— Знаешь, Александра, я понял одно — никогда нельзя судить о человеке по первому взгляду. — Я покраснела — поняла, что он прочитал мои мысли, а Сэм продолжил. — Зачастую за ширмой скрывается совершенно другое, и если не заглянуть за неё, то можно пропустить нечто важное. И цена будет высокая.

— Ты заглянул? — тихо спросила.

— Только однажды. Совсем недавно. А раньше… раньше, Саш, боялся. Боялся сойти с пути. — Сэм достал булки, нарезку сыра и колбасы, налил в пластиковые чашки ароматный чай, ещё горячий. — Ты не поверишь, но когда я был подростком, постоянно бунтовал против установленных правил и дурацких семейных традиций.

— Дурацких?

— Да. Наш дед хотел воспитать из нас примерных мальчиков, которые станут бизнесменами. Зак не сопротивлялся — плыл по течению, а когда никто не следил за ним, делал то, что душа пожелала. Дед ругался на него, но ничего не мог поделать. И когда Зак за его спиной начал собственное дело, уже было поздно что-то менять. Если бы ты знала, как я завидовал брату. Он всегда обходил меня, хоть на полшага, но обходил.

— Но разве ты недоволен тем, чем занимаешься?

Сэм пожал плечами.

— Доволен, конечно. Бизнес приносит очень хороший доход, который позволяет мне делать то, что я хочу — путешествовать, приобретать все, что пожелаю, иметь в друзьях знаменитостей. Только я не этим хотел заниматься всю жизнь…

Я молчала, ожидая, что он продолжит, но Сэм вновь замкнулся. Достал телефон, долго глядел в экран, затем вскочил.

— Черт…

— Что-то случилось? — я с тревогой смотрела на его насупленное лицо.

— Зак. Собрался в тот самый клуб, где вы гуляли вчера.

— Слушай, перестань волноваться из-за него. Он уже большой мальчик.

— Да, Саш, ты, наверное, права.

Я пила чай и втайне наблюдала за Сэмом. Вдруг поняла, что если бы выбирала из двух братьев Злобиных, то выбор бы пал на него.

Незаметно день подходил к концу. Тени от деревьев удлинились, и от этого становилось прохладно. К тому же вокруг начала порхать зудящая мошка. Сэм снял с себя ветровку и накинул мне на плечи. Мы сидели почти молча, но неловкости не было. Наоборот, я чувствовала комфорт и покой. В голове у меня был полный штиль. Темно-оранжевые отблески уходящего солнца терялись в зарослях боярышника.

— Пора разводить костёр, — Сэм встал с одеяла.

— А я думала, нам уже скоро ехать обратно.

Он приподнял бровь:

— А ты хочешь?

Я представила нас вдвоём, сидящих в темноте у костра, слушающих потрескивание поленьев, рука Сэма у меня на плече…

— Нет, не хочу. — Тоже встала. — Пойдем поищем сухие ветки.

Мы обошли вокруг водоема. В тех местах, где были коряги и поваленные деревья, Сэм бережно брал меня за руку, чтобы я не упала.

— Как твоя нога?

Похоже, я даже забыла о том, что несколько дней назад ее подвернула.

Пока Сэм разводил костёр, я сидела на бревне и разглядывала его. Как жаль, что у меня нет таланта художника. Мне так хотелось, чтобы эта картина осталась навсегда — вечер, луг с деревьями вдалеке, мужчина очень привлекательный внешне стоит на коленях и дует на угли. И так уютно и хорошо…

От нечего делать я начала расплетать свои косы — корни волос к вечеру устали, и у меня начиналась головная боль. Да и чуть обгоревшие плечи пощипывало. Я слегка поморщилась.

— Что-то не так? — оказывается, и Сэм наблюдал за мной.

— Ерунда, слегка обгорела на солнце. Я же рыжая.

— Значит, совсем скоро у тебя появится ещё больше веснушек, — заключил мужчина, поднимаясь с колен. — Погоди, у меня в аптечке должен быть лосьон с алоэ. — Сэм направился к машине и скоро вернулся, неся аптечку и тёплую одежду. — Давай сюда свою спину и плечи.

Я встала с брёвна. Сэм выдавил приятно пахнущий лосьон себе на ладонь.

— Ой, холодный! — воскликнула, когда он прикоснулся к моему плечу. Сморщилась. — И щиплет… — Сэм подул мне на плечо, а я замерла, смутившись и боясь это показать. Он стоял напротив, и его ладони скользили по моим плечам, спине, рукам… — Сэм… — мой голос сорвался, и я прошептала. — Спасибо…

А он вдруг наклонился, и его губы коснулись моих волос, затем виска.

