Реджина чувствовала тепло его объятий, несмотря на боль от потери подруги. Постепенно шок прошел, слезы иссякли. Девушка взглянула на Джонатана сквозь влажные слипшиеся ресницы.

– Простите, – шепнула она.

– Не извиняйтесь, – мягко ответил он. Джонатан отпустил Реджину, как только в комнату вошла миссис Чалмерс с чайником. Выходя из комнаты, повариха одобрительно улыбнулась ему и оставила дверь приоткрытой.

Джонатан прошел к шкафчику в углу комнаты и нашел то, что искал. Он налил немного виски в чайную чашку и протянул чашку Реджине.

– Вот, выпейте это, – строго сказал он. Реджина взяла чашку.

– Не спешите, – предупредил ее Джонатан.

Реджина послушно глотнула, и лицо ее исказила гримаса отвращения. Она никогда не пила спиртного. У миссис Чалмерс всегда был в запасе виски для одного жильца, немолодого приятного мужчины, который уверял, что виски помогает ему от артрита.

От виски Реджине стало тепло, она немного успокоилась. Джонатан смотрел на нее. В его серебристых глазах отражались огоньки от пылающего в камине огня. Темные волосы были влажными от растаявшего снега. Реджина вспомнила, как только что прижималась к этому едва знакомому человеку. Наверное, ей полагалось бы смутиться, но этого не случилось.

Реджина позволила Джонатану отвести непокорную прядку с ее лица.

– Мне нужно проследить, чтобы встретили брата Хейзл, когда он приедет, – сказал Джонатан. Как и обычно, когда в этом была необходимость, он без всяких просьб брал на себя все заботы. – Допейте виски и постарайтесь уснуть.

– Не думаю, что мне это удастся, – слабым голосом произнесла Реджина. Руки у нее все еще дрожали. – Я все спрашиваю себя, почему убили Хейзл.

– Мы все задаем себе этот вопрос, – заметил Джонатан. – Ближайшие дни будут очень напряженными для всех нас. Вам нужно как следует отдохнуть.

– Я постараюсь.

Она плакала у него на плече, и это было естественно. Но ей нельзя привыкать к его обществу. Рано или поздно придется смириться с тем, что Хейзл мертва. Смерть подруги не меняет ее отношения к загадочному мистеру Паркеру. Она по-прежнему не собирается поддерживать с ним близкие отношения. Ей совершенно не нравится его властная манера держаться.

– Я навещу вас утром, – сказал Джонатан.

– В этом нет необходимости, – ответила Реджина. – Благодарю вас за все. Я ценю оказанную мне вами помощь.

– Цените? – слегка улыбнулся Джонатан. Реджина вспыхнула. – Кажется, мне нравится, когда меня ценят, – заметил он. – По крайней мере когда я слышу это от вас.

Реджина не нашлась что ответить и промолчала. Она посмотрела на его губы и подумала про себя, что было бы интересно узнать, как он целуется.

И ей не пришлось долго ждать. Джонатан протянул руку и нежно коснулся ее лица, медленно провел пальцами по заплаканной щеке и прижал кончики пальцев к ее нижней губе. Под его легкими, как перышко, прикосновениями она закрыла глаза, сердце учащенно забилось. Наконец он поцеловал ее. Это был нежный, ласковый поцелуй, она никогда еще не испытывала такого наслаждения.

Джонатану потребовалась вся его выдержка, чтобы не поцеловать девушку так, как ему хотелось. Своим поцелуем он давал ей понять, что она не одинока. Боясь, что он больше не сможет сдерживаться, Джонатан оторвался от ее губ.

– Спокойной ночи, – шепнул он. – Пусть я приснюсь вам.

На следующее утро Реджина проснулась и обнаружила, что все было именно так, как сказал Джонатан. Она видела его во сне. Видела, как его руки снова обнимают ее, его губы прижимаются к ее губам, ее тело горит от прикосновения его рук. Девушка села в постели, потянулась, поморгала от яркого солнечного света, льющегося в окно. Накинув теплый халат, подошла к окну. Она с улыбкой смотрела на сказочную картину за окном. Сосульки на голых ветвях сверкали, словно бриллианты. Покрытая блестящим льдом река серебристой лентой лежала между заснеженных берегов. Снегопад прекратился, ветер больше не выл, как грешник в аду. День выдался морозный и солнечный.

