Где-то на другом конце земного шара, в своем кабинете, расположенном в замке Каллед, лорд герцог Эдвин Мур допил свой вечерний чай, собирая лечь спать. Присутствовать лично в Японии, которая в любой момент могла стать очень неуютным местом из-за взрыва некоего молодого человека, герцог считал совершенно излишним.

Беловолосый великан уже одел свой любимый спальный халат, когда внезапно прозвучал телефонный звонок экстренной связи.

Женщины… они прекрасны.

Я никогда не был убежденным сексистом, хотя часто негодовал на некие специфичные стереотипы, присущие раздельно мужчинам и женщинам. Во всех жизнях я являлся убежденным сторонником гармоничного разнообразия — ничто не идеально, но такое положение вещей правильно. Человек, достигнув самодостаточности, прекращает быть членом общества, начиная относиться к подобным себе сугубо потребительски. Подобное я наблюдал в моей первой жизни — люди, чей досуг и общение целиком покрывались возможностями интернета, меняли свое отношение к собственным согражданам, соседям, близким. Росла отчужденность, расцветал эгоизм, такое понятие как «патриотизм» уходило в глубину веков вместе с отмирающими традициями и религиями.

Потребительское отношение разъедало души людей и границы государств как рак, одновременно лечащий человечество от его раздробленности, но и превращающий каждый отдельный разум в сознание высокоорганизованного и насквозь эгоистичного хищного насекомого.

Тем не менее, я, как относящий себя к мужскому полу, не мог не восхищаться женщинами. Их… отличиями от мужчин, их манерой поведения, формой мыслей и отношением к окружающим.

Однако, в этой новой жизни, буквально за неделю до своего шестнадцатого дня рождения, я открыл для себя два новых факта о женщинах.

Первый — пытать их не только неприятно, но и куда менее продуктивно чем мужчин. Даже если женщина является твоей сестрой, она всё равно остается женщиной, которая сначала оплачет понесенные ее организмом травмы, а лишь потом начнет задумываться о угрозе получения новых. Конструктивность её ответов тоже невыносимо страдает, прыгая с одного на другое. Приступы негативных эмоций, что участятся на порядок после того, как я отстрелю левую кисть руки, тоже не доставят никакой радости.

Если бы Скарлет хоть немного просчитывала последствия, то отделалась бы куда легче… хотя, с другой стороны, совсем не исключено, что в таком случае я бы узнал куда меньше, чем услышал от захлебывающейся истерикой, страхом и яростью брюнетки.

Факт номер два сейчас дышал мне в лицо, неведомым образом появившись в крохотном багажном отделении летящего всю ночь дирижабля, и звался, если опустить все внезапно появившиеся на моем языке нецензурные слова, спящей Гэндзи Момо. Посмотрев в наглые глаза Эдны и Камиллы, я вздохнул и выбросил лежащую у меня на груди девочку-кошку из головы. Она не представляла из себя ни опасности, ни какой-либо пользы, будучи чересчур сильно израненной.

Информация, предоставленная мне Скарлет, нуждалась в тщательном обдумывании, пока я летел к озеру Синдзи-Ко, возле которого располагался нужный мне городок Мацуэ. Именно туда должны были доставить Рейко для свадьбы, совмещенной с изнасилованием. Я был уверен, что надежды господина Исаму Таканобу в таком случае оправдаются на все сто процентов — коротышка, больше всего на свете желающая восстановить род, смирится со своим новым положением, просто из страха, что аборт может сделать её бесплодной. Смирится даже с тем, что придется носить императорскую фамилию. Узнав от Скарлет последнее, я поразился — изысканную месть придумал брат императора для неуступчивой малявки. Потерять имя рода для потомка Райдзина практически медленная смерть.

Что касается меня, то здесь всё оказалось еще проще. Мелко дрожащая от боли в искалеченных конечностях Скарлет нашла в себе силы с нескрываемым злорадством мне сообщить, что я жив, только пока нахожусь на территории Японии. Стоит мне сделать шаг за границы империи, как все Древние Рода Великобритании используют любой находящийся в их распоряжении ресурс, чтобы прекратить мое существование. Прекрасный аргумент, чтобы склонить меня на службу стране… практически в любой позе, которую сочтет нужным Его Величество.

