В эти дни в «Новой жизни» М. Горький напечатал статью «Не могу молчать», в которой убедительно протестует против очередного «кровопускания» на улицах Петрограда. Если действительны слухи о том, что на 20 октября намечено выступление большевиков, то снова прольётся братская кровь, снова на улицах появятся грузовые автомобили, тесно набитые людьми с винтовками и револьверами…

Новые вопросы нахлынули в небывалом изобилии, и громадное большинство писателей и художников было сбито с толку и часто меняло мнение по одному и тому же вопросу, даже не будучи в состоянии уяснить степень и существо противоречия. Ведь действовать приходилось в условиях тягчайшей войны, при общей разрухе, на фоне со всех сторон подступающей, кричащей, угрожающей массы. Что делать с заключёнными министрами? Можно ли позволить правой печати выходить в свет? Нужно ли отменить смертную казнь? Как поступить с национальными требованиями? Как организовать выборы в Учредительное собрание? Как заставить солдат повиноваться командному составу? Как разрешить аграрный вопрос? Как организовать правительство? А главное и основное: как быть с войной?

Все эти вопросы ждали своего решения. И мало кто предполагал, что решение их уже стремительно близится. Надвигались исторические Октябрьские дни.

Не обо всех явлениях русской литературы в начале ХХ века здесь сказано, ничего не сказано о «донской волне», которая значительно обогатила бы наше представление о многогранности литературного процесса. В ближайшее время, с наступлением революции и Гражданской, а особенно начиная с 1929 года начнётся оголтелая битва против «Тихого Дона» М.А. Шолохова, который якобы многое украл, заимствовал, а то и просто переписал найденную рукопись кого-то из гениальных донских писателей; Солженицын считает автором «Тихого Дона» Н. Крюкова, кто-то – Серафимовича, а один ретивый критик одним из авторов «Тихого Дона» называет Сталина…

Среди писателей, пишущих о казаках и о Доне, называют монархистов П.Н. Краснова, автора многочисленных повестей и романов, и И.А. Родионова, известного по роману «Наше преступление» и очерковой повести «Тихий Дон», что привлекло своим названием многочисленных «антишолоховедов», и демократическое крыло писателей, таких как Ф.Д. Крюков, С.Я. Арефин и Р.П. Кумов, которые категорически выступали за автономию Донского края в составе Российской империи, а затем и Советской России. У каждого из них была яркая биография, особенно у Краснова (1869–1947), профессонального офицера, первый сборник рассказов которого «Донцы» появился ещё в 1895 году, а серьёзные намерения стать скорее писателем, чем офицером, подтвердила новая его книга «Картины былого тихого Дона», появившаяся в 1909 году. П.Н. Краснов написал чуть ли не обо всей истории донского казачества, начиная с правления Ивана IV, с участия во взятии Казани, напомнил, что Ермак завоевал Сибирь, донские казаки принимали участие в событиях Смутного времени, помогали Михаилу встать на престол, а Разин, Пугачёв и Булавин поднимали казаков и крестьян против царских угнетателей. В 1812 году во время Отечественной войны против Наполеона казачество прославилось храбростью, воинской выдумкой, а казачьи атаманы ничуть не отличались от русских офицеров и генералов.

Генерал Краснов воевал в Первую империалистическую войну, был атаманом донского казачества в Гражданскую, даже в этих условиях П. Краснов продолжал работать над рассказами, сборник которых под названием «Степь» выпустил в 1919 году.

Во время эмиграции работал над романом «От Двуглавого Орла к красному знамени», опубликованном в 1922 году в Берлине. В романе наиболее яркие картины связаны с историческими личностями большевика Голубова и полковника Чернецова, изображением Ледяного похода, портретами Корнилова, Деникина, сценами ссор монархистов и республиканцев, что и погубило Белое движение.

И.А. Родионов (1886–1940) заявил о себе повестью «Наше преступление», опубликованной в 1908 году. В то время чуть ли не вся критика отнеслась к повести отрицательно, слишком много ужасного рассказал автор о деревне.

В 1913 году Родионов опубликовал монархические очерки «Тихий Дон», где заявил: казачество должно верно и свято служить русской монархии, только такая служба укрепит донское казачество. Но для этого русское правительство должно оставить донскому казачеству все привилегии, как и казачеству терскому и уральскому…

В эмиграции Родионов опубликовал роман «Жертвы вечерние» (1922) – о той же Гражданской войне, с её ужасами и конфликтами.

