Когда грибник скрылся под еловыми лапами, Серега рванулся из укрытия вперед, но Семен удержал его за плечо и приложил палец к сомкнутым губам. Он боялся, что осторожный грибник высматривает через колючие ветви, нет ли за ним хвоста. Выждав, как и в первый раз, с минуту, Семен сам первый выскочил из-за куста и быстро форсировал протоку вброд. Ребята за ним.

— Его нельзя упустить, — прошептал на том берегу Сема, — но желательно, чтобы он нас не заметил.

Семен догадывался, куда может направляться грибник, и поэтому не боялся потерять его из виду. Но совсем отстать он тоже не хотел. В Семиной голове вызрел уже новый план, зародившийся сразу, как только он увидел грибника на берегу протоки.

Тумана почти не было, лишь легкая дымка курилась над небольшими влажными прогалинами. Укрыться от зоркого взгляда грибника здесь было гораздо сложнее. Поэтому преследователи продвигались вперед с особенной осторожностью.

По пути Костя узнавал места Чертова леса, уже ставшие ему знакомыми. Вот и поляна с землянкой, на которой они еще совсем недавно все встретились вместе с Женькой. Теперь Женька неизвестно где. Зато грибник — вот он. Стоит, смотрит на свежее еще кострище, оставленное ими. Ко входу в землянку даже и не подошел, видать, не подозревает об этом убежище, считает обычной ямой. Посмотрел на погасшие угли, бросил косой взгляд через плечо за спину, никого не увидел и пошел дальше.

Сема заставил ребят спуститься в землянку.

— Вот то место в лесу, где мы будем встречаться, что бы ни случилось. Понятно? — сказал он.

— Понятно, — закивали в темноте ребята.

— Я пойду за грибником. Почти наверняка он направляется на остров.

— Думаешь, он у них связной? — спросил Лыка.

— Может быть, но скорее — наблюдатель. Видимо, и о нашем приближении сообщил тоже он.

— Может, он и карту украл? — предположил Костя.

— Возможно, — согласился Сема.

— Это, наверное, Абрам Петрович, — пустился в догадки и Серега.

— Все может быть, — очень поспешно согласился Семен, — только сейчас нет времени рассуждать. Я хочу войти на остров прямо за ним, когда он отвлечет внимание своих приятелей, если только наше предположение верно.

Вы со мной не пойдете, — протестующим жестом Сема заткнул уже открывшийся Серегин рот. — Не почему-либо, а лишь потому, что будете мне мешать. Особенно если начнется стрельба. Пуля дура, как говорил Суворов, штык молодец, — и Сема показал ребятам свой широкий охотничий нож. — Здесь дело для одного, — закончил он. — Теперь пошли на воздух.

Выбравшись из землянки, ребята и Сема присели возле потухшего костра. Сема вынул из-за пояса пистолет.

— На, — протянул он его Лыкову, — ты добыл, ты и владей.

— А как же ты, Сема? — Серега не брал свой трофей в руки.

— Бери, бери, мне он не нужен. Что я сделаю с этой игрушкой против карабина и автомата, мое оружие — нож, а вам может пригодиться.

Семен вынул обойму из пистолета, щелкнул затвором. «Вальтер» выплюнул на землю еще один патрон, остававшийся в стволе.

— Полный был, — сказал Сема, — шесть патронов осталось. Более чем достаточно. Запомните, стрелять в крайнем случае.

Семен загнал обойму обратно в магазин, еще раз щелкнул затвором.

— Ставлю на предохранитель, — с этими словами он протянул пистолет Сереге, но остановил руку на половине пути. — Пользоваться-то умеешь?

— Так ведь стрелял же уже, — немного обиделся Серега.

— Ну ладно, тогда бывайте, — Сема отдал Лыкову пистолет. — За мной не ходить, ждите здесь. Не вернусь через сутки, уходите в тумане. Костя, лезь в землянку, а ты, — он кивнул Лыкову, — проводи меня до вешек, небось грибник уже идет по болоту, надо догонять.

Стараясь по-прежнему не шуметь, Сема и Лыков скрылись за ближайшими елками. Костя остался один.

Он и не думал кричать. Потому что сначала, когда железная лапа тисками сдавила ему горло, он просто не мог этого сделать, а потом, когда увидел на мгновенье у себя перед носом стальное жало ножа, очень быстро сместившееся под ухо, ему кричать расхотелось вовсе. Он только видел и слышал.

