Я разочарованно вздохнул.

— Ауберн, — пробормотал я.

— Бинго! Поэтому я подала туда документы… и меня приняли.

Дерьмо. Моя маленькая сестренка собиралась учиться в чертовом Ауберне.

— Я говорю о том, что я могла бы подать документы в колледж другого штата и уехать очень далеко.

Я покачал головой.

— Нет, я бы не хотел этого.

— Я подумала о том же. Я буду тайно болеть за Баму во время Железного Кубка каждый год, я обещаю.

Потряс головой, я решил задуматься о том поцелуе с Лоу. Это делало меня счастливым. Колледж, который выбрала моя сестра, не делал меня таковым.

Мой отец стоял возле своего агента по продажам, когда мы приехали. Он был высоким, собранным, а в его каштановых волосах было несколько седых прядей. Он смеялся, выглядя расслабленным и счастливым. Ты бы не смог сказать по его веселому виду, что он разрывал семью на части. Как будто это его вообще не волновало. Крепко стиснув зубы, я оставил свои мысли при себе. Последнюю вещь, которую надо было слышать Аманде, о том как я высказываюсь о нашем отце, как о законченной заднице.

— Ты выходишь? — спросила она, открыв дверь грузовика.

Я покачал головой.

— Я увижусь с тобой дома через несколько минут.

— Хорошо, — понимание в ее глазах не давало забыть мне о том, что я не один. Мы были командой.

Она вылезла из грузовика. Мой отец направился ко мне. Я думал о том, чтобы развернуться и уехать прежде, чем он бы подошел к окну грузовика. Но ради пользы Аманды, я этого не сделал. Я опустил стекло, когда он подошел.

— Маркус, ты не выйдешь из машины, чтобы посмотреть машину сестры? — этот вопрос меня раздражал. Как будто бы я не заботился об Аманде.

— Я увижу ее дома у матери через пару минут.

Это застало его врасплох. Он откашлялся и переступил с ноги на ногу.

Я продолжал сверлить взглядом лобовое стекло.

— В другой день, я бы не был готов к твоей вербальной атаке. Я, должно быть, сказал какие-то слова. которые не должен был говорить. Я прошу прощения. Но это между вашей матерью и мной. Вы, дети, не должны стоять посередине. Вы оба почти уже взрослые.

Я дернул головой и посмотрел прямо на него.

— Это всегда будет влиять на меня. Моя мать распадается по частям. Она моя мама. Женщина, которая кормила меня супом, когда я болел, и поддерживала меня, пока меня выворачивало. Она одна лечила мои поцарапанные коленки и была со мной, пока мне накладывали швы на распоротую руку. Она читала мне сказки по ночам до тех пор, пока я не засыпал. Ты ждешь от меня того, что я не буду переживать по поводу того, что ты делаешь ей больно. Черт, ты убиваешь ее. Моя мама и моя сестра- это два человека, за которых я бы умер. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы они были счастливы. Поэтому, НЕТ, папа, это не только между тобой и мамой. Когда плачет мама, плачет Аманда. Один я должен собирать части того хаоса, который ты создал, — я перестал разглагольствовать и глубоко вдохнул, потому что в тот момент мне надо было что-то ударить, а лицо моего отца выглядело очень привлекательным для этого.

— Я не ожидал того, что твоя мать делится нашими личными проблемами с тобой. Я поговорю с ней об этом.

Я дернул дверь грузовика и встал лицом к лицу с моим отцом. Наши носы почти соприкасались. Я ткнул своим пальцем в его грудь так сильно, что я знал, что это было больно.

— Если ты подойдешь близко к моей матери, я сломаю каждую кость в твоем теле, старик. Ты понимаешь меня?

Лицо моего отца было ярко красным. В его глазах была ярость и удивление. Я бы смутил его перед его сотрудниками и, если бы он сказал еще одно слово, одному их тех сотрудников пришлось бы вызывать скорую для их босса.

Я залез в грузовик и оставил хорошие следы от машины на его парковке.

Уиллоу

Было ли это возможно, что мои губы покалывало от поцелуя Маркуса спустя часы? Конечно же, нет. Это все было в моей голове. Я собрала последнюю ложку, которую использовала Ларисса, чтобы поиграть в барабаны по кастрюлям и сковородкам. Тони, наконец-то, появилась и вела себя так, как будто я побеспокоила ее, прося забрать ее дочь. Но даже моя сумасшедшая сестра не смогла испортить мне настроение. Воспоминание о поцелуе Маркуса и его словах заставляло меня парить по облаку, с которого меня никто не мог достать.