Пёс оказался не только на цепи, но еще и в клетке.

Выбравшись из-под девичьих тел, я выкарабкался на крошечный свободный участок палубы, тут же закурив. Покрытый мелкими капельками утренней росы гробообразный корпус «Григория» занимал почти всё свободное пространство. Гримм даже сиденья выломал и выбросил, чтобы освободить место…

Что делать?

Центр Японии горист, состав с Рейко идёт через прихотливые извивы не таких уж и качественных железных дорог страны. Скорость поезда, о которой Скарлет не имела ни малейшего понятия, не могла превышать 40 км/ч. Я же летел куда быстрее, на большой высоте, напрямую. Эфирный двигатель бывшего русского дирижабля мощно и безостановочно ухал, толкая маленький красный корабль вперед.

Успею прибыть раньше? Возможно даже атаковать поезд на подходе? А что, если уже опоздал? Мы не в кино, где герой всегда успевает, а спасаемая всегда его дожидается. Стоит только посмотреть на жалкую тушку профессиональной убийцы и телохранительницы, определенно не подумавшей о том, что работающий ЭДАС дирижабля влияет на организм японцев никак не хуже, чем ЭДАС немецкого танка…

Мысли прыгали, рассуждать здраво не хотелось. Обдумывая свою ситуацию, я понял, что жалею о том, что оставил Скарлет… нет, не в живых, а в столь целом состоянии. Залечив раны, она еще вполне сможет выйти в свет, если не будет снимать длинные перчатки и высокие сапоги. Злость, ярость, переживания — всё это хотелось выместить сейчас, немедленно, на самом ближайшем человеке.

— «Успокойся. Ты уже всё решил»,

— «Дай позлиться», — угрюмо подумал я про себя, — «Если сильно разойдусь, то просто выпущу Тишину»

— «На твоем месте я бы этого не делал… рядом с механизмами, работающими на эфире»

— «Что?»

— «Помнишь, что было в полицейском участке? То, что мы условились называть Тишиной, может куда больше, чем стабилизировать нашу связь и отключать людей. Я вполне уверен, что примени ты её здесь и сейчас, механизмам воздушного корабля не поздоровится»

Ну, хоть вовремя об этом узнал.

— Хозяин, — привлекла мое внимание дергающая за рукав Эдна. Широко раскрытые в вечной маске удивления глаза одержимой не отрываясь смотрели на меня, — Девочка-кошка. Скоро умрёт. Приказания… будут?

Смачно выругавшись, я схватил карту и заставил Арка взлететь с облюбованной вороном деревяшки. Хоть на этот раз судьба мне не предложила трудного выбора, приземлиться я собирался так и так, правда, ближе к обеду. «Григория» нужно было загрузить патронами на полную, а заодно и активировать автоматона, дабы он сам себя подсушил. Через пару минут рассматривания карты на моем лице уже красовалась кривая, но довольная ухмылка — я увидел возможность прибить трех хомячков одним тапком.

Идущая на запад от Осаки железнодорожная ветка между городами Химэдзи и Окаяма проходила через 22-ух метровый подгорный тоннель, расположенный совсем близко от небольшого хабитата Ако, рядом с которым были находилось несколько рыбацких деревень. В самом хабитате, имеющем современные средства связи, мне делать было нечего, а вот сгрузить Момо в одну из рыбацких деревушек было вполне разумно. Девушка получила раны, защищая моих… хоть я так и не понял, как оно вышло так, что два телохранителя оказались по разные стороны баррикад.

…но сначала я спустился возле тоннеля, оставив в его середине бодро тикающий двадцатикилограммовый ящик циркониевой взрывчатки, который давным-давно хранил для знаменательного повода. А то вдруг меня убьет шальной пулей до того, как я смогу выразить всю глубину своих чувств по поводу этой замечательной страны, этого прекрасного мира, дорогих родственников и всего остального!