Реджина вспомнила, что Джонатан обещал зайти к ней утром, и поспешила в ванную. Маленькая печка рядом с фарфоровым тазом еще не остыла, хотя от дров, которые в нее положила накануне миссис Чалмерс, остались одни головешки. Реджина осторожно наполнила таз теплой водой из большого чайника, который ей оставили на утро. Она умылась, расчесала волосы и собрала красивым узлом на макушке. Потом надела темно-синее платье, оставив черное на день похорон Хейзл. Синее платье было скромным и вполне подходящим к случаю. Реджина не украсила его ни шарфиком, ни кружевным воротничком, даже любимую камею не надела. Погляделась в зеркало и легко сбежала с лестницы.

Миссис Чалмерс уже была на кухне. Она готовила завтрак для постояльцев, работающих на фабрике в Мерриам-Фоллс. Они завтракали в пансионе, так как работа на фабрике начиналась за час до открытия кафе и магазинов. Реджина приветливо улыбнулась сидящим за большим обеденным столом и направилась в кухню помочь миссис Чалмерс. Все постояльцы пансиона хорошо знали Хейзл и были потрясены ее гибелью не меньше самой Реджины.

Реджина поспешно надела фартук и взяла прихватку, чтобы открыть дверцу печи. Вынув большой противень с тостами, она поставила его на плиту и повернулась к поварихе.

– Буря миновала, – заметила она.

– Слава Богу, – ответила миссис Чалмерс, насыпая кофейные зерна в мельницу. Она начала молоть зерна для новой порции кофе, так как знала, что за завтраком одной порцией не обойтись. – Я велела Эйвери вытащить сани из сарая. После завтрака отправлюсь в город. Тебе еще нужны нитки для вышивания?

– Да. Я дам образец, чтобы вы правильно выбрали цвет ниток, – ответила Реджина, ловко снимая с противня горячие тосты и укладывая их в корзинку, выстланную клетчатой салфеткой.

Женщины не обмолвились ни словом о вчерашнем событии и о предстоящих похоронах. У них еще будет время поговорить, после того как постояльцы отправятся на работу, а они вымоют и уберут посуду. Вот тогда Реджина и миссис Чалмерс, как обычно, сядут за маленький столик в кухне и за чашкой кофе отдохнут и поговорят.

Жильцы пансиона за завтраком почти не разговаривали. Все старательно избегали говорить о смерти Хейзл. По лицам женщин за столом можно было заметить, что ночь они провели без сна. Глаза у них покраснели и опухли, лица были бледные. Глядя на них, Реджина чувствовала себя виноватой. Она уснула с воспоминанием о нежном поцелуе Джонатана. И мертвая подруга ей не приснилась. Не было ли именно это истинной причиной неожиданного поцелуя Джонатана и его наказа думать во сне о нем. Может быть, он знал, что таким образом оградит ее от ночных кошмаров?

Если так, то Реджина ему благодарна. Трудно было заниматься повседневной работой, постоянно помня о своей убитой подруге. Ей бы не хотелось заснуть с мыслью об окоченевшем трупе бедной Хейзл, лежавшем в старом дровяном сарае. Никто и не думал разыскивать ее, ведь все считали, что она уехала в Буффало. Но теперь Реджину мучил вопрос, кому понадобилось убить Хейзл. Доктор Рамли заверил полицейского, что перед смертью Хейзл не была ни изнасилована, ни избита. Какова же истинная причина этого странного преступления?

Реджина все еще раздумывала над событиями предыдущего дня, когда в дверь постучали. Этот уверенный стук заставил ее сердце забиться сильнее. Она поспешила к входной двери и остановилась, чтобы вытереть потные ладони о юбку. Свое волнение Реджина объяснила себе тем, что она сейчас сплошной комок нервов и ей нужно немного времени, чтобы перевести дыхание. Девушка открыла и почувствовала, как стало тепло на душе. На пороге стоял Джонатан. Реджине пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо, – таким он был высоким. Джонатан заметил ее скромное платье и темные круги под глазами.

В уютное тепло прихожей ворвался поток холодного воздуха с улицы. Джонатан вошел в прихожую, снял шляпу со своих густых вьющихся темных волос и молча посмотрел на девушку.