Минуту тому назад, подойдя к двери машины и посмотрев на своё отражение я, конечно же, увидел самого себя но только… лет эдак на сорок моложе…

В этот раз лёгкое отупение и чуть сбилось дыхание. Так. Осматриваюсь ещё раз, с ощущением какой-то безнадёги. Но вокруг всё устойчиво — ничего не изгибается в каком-то там континууме, не плывёт, не замедляется. Всё крепко, контрастно, стабильно — здесь и сейчас, как и должно быть.

М-да. Только и остаётся, что вздыхать. А может возрадоваться? Ну да. Чего мне со всем этим делать?! А?! Кто скажет.. Счастья, блин, привалило!

От долгого круго-мыслия спасает желудок — прям как будто бы свернулся в сосущую точку. Молодец — вовремя, чёрная дыра прям, не меньше. Захотелось вдруг жрать! До коликов, до лёгкого головокружения. В голодный обморок грохнуться прямо сейчас — самое то:

— Даша, — она тут же поднимает голову, — а сигарет точно нет?

— Вон в этом… Ой, как же его… в нём вон. — и не вспомнив названия, через салон показывает пальцем на отделение для перчаток, на передней панели справа, бардачок по-простому. — Только они бабские. Ничего? — и усмехнувшись. — Забудешь тут совсем. Зажигалку там посмотри, рядом должна быть.

На сейчас — пойдёт. Затягиваюсь до… Чуть ли не улетаю. Но одной сигареты мало и закуриваю ещё. Затягиваюсь — и опять чуть ли не стартую, и притупляю чувство голода.

— Живёшь-то далеко?

Вопрос застаёт меня в предполётном состоянии:

— Ээ… — навожу фокус. — Ну, как далеко... Мы сейчас где?

Дашино лицо показывается над крышей салона и в её глазах укор:

— Ну! В вас вливает кто силком, что ль? Ничего не помнишь?

— Нет, почему, я помню… Я без малого двенадцать лет в такси, а в гаражных кооперативах не во всех бывал. И этот… ну, не знаю.

— Гаражи «Товарищ», Гвардейский район. — объясняя, Даша помогает себе руками: — Как на сходненскую выезжать, тут вот справа у заправки, поворот такой…

Левой ладонью проводя невидимую черту и определяя местоположение заправки на воздушной схеме, с левой стороны:

— Он такой неприметный...

Я с пониманием киваю головой, а Даша делает удивлённое лицо:

— А во сколько же ты в такси пошёл?

Вопрос хороший и очень. Чёрт, чуть ведь не попал! Не привык ещё:

— Шучу, Даша, к слову сказал. Какой я таксист. Как все, по пути подвожу.

— Ой и болтун. Ну… ты понял где.

Да уж, я понял. За двенадцать лет в такси — перед тем как уйти в кочегары, я свой город узнал так, как никто и рук-то своих не знает. И о чём говорила Даша, там и рядом не стояло. Она говорила о своём городе.

Когда первый раз откуда-то сорвался и грохнулся об землю, то всё уже произошло и падать дальше некуда. Чёрный, свежий мазок к чёрному же, ничего не меняет…

Ну и дела. Может заплакать? Нет, облокочусь лучше, гори оно всё… К чертям собачьим! И уточнять не буду — загоню поглубже. Только вот для Даши какие-нибудь кружева надо и срочно. Мне идти-то некуда. Чего со всем этим делать — не знаю. Мне сейчас без неё, ну просто край!

— Ладно, Даша… Расскажу я тебе всё как есть.

Она бросает на меня взгляд:

— И чего же это?

— Мы же вчера на дне рождения у одного бухали…

Продолжая что-то искать, Даша озабоченно заглядывает в двери салона:

— Ну, чего замолчал-то?.. Господи! Да где же насос-то?.. Дальше-то чего?

Я, делая вид, что тоже озадачен насосом, начинаю плестись за ней:

— Друзья его были, некоторых-то я и не знаю, его друзья. Его-то я знаю... И кто-то там, ещё и не начинали даже, улетать должен был. Я не уточнял, на кой мне. Ну вот… Бухнули-то крепко… Нет, Даш, тут навряд ли. Сейчас в багажник загляну. Ох, девчонки, беда с вами.

