– Хорошо, – ответил он. – Я сейчас все принесу.

Мэррин посмотрел на Крис.

– Вы не возражаете, если мы начнем сразу же? – тихо спросил он.

Она смотрела на него и чувствовала, как все ее существо наполняется облегчением, решимостью и уверенностью. Эти чувства обрушились внезапно, как гром среди ясного неба.

– Вы, наверное, устали, святой отец? Не хотите ли чашечку кофе? Его только что заварили. – Голос ее звучал настойчиво, и в то же время в нем прослушивались нотки мольбы. – Он горячий. Не хотите, святой отец?

Мэррин заметил и ее усталые, измученные глаза, и то, как она нервно сжимала и разжимала кулаки.

– Да, с удовольствием, – тепло сказал он. – Спасибо. Если только это вас не затруднит.

Крис провела его на кухню, и через минуту он уже держал в руке чашку с черным кофе.

– Хотите, я налью в кофе немного бренди, святой отец?

Мэррин склонил голову и ровным голосом произнес:

– Врачи не разрешают. – И добавил, протягивая ей чашку: – Но, слава Богу, воля у меня слабая.

Крис увидела веселую искорку в его глазах и налила ему бренди.

– Какое у вас чудесное имя, – сказал он. – Крис Макнейл. Это не псевдоним?

Она налила себе немного бренди и покачала головой.

– Нет, мое настоящее имя не Эсмеральда Глютц.

– Ну и слава Богу, – пробормотал Мэррин.

Крис улыбнулась.

– А что такое Ланкэстер, святой отец? Такое необычное имя. Вас назвали в чью-нибудь честь?

– В честь грузового судна. Или в честь моста. Да, помнится, это был мост. – Он задумался, потом продолжил: – Дэмьен! Как бы мне хотелось, чтобы меня звали Дэмьен! Это имя священника, который посвятил свою жизнь прокаженным острова Молокай. В конце концов он сам заболел. Прекрасное имя. Я считаю, что если бы меня звали Дэмьен, я даже согласился бы на фамилию Глютц.

Крис засмеялась, и ей стало легче. Некоторое время они разговаривали с Мэррином о домашних делах и разных мелочах. В дверях появилась Шарон. Мэррин встал, как будто только и ждал ее появления, отнес кружку в мойку, ополоснул ее и аккуратно поставил в сушилку.

– Спасибо, кофе был очень вкусный, как раз то, что надо. – Я провожу вас в вашу комнату.

Он поблагодарил и пошел за ней к кабинету.

– Если вам что-нибудь понадобится, святой отец, скажите мне.

Он положил ей руку на плечо и ободряюще сжал его. Крис почувствовала, как в нее вливаются сила и тепло. И покой. Она явно ощутила покой! И еще одно странное чувство... безопасности.

– Вы очень добры. – Ее глаза улыбались. – Благодарю вас.

Он опустил руку и посмотрел ей вслед. Но как только Крис скрылась, лицо его исказилось от боли. Мэррин вошел в кабинет и тщательно закрыл дверь. Из кармана брюк он достал коробочку с надписью «аспирин», открыл ее, вынул оттуда таблетку нитроглицерина и осторожно положил ее под язык...

Крис прошла на кухню. Прислонившись к двери, она смотрела на Шарон, которая стояла у плиты и, положив руки на кофейник, ждала, когда подогреется кофе.

– Послушай, дружок, почему ты не хочешь отдохнуть? озабоченно спросила Крис.

Молчание. Казалось, Шарон была погружена в размышления. Потом она повернулась и уставилась на Крис.

– Извини. Ты что-то сказала?

Крис заметила какое-то напряжение в ее лице.

– Что произошло наверху, Шарон?

– Где произошло?

– В комнате. Когда туда вошел отец Мэррин.

– Ах, да... – Шарон нахмурилась. – Да. Это было забавно.

– Забавно?

– Странно. Они только... – Она запнулась. – Ну, в общем, они молча посмотрели друг на друга, а потом Регана, то есть это существо, сказало...

– Что сказало?

– Оно сказало: «На этот раз ты проиграешь».

– А потом?

– Это все, – ответила Шарон. – Отец Мэррин повернулся и вышел из комнаты.

– А как он при этом выглядел? – спросила Крис.

– Забавно.

– О Боже, Шарон, оставь в покое это слово! – вспылила Крис и хотела добавить еще что-то, но вдруг заметила, как Шарон склонила голову набок, будто к чему-то прислушивалась.