— Саша… ты такая… черт, — ладони остановились, и мужчина привлёк меня к себе. — Настоящая… я никогда не встречал таких, как ты.

Теперь его губы нежно дотронулись до моего века. Я чувствовала дрожь возбуждения. Господи, как стыдно! Я, наверное, извращенка — меня колошматит от обоих братьев. Пара-тройка поцелуев — и я потекла, как мартовская кошка. Мое тело не слушалось голоса разума. Руки легли на грудь мужчины, пальцы сами стиснули края рубашки, нащупывали, расстегивали пуговицы. Я помнила, какая у этого мужчины шикарная грудь, торс… о Господи, мне хотелось его сейчас, здесь, около горящего костра, под мерцающим звёздами небом…

Ладони Сэма соскользнули на мою талию, я услышала, как он судорожно выдохнул, его губы мягко коснулись моей нижней губы, слегка втянули, словно спрашивая разрешения. Мой язык пробежал по его губам, позволяя. Мужчина застонал, его рот жадно накрыл мой, и наши языки встретились в страстном диком танце. Почувствовав, как пальцами он погладил мою грудь с торчащими закаменевшими сосками, стиснули их, невольно вызывая у меня протяжный стон.

— Я хочу тебя, — прошептал мне в рот. «Да, да, да!» — кричала каждая струна в моем вибрировшем теле. Голова откинулась, освобождая путь для губ мужчины. И Сэм, оторвавшись от моих губ, ринулся ниже, обволакивая мою шею колкими поцелуями, достигая мою жаждущую горячих губ грудь. — Господи, Саша, ты сводишь меня с ума… — Сэм подхватил меня на руки и положил на одеяло. Склонился надо мной, трепещущий от страсти. — Черт, — внезапно он отстранился, мне даже показалось, что я вижу его сомкнутые на переносице брови. — Я не могу… Сейчас не могу…

Обхватила его за шею, притянула к себе, зашептала на ухо.

— Сэм, Сэм, пожалуйста… — сгорала от страсти, хотела этого мужчину невероятно сильно. Только бы не отпустить его от себя. Я лежала под его разгоряченным телом, как расплавленная огнём восковая свеча.

— Саша, Сашенька, — прошёлся губами по моему лицу. — Хочу тебя, но… у меня нет с собой…

Я поняла — у него не было с собой резиновой защиты. Выдохнула в отчаянии, выскользнула из под тела мужчины.

— Поедем домой. Ко мне, — в голосе мужчины была мольба. Он по-прежнему меня хотел — его голос был хриплый, а рука, которой обнимал меня за плечи, дрожала. — Пожалуйста.

Я просто кивнула, встала и начала собирать вещи. Мне надо было хоть чем-то занять перевозбуждение тело. Мои набухшие и пульсирующие от желания складочки требовали продолжения, истекая влагой. Черт побери, сидеть рядом с ним в машине целый час, зная как мы безумно хотим друг друга…

Покидав в сумки вещи и продукты, мы направились к темнеющему на дороге джипу.

Ехали, молчали. Тёмный асфальт шуршал под шинами. Сэм не включил музыку — забыл. В салоне царило напряжение на сто тысяч вольт. Казалось, одно слово, прикосновение — и мы взорвемся. Внутри все гудело от возбуждения, бёдра сводило судорогой при мысли о предстоящем, а сердце колотилось, словно птица в клетке. Я боялась поднять взгляд на Сэма — только видела его руки, крепко сжимавшие руль.

Наконец, въехали в город, и я начала паниковать. Громко выдохнула. Сэм повернулся ко мне, и наши взгляды на миг встретились. Я видела, как плотно сжаты его губы. Неужели он так же переживал, как и я? Вдруг поймала себя на мысли, что не готова. Не готова к такой быстрой завязке и развязке. Что будет потом? Холодное равнодушие, разочарование или душевная боль?

— Саш, — его губы тронула лёгкая улыбка. Он прикоснулся к моей щеке. — Посмотри на меня. Ты боишься? — Как же он угадал! Я боялась его, себя, своих чувств, неизвестности… Внезапно джип вильнул вправо и остановился. Сэм повернулся ко мне, обхватил ладонями мое лицо. Его губы с жадностью захватили мои. — Саш, слышишь, не бойся, — прошептал, поцеловал в висок. — Я никогда не обижу тебя.