– Даже мне? – обижаюсь сразу.

– Тем более тебе.

Сидя на заднем сидении машины, пытаюсь отвлечь свои мысли на красоты вечерней Москвы. Но глаз не цепляется, и картинка идет размытым фоном.

Меня потряхивает от волнения. День, который станет определяющим в карьере Ромы, настал. Сегодня он официально презентует свою программу. В присутствии журналистов, телевизионщиков и огромного количества известных людей.

– Замерзла? – спрашивает он, заметив, как я дрожу.

– Нет. Волнуюсь немного.

Березовский, насмешливо заломив бровь, качает головой, а я в очередной раз поражаюсь его выдержке и уверенности в собственных силах.

– Не нагнетай, Наташа! – отзывается сидящий на переднем сидении Арчи. – Все нормально будет. Не порть ему настроение.

– С моим настроением полный порядок. – говорит Рома, кладя ладонь на мое колено и сжимая его в ободряющем жесте.

Я сдержанно вздыхаю и накрываю рукой его ладонь.

Несмотря на сыпавшиеся как из рога изобилия проклятия в адрес московских пробок, мы прибываем вовремя. Водитель проезжает через шлагбаум на закрытую территорию и останавливается у черного входа.

– Кстати, ты слышал, что сайт Яны Смелой полетел в день старта продаж? Просто в труху! У нее там в комментариях из-за этого полнейший пиздец. Хейтеры беснуются.

Смотрю на Рому, ожидая его реакции.

– В первый раз слышу, – отрезает он, отворачиваясь к окну. – Видимо она плохо мечтала.

– Это клуб? – удивленно озираюсь по сторонам, забывая о блогерше. – Я думала будет что-то типа конференц-зала…

– Ты сегодня на выходном, Натали, – подчеркнуто вежливо отвечает продюсер. – Отдыхай, скушай пару брускетт с черной икрой и запей их аперолем. Расслабься и наслаждайся нашим успехом.

– Я тоже как бы в ахуе, Арчи, – выбираясь на улицу, обращается к нему с претензией Рома. – Мы договаривались, что все серьезно будет. Это че за бенефис?..

– Доверься мне, Роман. Ты мозг, а я череп. Мы, блядь, не программу развития региона представлять собираемся. Какой конференц-зал?!

Мой мужчина зол и раздражен. Я напоследок сжимаю широкую ладонь, чтобы хоть немного его успокоить, а затем, надев поверх белой футболки свободного кроя пиджак от брючного костюма кофейного цвета, продвигаюсь по узкому коридору.

У Березовского взрывной характер. Это все знают.

В детском доме даже старшаки старались обходить его стороной. Особенно когда Рома начал посещать секцию бокса в местной спортивной школе. В четырнадцать лет из-за резкого скачка в росте, занятия пришлось оставить. Размах рук и сила удара к тому времени были впечатляющими, но необходимых на ринге ловкости и юркости не хватало. Тепло улыбаюсь, потому что мой гений как слон в посудной лавке. Тренеры тогда предложили перейти в баскетбол, но, увы, слаженная командная игра оказалась не для Березовского.

Поэтому, когда Рома в ярости, даже Арчи боится попасть под его горячую руку.

В холле ночного клуба пахнет ароматами дорогих брендовых духов и очень много людей.

Оказавшись у высокого пресс вола с крупной надписью «Измена. Курс по ребрендингу личности Романа Березовского» и кучей летающих вокруг нее долларов, моргаю от яркого света телекамер. Перед тем как взойти на условный помост, Рома разворачивается, и я чувствую, что он ищет меня глазами.

Я еле заметно ему машу и прижимаю руку к груди. Сердце глухо стучит, предвосхищая момент, о котором мы мечтали. Боже, мы так долго об этом мечтали!

Приглаживаю волосы, не отводя взгляд.

Все происходящее, включая снующих между группами присутствующих официантов, тут же остается за кадром, в нашем электромагнитном поле только мы. Только наши многозначительные говорящие взгляды. Только наша… любовь.

«Ты видишь, Гайка?»– читаю в серо-голубых глазах.

«Да-а, Ром»– закусываю нижнюю губу от эмоций.

«Мы смогли. Я смог»

«Да. Это все ты. Все эти люди пришли к тебе. Ты – мой гений. Теперь все это знают».