Ф.Д. Крюков (1870–1920) принадлежал совсем к другому литературному лагерю. В 1896 году он опубликовал рассказ «Казачка», что предопределило его литературную судьбу в лагере народников, сблизило с редакцией журнала «Русское богатство», где он познакомился с Владимиром Короленко и Николаем Михайловским. Руководители журнала увидели в Крюкове талантливого рассказчика и публициста. Затем он опубликовал рассказы «Шаг на месте», «Зыбь», «Мать», «Офицерша», «На речке Лазаревой». В 1907 году Ф. Крюков опубликовал сборник рассказов «Казацкие мотивы». Бурная революционная эпоха вовлекла его в политическую деятельность. Как один из активных членов партии народных социалистов Ф. Крюков избирается депутатом Государственной думы, в знак протеста против разгона Государственной думы его высылают в Выборг, где он с группой единомышленников подписывает протест. Царское правительство лишило Ф. Крюкова права проживания в казачьем крае.

Отречение Николая II от престола не удовлетворило Ф. Крюкова. Вроде бы свершилось то, за что он яростно боролся, но приход к власти Керенского и большевиков разочаровал его ещё больше. Он был на стороне белых. Умер в 1920 году от тифа.

Среди талантливых донских писателей называют ещё Р.П. Кумова (1886–1918). Известны два сборника его рассказов – «Бессмертники» и «В Татьянину ночь», четыре тома очерков и рассказов. Кумов писал пьесы, за одну из них он получил Первую премию А.Н. Островского. Во время революции и Гражданской войны Р. Кумов печатался в белогвардейских газетах. Умер от тифа. Очевидцы свидетельствовали, что в архиве Кумова остались неопубликованные пьесы и роман «Святая гора».

Исследователи и историки литературы в статьях и научных работах убедительно доказали, что по своим масштабам ни один из донских писателей не мог подняться до художественного уровня Михаила Александровича Шолохова и быть «соавтором» «Тихого Дона».

Родился в семье коллежского регистратора (низший чин в табели о рангах) и матери из обедневшего дворянского рода. Детство прошло в селе Заборье Опочецкого уезда Псковской губернии. После окончания уездного училища поступил в Кронштадтское морское техническое училище, которое окончил в 1878 году, получив офицерское звание. Рано обнаружилась тяга к художественной литературе, в школе редактировал журнал, во время плавания на кораблях делал записи, которые понадобились тогда, когда он писал очерки и рассказы о морской службе, вошедшие в сборник «По портам Европы» (СПб., 1879). Подружился с Семёном Надсоном, поручиком Каспийского пехотного полка, служившим в Кронштадте, страстным поэтом, который знал наизусть почти всего Пушкина, затем с соучеником Надсона по юнкерскому училищу Николаем Плещеевым, который познакомил их с отцом – известным поэтом Алексеем Николаевичем Плещеевым. В эти годы А.Н. Плещеев как раз способствовал появлению первых произведений Надсона, Гаршина, Апухтина, рекомендовал и Меньшикова как молодого писателя известному журналисту и издателю П.А. Гайдебурову, у которого в журнале «Неделя» он печатал судебные очерки. В 1892 году после пятилетней службы производителем работ Картографической части Главного гидрографического управления М.О. Меньшиков ушёл в отставку в чине штабс-капитана, став профессиональным писателем. Он заинтересовался личностью Льва Толстого и толстовством, завязалась переписка с ним. Лев Толстой порекомендовал Меньшикова редакции журнала «Северный вестник». Татьяна Львовна Сухотина (Толстая) 25 августа 1896 года писала владетельнице журнала «Северный вестник» Л.Я. Гуревич: «Папа же велел Вам сказать, что Вам получить Меньшикова все равно что выиграть двести тысяч. Sur ces entrefaites приехал к нам и сам Михаил Осипович. Он спрашивал папу насчет своего участия в «Северном вестнике», и папа его благословил на него» (РГАЛИ. Ф. 131. Оп. 1. Ед. хр. 186. Л. 1–2). Но из этой рекомендации ничего не получилось: А. Волынский, задававший тон в журнале, не хотел видеть в журнале талантливого соперника, тем более толстовца.