Зевнув, я решила, что пора пойти вздремнуть, чтобы все эти хорошие мысли принесли с собой очень милые сны. Взглянув на дверь в спальню Кейджа, я остановилась. Должна ли я была пойти спать к нему? Хотела ли я? Я обернулась и посмотрела на диван. Здесь я хотела спать. Все мои очень хорошие воспоминания о Маркусе были в этой комнате или на этом диване. Естественно, у меня бы были сны о Маркусе, если бы я спала здесь. Взяв подушку с кровати Кейджа и одеяло из кладовой, я направилась к дивану, чтобы поспать и, к счастью, увидеть очень хорошие сны.

Теплые пальцы пробежались по моим волосам, потом по лицу, спускаясь к моей ключице, где подразнили и поласкали кожу.

— Ммм, — пробормотала я, ближе прижимаясь к теплу, удерживающему меня. У меня был очень хороший реалистичный сон про Маркуса. Сильные пальцы вернулись к моим волосам и нежно помассировали мою голову. Оу, мне нравилось это. Откуда Маркус знал как делать это? Кейдж всегда массировал мою голову. Он знал, у меня была слабость к этому. Черт, Кейдж испортил мой сон. Предполагалось, что это был бы сон ” Только про Маркуса”. Перед тем, как я смогла сильно расстроиться, его рука вернулась к моей ключице. Он сводил меня с ума. Просто, наконец-то, заберись рукой под мою рубашку. Пожалуйста. Я была готова умолять. Когда его рука снова начала двигаться севернее, я захныкала:

— Маркус, пожалуйста.

Рука застыла. Я открыла глаза и уставилась прямо на лицо Кейджа.

— Ты только что назвала меня Маркусом?

Фантастически. Что я сделала? Я была не в том положении, чтобы обсуждать с Кейджем вероятность меня и Маркуса. Я закатила глаза и села.

— Может быть. Я дремала, Кейдж. Я не могу контролировать то, что я говорю, когда сплю.

Кейдж нахмурился.

— У тебя был сон про Маркуса?

Я пожала плечами.

Кейдж застонал.

— Уиллоу, мы говорили об этом. Детка, он не такой, как мы. Он встречается с богатыми малышками, которых одобрили его родители. Он не встречается с нищими. Не делай себе больно. Пожалуйста, — умолял он.

Если кто-нибудь еще сравнил бы отношения со мной, как отношения с нищей, я бы ударила их. Но это был Кейдж, который вырос по соседству. Он прожил мою жизнь. Ему это позволялось. Было по-другому для остальных.

— Опять, это был сон. Я не могу его контролировать.

Кейдж подвинулся, сокращая между нами расстояние.

— Ты такая чертовски милая, когда спишь, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы укусить мое плечо.

— Остановись, Кейдж. Не начинай этого. Если тебе нужно прилечь, найди себе другое место.

Он положил голову на диван.

— Я просто хотел попробовать, Лоу. Ты убиваешь меня.

Я погладила его ногу.

— Нет, ты просто сексуально возбужден, а я просто доступна для тебя.

Кейдж усмехнулся.

— Ты думаешь, что ты выяснила про меня все, что тебе не нравится.

— Я знаю, что узнала тебя полностью. Ты не можешь одурачить меня, Кейдж. Я знаю о том, что ты до смерти боишься пауков, и, что ты плачешь каждый раз, когда смотришь Extreme Home Makeover. Нет ничего такого, чего бы я не знала о тебе.

Кейдж пошевелил бровями.

— Ты так думаешь? — он наклонялся до тех пор, пока его теплое дыхание не начало щекотать мне ухо. Удивительно, он не вонял виски… пока.

— Я прогоняю от себя мысли о тебе, распростертой на моей кровати, и о твоих растрепанных рыжих волосах, разбросанных на моей подушке.

— УФ! Кейдж! — я оттолкнула его от себя и встала. — Слишком много информации, Кейдж. Я бы не хотела об этом знать.

Кейдж засмеялся.

— Что такое, детка? Ты не думаешь обо мне, когда скользишь рукой в свои трусики и становишься неприличной?