– Пока ничего, – ответила она. – Но сдаваться я не намерена. Рано или поздно я что-нибудь увижу.

– Вот, – протянул ей свой бокал Джонатан. – Выпей немного, а я пока понаблюдаю.

Еще час они провели, сменяя друг друга у телескопа. Фрэнк Фаулер наконец покинул пивную и, слегка покачиваясь, отправился домой. За исключением редкого лая собаки и глухих криков ночной совы, в городе было тихо, как в могиле. Из труб шел дым, свет в окнах гас, люди отправлялись на покой.

Несмотря на возражения Реджины, Джонатан решил, что на этот вечер с них достаточно.

– Все уже легли спать, – сказал он. – Если погода позволит, продолжим наблюдение завтра вечером.

Реджина неохотно согласилась. Она пошла в дом, несколько разочарованная тем, что сегодня ничего не удалось обнаружить, но уверенная в правильности своей идеи.

В течение следующей недели Реджина, к своему великому изумлению, узнала очень много нового о жителях Мерриам-Фоллс. Фрэнк Фаулер проводил больше времени в пивной, чем дома. Дэвид Куинлан ухаживал за Эмили, если можно было назвать ухаживанием короткие прогулки и его монологи. Кошка миссис Олден принесла кучу котят, очень похожих на Брамуэлла.

Но самым удивительным открытием для Реджины стала любовь преподобного Хейса к виски. Этот ханжа сочинял свои разоблачительные воскресные проповеди, а на столе перед ним стояла бутылка виски.

– Любопытно, какие секреты мы раскроем сегодня, – сказал Джонатан, когда они с Реджиной вышли на крышу. – Ты уверена, что хочешь продолжать наблюдение? Ты так расстроилась, увидев, как преподобный Хейс приканчивает бутылку заграничного виски, что долго не могла уснуть.

– Он же пастор! Божий человек, – возразила жена. – Лицемер! Меня так и подмывает…

– Ничего не надо делать, – строго сказал муж. – Я ведь тебя предупреждал, что ты можешь увидеть что-нибудь неприятное. Если хочешь продолжать наблюдение, научись сдерживать себя. Все мы не без греха.

Реджина целыми днями пребывала в тревоге. Она все еще надеялась с помощью телескопа обнаружить что-то очень важное, но напасть на след убийцы пока не удалось.

Реджина занималась настройкой телескопа, что занимало у нее обычно десять – пятнадцать минут, и вдруг удивленно вскрикнула.

– Что случилось? – спросил Джонатан. Реджина молча показала на пансион через дорогу. Джонатан подошел к телескопу, посмотрел на дом и рассмеялся. Повернул телескоп в другую сторону и сказал:

– Думаю, сегодня мы займемся северной частью города.

– Тебе нужно будет поговорить с этим человеком, – сказала ему Реджина, придя в себя. – Ты его хозяин. А Люси – моя подруга. Не хочу, чтобы ее позорили.

Джонатан покачал головой.

– Я думал, ты свободна от предрассудков. Кроме того, Люси достаточно взрослая женщина, она знает, что делает.

То, чем занималась Люси, или, вернее сказать, чем занимались они с Ричардом Фергюсоном, заставило Реджину покраснеть. Какой бы страстной ни была она сама, ее все еще смущало, когда она видела, как предаются удовольствиям другие люди.

– Это выходит за рамки приличий, – выдавила она из себя. – Если этот мужчина действительно любит ее, то должен сделать ей предложение. Немедленно.

Джонатан ничего не сказал, пока Реджина не толкнула его локтем в бок.

– Я его хозяин, а не отец, – возразил он.

– Но это ты привел его в мой пансион.

– Теперь это ее пансион. Она может заниматься там чем хочет.

– Не груби, – отрезала Реджина. – Я настаиваю, чтобы ты поговорил с ним.

– И что я ему скажу? Что мы случайно подсмотрели, как он занимается любовью с Люси.

– Мы не подглядывали, – сказала Реджина. – И не в этом дело. Я не хочу, чтобы сердце Люси было разбито. Если этот человек джентльмен, он должен жениться.

Джонатан с досадой вздохнул. Если он ничего не скажет Ричарду, то скажет Реджина. А она церемониться не станет.

– Хорошо. Завтра поговорю с ним.

Глава 19

Через несколько дней к Реджине пришла Люси, сообщила, что ей сделали официальное предложение, и показала тонкое золотое колечко с рубином, которое накануне вечером ей подарил Ричард Фергюсон.