Бес внезапно прекратил бушевать, и еще... что-то тревожное и тягостное разливалось в воздухе вокруг них. Женщины уставились друг на друга.

– Ты тоже это чувствуешь? – спросила Шарон.

Крис кивнула. Дом. Что-то было в самом доме. Напряжение. Воздух постепенно сгущался, в нем явно угадывалась пульсация, вибрация какой-то посторонней энергии.

Звонок у входной двери вывел их из оцепенения.

– Я открою.

Шарон пошла в холл и открыла дверь. Вернулся Kappac и принес с собой картонную коробку из-под белья.

– Спасибо, Шарон.

– Отец Мэррин в кабинете, – сообщила она Дэмьену.

Каррас осторожно постучал и вошел, неся коробку на вытянутой руке.

– Извините, святой отец, – сказал он. – Я немного...

Каррас неожиданно остановился. Мэррин, одетый в брюки и рубашку с короткими рукавами, стоял на коленях у кровати и молился, опустив голову на сложенные руки. Каррас секунду стоял неподвижно, как будто вдруг очутился в детстве и увидел себя, бегущего куда-то вперед с перекинутой через руку рясой дьячка. Он перевел взгляд на коробку из-под белья, на еще не просохшие капельки дождя. Потом медленно подошел к дивану и молча выложил на него содержимое коробки. Закончив эту процедуру, он снял плащ и аккуратно повесил его на стул, взял стихарь из белой материи и стал надевать поверх рясы. Он услышал, как Мэррин встал и сказал:

– Спасибо, Дэмьен.

Каррас повернулся к нему, поправляя одежду. Мэррин подошел к дивану и оглядел принесенные вещи.

Каррас взял в руки свитер.

– Я подумал, может быть, вы наденете под рясу вот это, святой отец? – сказал он, протягивая его Мэррину. – В комнате иногда становится очень холодно.

Мэррин дотронулся до свитера.

– Вы очень внимательны, Дэмьен. Каррас взял с дивана рясу Мэррина и молча наблюдал, как тот надевает свитер. Только теперь он ощутил величие, силу этого человека, этой минуты, тишины дома, которая сейчас давила и душила его.

Он опомнился, когда почувствовал, что Мэррин тянет у него из рук рясу.

– Вы знакомы с правилами ритуала, Дэмьен?

– Да, – коротко ответил Каррас.

Мэррин начал застегиваться.

– Особенно важно не вступать с бесом в разговоры...

Б е с.

«Он произнес слово как бы между прочим», – подумал Каррас. Именно это и поразило его.

– Мы можем спрашивать только очень немногое, – сказал Мэррин, застегивая пуговицу на воротнике. – И помните, что все излишнее – чрезвычайно опасно. – Он взял стихарь и надел его поверх рясы. – Ни в коем случае не прислушивайтесь к тому, что он говорит. Бес – лжец. Он будет лгать, чтобы смутить нас, но при этом будет подмешивать к своей лжи долю правды. Это психологическая атака, Дэмьен. И очень серьезная. Не слушайте его. Помните об этом и не слушайте.

Каррас передал ему епитрахиль[12], и Мэррин спросил:

– Вы еще что-то хотите узнать, Дэмьен?

Каррас отрицательно покачал головой.

– Нет, но я думаю, что вам стоит познакомиться с разными личностями, которыми одержима Регана. Пока что их три.

– Всего одна, – мягко ответил Мэррин, поправляя одежду. На секунду он крепко сжал епитрахиль, и на лице его появилось мучительное выражение страдания и боли. Потом он взял «Ритуал» и дал один экземпляр Каррасу.

– Литании святым мы пропускаем. У вас есть святая вода? Каррас вынул из кармана маленький пузырек, заткнутый пробкой. Мэррин взял его и кивнул в сторону двери:

– Идите, пожалуйста, первым, Дэмьен.

Наверху в напряженном ожидании стояли Крис и Шарон. На них были надеты теплые кофты и свитера. При звуке открываемой двери они повернулись и, глядя вниз, увидели, что к лестнице идут Каррас и Мэррин.

«Высокие, – подумала Крис, – какие они высокие и величественные!»

Наблюдая за тем, как Каррас подходит все ближе и ближе, Крис возликовала. Ко мне на помощь пришел мой старший брат, и берегись теперь, проклятый! Она ощутила сильное сердцебиение.