А голос-то у этого типа знакомый. Более того, мне довелось слышать его совсем недавно. Я соизволила оглянуться. Физиономия казалась смутно знакомой, но вот с ходу вспомнить, кто это и где мы встречались, не удалось. Человек (скорее всего, без примесей), на вид лет двадцать пять, волосы прямые, ниже плеч, соломенного оттенка, лицо квадратное, с грубыми чертами, нос несколько раз сломан, губы тонкие, через левую щеку тянется шрам, рост средний, на кисти левой руки татуировка в виде совы, на правой — простое серебряное кольцо, от которого идет легкий магический фон, возможно, неактивированный амулет. А по сводкам не проходил, странно.

— Девушка, а вы свободны? — масленым голосом протянул тип.

И, спрашивается, чем его привлекло мое новое лицо? Я же специально создала неброский морок. Однако все к лучшему. Сова на руке этого парня приметная, такую татуировку по глупости не сделают.

— Думаю, да, — лучезарно улыбнулась я.

Гримаса, которая на лице ларэ Тьен вызвала бы заикание у собеседника, в исполнении безымянной девицы действительно была признаком хорошего настроения и благоволения.

Мое согласие явно подняло мужчине настроение. Еще бы, с таким украшением на лице мало желающих найдется свести с ним более тесное знакомство.

— А как вас зовут? — пошел в атаку подозрительный тип.

Безумно захотелось ляпнуть нечто из разряда: «Меня не зовут, я сама прихожу».

— Мадлен, — проблеяла я, старательно изображая из себя легковерную наивную дурочку. Такое амплуа примерять на себя мне еще не приходилось, поэтому я импровизировала, сверяясь с реакциями своего зрителя. Тот пока не выказывал никаких признаков беспокойства, стало быть, я вела себя адекватно роли. Главное, не сбиться на привычные дознавательские интонации до того, как получу все необходимые мне сведения. Наемные убийцы просто так по улицам Иллэны не ходят, «совы» предпочитают обретаться где-нибудь в пригороде, где стражи поменьше. В городе с этими парнями худо-бедно разобрались — поспособствовали некоторые высокопоставленные лица. Обладателей приметной татуировки с треском выдворили подальше от центра, впрочем, время от времени кто-то все равно просачивается. Как этот, например.

— Милашка, а не хочешь прогуляться до таверны? — не стал тянуть кота за хвост незнакомец.

Вот тут я смутилась. Как дать понять, что я согласна пойти с ним, и при этом не вызвать подозрений переизбытком энтузиазма? Честно говоря, под прикрытием морока я раньше не работала, да и импровизации мне никогда не удавались…

Пока я мучилась стратегией и тактикой, судьба решила все за меня. Не дождавшись от меня реакции, убийца со словами: «Конечно, хочешь», схватил меня за руку и буквально поволок к таверне «Петух и кошка», находящейся за углом. Хватка на моем запястье была крепкой, я могла поспорить, что останутся синяки.

Вышибала на входе странно посмотрел на мое лицо, но ничего не сказал, позволив «сове» беспрепятственно втащить меня внутрь.

«Петух и кошка» всегда было заведение для избранных; работники стражи решались появляться здесь в количестве не меньше двадцати человек ради проведения облавы. Воры, бандиты, дешевые проститутки, мошенники… Это место, от подвала до чердака, принадлежало городскому дну, никто из добропорядочных граждан и на тысячу шагов не подошел бы к таверне. Не трусость. Здравый смысл.

Зато теперь понятно, почему мой знакомец не привлек внимания никого из моих фиолетовых коллег. Любой стражник, рискнувший полезть в паучье гнездо, исчезал бесследно и навсегда.

Я понятия не имела, как заведение, куда меня привели, выглядит изнутри (в облавах я никогда не участвовала, считая подобные мероприятия недостойными себя), поэтому была слегка удивлена, поняв, что данная таверна мало чем отличается от других, разве что молоденькие разносчицы оказались немного более раздетыми, чем принято. Главная зала была большой, светлой и чистой. Возмутительно, но в этом притоне было не хуже, чем в «Мече и короне», святая святых стражи. Докатились.