Видел испуганные лица Кости и Лыки. Слышал отчаянный Серегин крик. Видел в момент озверевшую физиономию Семы. Слышал треск сучьев, когда похититель продирался в чащу, уволакивая его за собой. Затем рокот короткой автоматной очереди. И еще одной — длиннее. И когда он уже ничего не видел, кроме еловых лап, колышущихся перед самым носом и больно стегающих по лицу, — еще два выстрела. И тут же впервые раздался чужой голос, голос его похитителя.

— Ах ты, гнида! — выругался он.

И вслед за этим его утащили под землю.

— Сиди молча, салажонок, если жить хочешь, — сказал тот же голос, хватка на горле ослабла, и Женька лягушкой шлепнулся на холодный земляной пол. Последний луч света погас. Незнакомец закрыл вход в землянку. Затем щелкнула зажигалка, и Женька увидел его лицо с зажатой в зубах сигаретой. Рожа была не из приятных. Грубая, небритая, с коротким тупым носом, выступающими скулами и тонкими губами. Губы жадно затянулись и исчезли во тьме. Зажигалка погасла.

Тогда в душу закрался страх. Страх беспомощности. Тот страх, который рождается от того, что ты чувствуешь себя полностью в чьей-то власти.

Женька лежал молча, только сменил позу, повернулся на бок. Молчал и тот, что сидел с ним рядом и курил сигарету.

Потом над головой послышались шаги. Женька почувствовал, что его похититель весь напрягся в кромешной тьме. Луч дневного света разрушил ее, ворвавшись через открывшийся сверху люк.

— Ку-ку, — тихо сказал чей-то голос.

— Ныряй скорей, кукушка, — отозвался Женькин похититель, — а то докукуешься. Получишь пулю в зад, пистолет-то у них остался.

— Это я уже понял, — еще один неизвестный, гремя оружием, спрыгнул под землю, и снова наступила темнота.

— Где они? — спросил голос похитителя.

— А я откуда знаю, они тоже затаились.

— Ну ты бы поискал.

— Сам и ищи, в меня уже стреляли.

— Сал-лаги, — зло сказал похититель.

— Только не этот здоровый. Я бы не хотел с ним иметь никакого дела.

— Придется, — угрюмо буркнул похититель. — Эй, салажонок, он у вас кто?

Женька понял, что его спрашивают про Сему.

— Инструктор, — ответил он в темноту.

— Инструктор-конструктор, — презрительно процедила темнота. — Чего вы сюда полезли?

— Значит, надо, — ответил Женька.

— Я те щас башку отверну к черту, узнаешь, чего тебе надо. Отвечай, когда тебя спрашивают.

Женька молчал.

— Ну? — грубо спросил голос.

— Баранки гну, — ответил Женька.

— Ах ты, поганец, — зашевелился в темноте спрашивающий, это был похититель.

— Витек, Витек, — остановил его второй, — полегче.

— Полегче, — остался на месте Витек, — топить таких надо.

— Еще успеем, — успокоил его второй. — Ты лучше скажи, долго сидеть-то тут будем?

— Еще с полчасика.

Вновь щелкнула зажигалка и высветила волосатую лапу с участком пятнистого обшлага и часами. Похититель замечал время.

Эти отмеренные полчаса в темноте землянки незнакомцы тихо и лениво перебрасывались непонятными Женьке фразами, вроде:

— Сколько еще волынить?

— Макс обещал две недели.

— Уже пошла третья.

— Жди, он слов на ветер не бросает.

— Понятно, сам заинтересован.

— Побольше нашего.

Через полчаса они вышли на свет Божий. Сначала вылез тот, что пришел позже с оружием. Затем похититель выпихнул Женьку, потом вылез сам.

Здесь Женька наконец рассмотрел незнакомцев. Как он и предполагал, это были двое из тех троих, что он видел на острове за болотом. Детина в маскировочном комбинезоне и невысокий, что шел самым последним с карабином.

Карабин и сейчас был при нем. Автомат же он передал верзиле со словами:

— Держи свой «шмайсер».

Витек повесил немецкий автомат поперек живота и окончательно стал похож на немца, шагнувшего сюда, в Чертов угол, прямо с экрана из фильма про Великую Отечественную. Даже напялил на голову фуражку с кокардой, на которой орел держал в когтях свастику.