Разворачиваюсь и подхожу со стороны багажной двери. Заглядываю туда и под кучей каких-то свёртков начинаю шарить руками по боковушке багажника. Даша стоит тут же и немного раскрасневшись заинтересованно наблюдает за мной — насос для неё сейчас главнее всего. Да оно и к лучшему:

— Ты вот сказала где мы сейчас и я… Ну точно он у тебя под настилом, над запаской, я шланг нащупал, сейчас... — и неспешно начинаю перемещать всё имущество ближе к салону.

— Ну прям совсем! — Даша возмущена: — Кто его туда сунул-то?

— Ну кто, Даша...

Последний свёрток отодвинут и я кончиком пальца пытаюсь подцепить краешек настила, чтобы его поднять.

— Я его туда не клала! Не машина, а чёрте что. — да кто бы спорил.

— Ну вот, я и… Короче, меня засунули в самолёт.

Подцепив край настила, приподнимаю его и вытаскиваю наружу ножной насос для накачки шин, и повернувшись к ней показываю. Но Даша… Чуть наклонив голову вперёд и глядя на меня хитрющими глазами, с усмешкой произносит:

— Это как же? С лёгким паром что ль?

Я в недоумении. Был уверен, что она меня совсем и не слушает.

— Это как в том фильме? — качает головой: — Ну, ты и...

Выпрямляется и бросает быстрый взгляд на охранную будку, и хотя там до сих пор никого нет, моего положения это не улучшает, моментальная смена настроения:

— Ты что же думаешь, я тут одна и за меня заступиться некому?!

В ответ я только поднимаю руки на уровень лица, раскрытыми ладонями в её сторону и со всей убедительностью, на которую способен, мягко говорю:

— Нет, нет Даша, нет. Я же ни с улицы и вчера на мне прикид другой был. Мы все при деньгах были. У меня… около ста двадцати тысяч, так… на кабак. А у кореша, он премиальные получил, около трёхсот. Я же... программист, Даша… по банковской безопасности! Мы же программисты, Даша! — да чтоб мне сдохнуть.

Да не сойти мне с этого места! Ну не правду же мне говорить, в самом-то деле. Действует — она заинтересована, закрепляю:

— Был бы без денег уже в ментовке сидел бы, сама посуди… А так, на деньги позарились… бомбила какой-нибудь и… вот я тут. Не покалечили и ладно.

Хоть и кружева, но получились — Даша смотрит с удивлением:

— Программисты так получают?

— А то! Зарабатываем, Даша… Да мы все… к банкам прикручены! Вот.

— А как же в самолёт-то, — глаза опять опасно сужаются в прищур, — без паспорта? А?!

Ну что ж за дотошная-то такая и я упреждая следующий вопрос выдаю:

— Даша, всё у меня было, ну. Я же тебе и говорю, при деньгах были! Пьяных же в самолёты сейчас не пускают. Ну а мы… Да и, по всему, на паспорт никто толком и не смотрел. Ну?

Она думает и светлеет лицом и… сама досказывает мою историю:

— И ты значит, даже не знал куда летишь.

Берёт одной ладошкой себя за подбородок, а другую подставляет под локоть:

— Мм-м, а в порту, как только тебя увидели тут же и подхватили.

Чуть кивает головой, опуская подбородок уже на скрещенные ладошки, одна в одной, чуть выше груди:

— А ты, наверное, и деньги показал. Распижонился. Иийых… И вот тут теперь.

Разводит руками и в её голосе явное сочувствие и даже обида за меня:

— Жалостливые сволочи. Одежду подобрали. Ну-ка, иди сюда.

Подхожу, а она берёт меня за локоть и слегка склонив голову набок, осматривает:

— Рубашка… почти. Великовата немного. Ну-ка повернись… И джинсы великоваты. И тапки. Ой, — всплёскивает руками и смеётся, — на помойке, — с чем я крайне не согласен, тапочки мягкие, с задниками и очень удобные, — здесь же в гаражах откопали. Подсуетились, дебилы несчастные.

Странный народ — женщины, знакомы-то всего ничего, а она уже к тебе с сочувствием и с заботой…

Когда мой статус был определён и Даша поняла все нюансы своей истории про меня, ещё необходимо было подкачать спустившее колесо — не просто же так, именно она «…с таким трудом нашла этот насос, а потом ещё и вытаскивала его…».

Мне нужно было понять, как быстро падает давление в колесе, после подкачки и сможем ли мы доехать до дома. До Дашиного дома. Она сама приняла такое решение, спокойно и уверенно, растерянности с её стороны не наблюдалось. Давление колесо держало, так что до дома должно хватить.