с Виктором сразу от двух страхов: совершенно забыла про грозу и стерпела его прикосновение.

Только лёгкое касание к щеке мужскими пальцами показалось не только терпимым, но и самым приятным прикосновением, которые вытолкнуло из пьедестала то, как он прикоснулся к её плечам и шее в клубе, накидывая свой пиджак. Избавившись от гаптофобии[1], она приобрела манию. Манию прикосновений собственного репетитора.

[1] Гаптофобия — редкая специфическая фобия, навязчивый страх, боязнь прикосновения окружающих людей.

Заметив где-то в толпе еще с утра свою подругу, Вика стала пробиваться сквозь, казалось, бесконечность учеников.

Светлые волосы Нюши, которые та всегда заплетала в какую-нибудь причёску, были отличным ориентиром.

— Настя, постой минуту! Привет.

— Привет, Вика.

Они обе направились в кабинет биологии, где Вика достанет и будет тайком почитывать учебник по истории новейшего времени, а Нюша заснёт на последней парте.

— У тебя бессонница?

Ответ был очевиден, даже тональный крем перестал справляться с синяками под глазами Нюши. Она слегка качнула головой и улыбнулась.

«Вот, что бывает, когда влюбляешься в людей с такой разницей в возрасте, дура!» — напомнила себе Цветаева и вскоре вновь собралась с мыслями.

— Мне нужна твоя помощь, но если у тебя на работе плотный график…

— Сегодня я свободна, ты хотела куда-то сходить?

В ответ Вика достала ярко жёлтый блокнот и показала его Нюше. Именно в этот блокнот она и записала названия тем, по которым нужно было написать сочинение по Второй мировой войне.

— Понимаешь, мой прадедушка воевал под командованием Жукова на Днепре, и мне есть о чём рассказать, но я не могу так красиво писать, как ты. Я была бы благодарна, если бы ты проверила или подправила текст, который я тебе напишу.

— Конечно, без проблем! Так ты читаешь мои фанфики?

— Скрипач Джо, — раскрыла свой псевдоним на фикбуе девушка.

— Ничего себе!

— Только не говори Яне, она меня же закопает, выпытывая, чем еще таким увлекаюсь, и не нравится ли мне яой?

— А тебе нравится? — глаза Нюши стали очень большими, словно она и правда поверила в услышанное.

— Нет, конечно!

— Ура, планета всё ещё на своём месте. Но у меня другая идея. Я не люблю редактировать, так что ты можешь после школы пойти ко мне домой, рассказать всё о своём прадедушке, я напишу тебе отличное сочинение и тадам! Ты будешь блистать на сцене с призом. Кстати, каков он?

— Я не знаю. Мне вчера репетитор просто предложил, передал от классного руководителя, потому что тот забыл сообщить об этом после уроков.

Нюша как-то заговорщицки улыбнулась и пихнула подругу локтём вбок.

— И как тебе твой молоденький репетитор? Я так мало стала у вас спрашивать обо всём в последнее время, прости.

— Нюша, ты работаешь уже, я отлично знаю, что тебе вообще не до дружбы. И есть же еще кое-что…Правильнее сказать кое-кто… Люк, он не звонил тебе или не писал?

И вновь в ответ самая добрая улыбка на свете, а в глаза тень от огонька, что раньше сиял в глазах Нюши, заставляя Вику раздражаться от настолько счастливого взгляда. Но теперь девушка себя втайне ненавидела за это раздражение, ведь будь её воля, она бы сама достала того парня, из-за которого не спит теперь Нюша, а всё свободное время старается забить хоть чем-то, только бы лишний раз не окунуться в воспоминания.

Вика понимала, что её легко могла ждать та же участь. Решись она поддаться чувствам к Виктору, все будет так же как у Нюши с Люком — никакого будущего, лишь разбитое сердце у одного и скорее всего слегка завышенное самомнение у второго. А дай шанс она Никите, то выльется лишь в нечто похожее — отношения не будут вечными, скоро они разъедутся и это будет любовь на расстоянии, а этот вариант тоже подразумевал страдания.

— Я бы никогда не решилась на такую любовь… — вдруг задумчиво вслух вынесла вердикт Цветаева.

— Если бы это было так просто, то в этом мире бы не существовало разбитых сердец. Но нет, Вика, рано или поздно появляется тот человек, который с твоего же позволения забирает твоё сердце, и ты ничего с этим сделать не можешь. Он его будет бережно хранить — ты будешь счастлива, его будут кромсать, рвать на части, резать — ты будешь смотреть и молчать, потому что всё, понимаешь, оно уже больше не у тебя. Ты не властна над ним. Вот такие аксиомы мы должны учить в школе, а не тригонометрию, потому что математика мало кому после школы пригодится, а вот руководство по сохранению собственного сердца никому бы не помешало.

Вика смотрела на свою подругу и словно чувствовала всю боль, что передавали её слова, всё то, что сейчас внутри семнадцатилетней школьницы. Это был тот редки случай, когда она была полностью согласна со словами своей слишком романтичной и слегка инфантильной подруги. Цветаева обняла её, так крепко, как позволяли того слабые мышцы рук, потому что с физкультурой девушка тоже особо не ладила.