Лети, мой хороший…

Лети, широко расправив свои крылья, и знай, что я всегда рядом.

Скрывая внезапно нахлынувшие слезы радости, отворачиваюсь и решаю вести себя так, как рекомендовал Арчи: отхожу к круглому, заставленному деликатесами столу и беру бокал с коктейлем.

С интересом наблюдаю за происходящим.

Рома сначала ведет себя скованно, прячет руки в карманы строгих брюк и смотрит по сторонам. Расстегнутая на две пуговицы кипенно-белая рубашка чудесно оттеняет загорелую кожу и подчеркивает стройность его тела. Под ней спрятан обручальный кулон. Такой же как у меня. Ничего особенного. Обычные половинки сердца на металлической цепочке, которые мы купили в обмен на наши кольца. Их мы были вынуждены сдать в ломбард, чтобы оплатить аренду за квартиру в момент, когда с деньгами было особо туго.

Поддержать героя сегодняшнего вечера пришли многие известные люди: актеры, певцы, спортсмены и политики. Они по очереди подходят к нему для фотосессии и поздравляют. Мужчины тянут руки для рукопожатий, а женщины оставляют на щеке незаметные поцелуи. Некоторые из гостей ведут себя эмоционально и искренне, другие – сухо и официально, будто выполняют свою работу. Рома не тушуется и принимает их внимание как должное.

Вереница желающих поприветствовать его людей кажется бесконечной, но в какой-то момент мой взгляд цепляется за рыжеволосую девушку, чей образ кажется мне смутно знакомым. Тряхнув густыми волосами, она поворачивается в профиль, и я тут же узнаю ее.

Это та самая Ильяна. Да, точно.

Ильяна, которой медведь на ухо наступил, но она все равно называет себя певицей.

Остановившись рядом, она кладет руку на его плечо и касается губами щеки. Рома сдержанно улыбается и что-то говорит ей, а я примерзаю ногами к полу.

Они знакомы?! Как такое возможно?

Дыша через раз, продолжаю за ними наблюдать.

Она красива… эта Ильяна. Очень. Даже с такого расстояния я вижу, как светится ее кожа и блестят глаза.

Она шикарна. Длинное обтягивающее платье молочного цвета подчеркивает каждый изгиб ее фигуры и удачно контрастирует с рыжими волнистыми локонами.

Скинув с себя оцепенение, я ставлю бокал на стол и, лавируя между гостями, направляюсь к ним.

– Рома?..

Конечно, он не слышит, потому что говорит с подошедшим к нему худощавым высоким мужчиной. Арчи тут же. Не уставая пожимать руки и приветствовать знакомых крепкими объятиями, раздает улыбки налево и направо.

Остановившись позади него, я инстинктивно дотрагиваюсь до рукава его рубашки. Он, поглощенный беседой, не замечает, а Ильяна, засмеявшись чье-то шутке, вдруг делает небольшой шаг назад и разворачивается так, что я оказываюсь прямо за ее спиной.

В нос ударяет запах сладких духов.

– Ой! – восклицает, почувствовав мое присутствие, и оборачивается. – Принеси, пожалуйста, шампанское.

Я теряюсь. Глядя в ее ярко-зеленые глаза, чувствую, как по щекам расползается жар. Оглянувшись, Рома быстро оценивает ситуацию и сдержанно произносит:

– Она не официантка. Это мой ассистент. Наталья.

Тут же выросший между нами Арчи пытается переключить внимание Ромы и Ильяны на гостей, но перед тем, как она отворачивается, я успеваю заметить в ее взгляде насмешливое недоумение. Дескать, ассистент для нее тоже официант, только с более широкими функциями.

Делаю несколько успокаивающих вдохов, спускаюсь со сцены и встаю слева от нее. Я не хочу сидеть за столиком в качестве зрителя. Я хочу стоять рядом, чтобы видеть реакцию присутствующих на речь, которую произнесет Рома.

Однако перед началом презентации Арчи снова попадает под обстрел.

– Столики? Серьезно? – спрашивает взбешенный Березовский.

– Людей надо накормить и напоить. Тогда они уйдут довольные, – отвечает продюсер.

– Я должен буду развлекать жующую публику? Наташа права, это несерьезно…

– Обсудите это дома перед сном, – цедит Арчи сквозь зубы. – Сейчас не до этого.