Куратор посмотрел на меня с добрым прищуром и чуть улыбнулся.

– Матереешь, Мишаня. Основание простое – корректировка плана внедрения в связи с возникшими обстоятельствами…

Он улыбнулся шире.

– Беременность ближайшего объекта. Я тебя за такое "самоуправство" вообще от операции должен отстранить и под трибунал отдать. Вступил, понимаешь, в половую связь с дочерью Лорда Гамильтона, прокурора Шотландии, между прочим. Вообще-то тебя уже по всей Австралии с собаками ищут.

Я обмяк и уселся на диванчик, переваривая сказанное куратором.

– А ты, как думал, Мишаня?! Сунул, дунул и пошёл?! Не-е-е, брат. У лордов так не пройдёт. Папа лорд неделю как назад прибыл в Мельбурн решив спросить с тебя лично, потому что твоя девушка, вероятно, не собирается отказываться от ребёнка. Он хотел посмотреть в глаза тому парню, что поломал его далеко идущие планы.

Джессика вынуждена была обратиться в полицию по поводу розыска пропавшего в Турции сына. Почитай, дружок, Австралийскую прессу…

Я сидел и обтекал. Меня бросало, то в жар, то в холод. За местными перипетиями я как-то позабыл, что мы с Элли действительно старались отдохнуть не по детски и, видимо, значительно преуспели во взрослых играх.

Я сглотнул комок и с трудом откашлялся.

– Ни фига себе, – только и смог сказать я.

– Так что ты хотел мне предложить, Мишаня? Чем обосновать твоё здесь присутствие?

Я вздохнул и, с трудом сдерживая вдруг набежавшие слёзы, махнул рукой.

– Ну, ничего-ничего-ничего, – продолжая посмеиваться, проговорил куратор. – Вот, дай Бог, пройдём десятое марта и поедем выручать тебя из лап турецких террористов.

Дежурный в Центральном Комитете Коммунистической Партии Казахстана на моё удостоверение инструктора ЦК КПСС едва взглянул и, позвонив по телефону, попросил подождать.

Минут через десять с той стороны вертушки появился кругленький паренёк, который разглядывал моё удостоверение долго и даже один раз понюхал.

– Вы к нам по какому вопросу? – Спросил паренёк.

– В командировку.

– В какой отдел?

– У вас есть соответствующие полномочия получать от меня такую информацию? У вас какой уровень допуска? Предъявите ваше удостоверение. Вы понимаете, что означает вон те две буквы в графе допуск?

Паренёк хмыкнул.

– В командировку? – Переспросил он, не ожидая ответа. – Запиши его в кадры. Я проведу.

Мы подождали, пока дежурный запишет меня в журнал, и двинулись по левому коридору первого этажа, дойдя до двери с табличкой "сектор кадрового учёта". Пропустив меня вперёд, сопровождающий подошёл к высокой стойке и что сказал по-казахски сидящей за ней женщине. Её тонкие брови приподнялись и взгляд перешёл на меня.

– Вы из Москвы? – Спросила она. – Но как же так? Почему без уведомления? МЫ бы вас встретили…

Она растерянно "хлопала глазами".

Я подошёл ближе к стойке, подал ей паспорт и вложенное в него командировочное удостоверение. Она раскрыла бланк и показала глазами "на выход" сопровождавшему меня сотруднику. Тот удивлённо хмыкнул и недовольно вышел.

– По регламенту мы обязаны вас сразу представить первому секретарю, но Динмухамед Ахмедович на выезде по убыточным целинным хозяйствам.

– Это надолго… – констатировал я.

Женщина посмотрела на меня, и чуть растягивая слова сказала:

– Комиссия там уже больше месяца. Они уже в Семипалатинском районе. Мы обязательно сообщим Динмухамеду Ахмедовичу о вашем прибытии. А пока мы можем познакомить вас со столицей. Вам прикрепить инструктора?

– Вы знаете… э-э-э…

– Амина Айдаровна…

– Я бы выспался, Амина Айдаровна. Работа предстоит большая. Мне бы в гостиницу и дня три я бы поспал.

– В резиденции номер три – прекрасные условия и вы сможете хорошо отдохнуть. Полагаю, в вашем распоряжении будет суток пятеро. Мы в ней размещаем всех почётных гостей.