– Ты выглядишь такой счастливой, – заметила Реджина. Она была рада, что разговор мужа со своим управляющим дал желаемый результат.

– Я очень счастлива, – засияла Люси. – После смерти Генри не думала когда-нибудь снова выходить замуж. Но Ричард очень хороший человек. К тому же у него есть работа на фабрике, а у меня – пансион.

– Я очень за тебя рада, – сказала Реджина, горячо обнимая подругу. – А теперь давай выпьем чаю. У нас с тобой много дел. Я хочу дать прием в честь твоей помолвки. Когда свадьба, весной?

– Мы еще не решили, – сказала Люси и прошла за Реджиной в гостиную. – Думаю, нужно подождать, пока не установится хорошая погода. Но ты совсем не обязана устраивать для нас прием. Боже мой, ведь ты сделала мне такой подарок!

– Но я хочу устроить этот прием, – настаивала Реджина. – Зачем мне этот огромный дом, если я не буду им пользоваться?

– Ты права, – согласилась подруга. – Вы уже почти месяц назад вернулись из Нью-Йорка. Пусть люди посмотрят, какая ты счастливая.

Реджина кивнула, но ей не удалось обмануть подругу.

– Ты ведь счастлива, правда? – спросила Люси.

– Не уверена, – со вздохом призналась Реджина. Она разлила чай, принесенный служанкой, и протянула чашку подруге. – Джонатан очень внимательный и заботливый муж, к тому же богатый, дом прелестный, и… Мне кажется, я беременна.

– Прекрасно! – воскликнула подруга. Реджина встала и принялась мерить шагами комнату. – Ребенок! – с легкой завистью вздохнула Люси. – Ах, это так прекрасно – иметь ребенка, холить и лелеять его.

Реджина посмотрела в окно. Люси тоже встала из-за стола, подошла к подруге и ласково погладила ее по плечу.

– Ты нервничаешь, волнуешься. Так и должно быть, – добавила Люси. – Ты почувствуешь себя лучше, когда привыкнешь к этой мысли.

– Дело не в этом, – вздохнула Реджина. – А в Джонатане. У меня будет ребенок, а я даже не знаю, какие он питает ко мне чувства.

Подруги вернулись к столу. Люси улыбнулась и уверенно заявила:

– Муж любит тебя. Для всякого, кто видит вас вместе, это ясно как божий день. Он будет прекрасным отцом, а ты – прекрасной матерью. Не волнуйся.

Реджина смахнула слезу.

– Все думают, что Джонатан любит меня, но он никогда не говорил мне о своих чувствах. Он, конечно, привязан ко мне. Очень заботлив. Но любви нет.

– А ты как к нему относишься? – поинтересовалась Люси.

– Я… я люблю его, – призналась Реджина.

– Ты ему об этом говорила?

Реджина покачала головой.

– Боюсь. Я и так уже у него в руках, – сказала она. – Стыдно признаться, но я готова выполнить любое его желание.

– Судя по тому, что мне довелось видеть, он тоже у тебя в руках, – возразила Люси. – Муж тебя просто обожает. И хочет уберечь от опасности.

– Когда он узнает о ребенке, запрет меня и не будет выпускать, – нахмурилась Реджина. Она закусила губу, помолчала и продолжила: – Мне кажется, из-за этого убийцы я стала пленницей в собственном доме. Мне не терпится собрать литературный кружок, но я не могу подвергать риску женщин. Это нечестно. Преступник разгуливает на свободе, а мы сидим взаперти и боимся вечером выйти на улицу. Я просто задыхаюсь.

– Постарайся думать только о хорошем, – сказала Люси. – У тебя прекрасный муж, ты ждешь ребенка. Забудь о неприятностях. У вас с Джонатаном впереди вся жизнь. И вы будете счастливы.

Реджине хотелось бы, чтобы все было так просто. Она устала скрывать свои чувства. Каждое утро она радовалась, что просыпается рядом с любимым человеком, но ее огорчало, что он не открыл ей своего сердца. Их отношения с Джонатаном стали более откровенными, но она так ничего и не узнала об его истинных чувствах к ней. Беспокойство, возникшее у нее сразу после убийств, за последнее дни возросло. Реджина уже была уверена в своей беременности. Она не преувеличивала, говоря, что Джонатан, который и так вел себя как наседка, станет невыносимым, после того как узнает, что она ждет ребенка. Реджину терзали противоречивые чувства: то ей казалось, что она счастлива, то – что несчастна.