— Мартин, из какого монастыря ты притащил эту цыпочку? — заржал кто-то, тыча пальцем в мою сторону.

Не скажу, что подобное замечание меня порадовало. Более того, с самого дна души медленно поднимался осадок чисто женского раздражения — явление для меня редкое и совершенно нетипичное.

— Там больше таких нет, так что можешь и не надеяться, — радостно заржал в ответ мой спутник, волоча меня к свободному столику.

Вслед доносились смешки, пожелания удачи и предположения, когда же Мартин потащит меня наверх — разумеется, не пить чай или играть в шахматы. Если события пойдут именно так, это мне будет только на руку. Один на один я сумею нейтрализовать мужчину. Вытащить его из этого вертепа будет, разумеется, сложно, но реально. А вот посреди общей залы, при таком скоплении вооруженного народа, я сделать ничего не смогу, разве что сбежать…

О боги — в один день посетить бордель и бандитский притон. В моей жизни прочно обосновалось разнообразие.

И неожиданно я вспомнила, где слышала этот голос. Во время одного из нападений. Точно. Один из тех, кого присылали за моей головой… Еще бы вспомнить, из какой именно партии был этот убийца. Тогда можно будет хотя бы примерно установить момент, когда его наняли…

Не обнаружив в своей голове ничего полезного, я решила оглядеть залу. В конце концов, не каждый день оказываешься в бандитском притоне в его естественном состоянии. Грубоватый деревянный стол тоже был идеально чист, такую неестественную стерильность я видела прежде только в морге.

На щелчок Мартина среагировало как минимум шесть разносчиц, но победила наиболее резвая девица, которая просто разметала своими внушительными формами менее удачливых конкуренток.

Переизбыток энтузиазма со стороны работников «Петуха и кошки» наводил на мысль, что мой спутник — здесь частый и дорогой гость. А еще влиятельный. Официантка смерила меня презрительным взглядом признанной первой красавицы. Такая серая мышь, как я, не казалась ей достойной находиться рядом с завидным мужчиной. Я не особо разбираюсь в приоритетах личной жизни криминальных слоев общества, но Мартин, похоже, считался здесь красавцем. Я старательно опускала взгляд, не давая девице заглянуть себе в лицо. Женщины — не мужчины, они подвох чуют кожей.

— Что будешь, детка? — осведомился у меня убийца. Я пожала плечами, демонстративно съеживаясь. Хотя есть хотелось. Очень. Обед в «Мече и короне» был безнадежно испорчен, и желудок посасывало.

— Тогда нам по кружке пива и тушеное мясо с капустой, — решил за нас обоих наемник.

В животе при упоминании еды одобрительно заурчало, хорошо еще, что вокруг стоял гомон и предательского звука не расслышали.

Парадокс жизни: раньше меня кормили за свой счет только Лэр и Тарн, а теперь угораздило оказаться на свидании с убийцей.

— Мадлен, а где живут такие хорошенькие девушки? — пустился во все тяжкие ухажер.

Отправившаяся было за заказом официантка зашлась в судорожном кашле. Мне тоже стало смешно.

— За городом, — выдавила я. За образец поведения я взяла героинь народных сказок, которые в исполнении бродячих артисток почему-то по-козьи нежно блеяли, общаясь с окружающими.

— Так ты не местная! — искренне обрадовался мой собеседник.

Сразу вспомнился бородатый анекдот про серийного убийцу, тащившего девочку в лес: «А представь, как мне страшно будет одному возвращаться!»

Мы еще посмотрим, кто будет маньяка изображать, когда останемся нос к носу. В глубине души тлела злорадная улыбка, не допустить которую на лицо было невероятно сложно.

— Не местная, — подтвердила я все тем же тоном невинной жертвы, отправленной злой мачехой в темный лес.

А этот Мартин верил, совершенно искренне верил, что подцепленная на улице девчонка оказалась дурочкой, забредшей далеко от дома. Но кто же предполагает, что в скромном платье, опустив очи долу, по городу ходят дознаватели при исполнении?