– Я предпочёл бы обычную гостиницу. У вас же есть гостиницы?

– Конечно! – Едва не оскорбилась женщина.

– С оплаченным завтраком, если можно.

Она понимающе кивнула головой.

– Мы сейчас отвезём вас в гостиницу. Там есть всё: и магазины, и даже санаторный комплекс. Всё входит в проживание.

Нажав кнопку интеркома, инспектор кадров произнесла:

– Машину к пятому подъезду, дежурного по сектору ко мне на выезд.

Вскоре появился тот же крепыш с тем же выражением лица.

– Ахмед, Игоря Львовича отвезёшь в гостиницу "Алмалы".

Я удивился, как изменилось лицо дежурного и он сам. Лицо посуровело, а сам он подтянулся и даже постройнел.

– Пожалуйста, Игорь Львович. Отдыхайте до тех пор, пока мы вам не сообщим. Командировочное удостоверение я пока оставлю у себя в сейфе.

Мы вышли, прошли по коридору мимо множества дверей, и вышли во внутренний двор, где нас ожидала чёрная волга ГАЗ-24. Сопровождающий Ахмед открыл правую заднюю дверь, сам сел на переднее сиденье.

Я только откинулся на спинку сиденья, как мы уже подъехали к красивым витым воротам и въехали на территорию комплекса зданий, одно из которых оказалось очень неплохой гостиницей. Комплекс находился возле небольшой речушки и скрывался под раскидистыми соснами и пышными елями.

Номер имел одну спальню, зал и стандартный санузел. Я оставил в номере вещи, поддел свитер надел кожаную турецкую куртку "косуху", спортивные ботинки и пошёл на разведку.

На улицах города лежал небольшой снежок. Вокруг города высились горы. Каскады гор террасами уходили вдаль и ввысь. Самая дальняя гряда вырастала из облаков, как череда воздушных замков.

Чёрно-белые тона давали иллюзию старой панорамной фотографии, когда-то в молодости сделанной мной примерно в этих местах. Дышалось легко и привычно.

На территории комплекса имелись и продуктовые магазины, и большой ресторан, и здание спортивного комплекса с магазином спортивного инвентаря и формы, и бассейн.

Я бегал, плавал, играл в волейбол с гостями санатория и отсыпался впрок. Реперные точки меня не беспокоили. Лишь ночью иногда снились сны, что я просыпаюсь то в будущем, то в прошлом, то взрослым, то ребёнком.

Один раз приснился сон, что я очнулся в восемьдесят восьмом году и никак не мог прийти в себя и понять, "где я", и как здесь оказался. Жена и сын боялись меня, а я метался по комнате, видя, что нет то того, то другого, старые потолки, стены, мебель. Я опасался этих снов. Боялся, что матрица может поглотить меня и не отпустить назад.

Через четыре дня утром, когда я вернулся после пробежки, телефон, стоявший в номере, зазвонил. Я поднял трубку.

– С вами говорят из приёмной первого секретаря. Подготовьтесь пожалуйста к встрече с товарищем Кунаевым. Он через некоторое время будет ждать вас на выходе из санатория.

– Что значит, "через некоторое время"? Я успею принять душ и переодеться? – Спросил я. – Я только что с пробежки и…

– Ничего страшного… Товарищ Кунаев тоже решил совершить оздоровительную пробежку. Составите ему компанию. Надеемся, вы не устали?

– Ради товарища Кунаева мой организм напряжётся ещё раз.

Я, откровенно говоря, сильно вымотался, пробежав десять кругов по довольно-таки большой территории. По моим прикидкам, я пробежал около двадцати километров по пересечённой местности. Это, конечно, не так уж и много, но восемьсот метров над уровнем моря несколько утомили меня.

На том конце провода не отреагировали на мою издёвку, сказали" "хорошо", и повесили трубку. Я купил здесь отличное термобельё, швейцарский зимний спортивный костюм и был практически сухим. Но ведь это если продолжать бежать, поэтому я накинул на плечи свою турецкую куртку.

"Не думаю, что товарищ Кунаев пробежит хотя бы пять километров", – подумал я и вышел на улицу.

С неба падали лёгкие снежинки. Солнце спряталось за низкими облаками. На дворе стояла среда 20 февраля 1985 года.