— Что, парень, попал в плен хвоста? Теперь ни за что не отвертишься. — Его глаза сияли. — Уж поверь мне на слово, я тоже в свое время через это прошел.

— Хм… Ты много отвертелся? — в голосе матери появились угрожающие нотки. Я поняла, сейчас что-то будет. Мама редко бывала такой. — Это что, какое-то наказание? Или, может, каторга пожизненная? — все больше хмурясь, начала перечислять мамуля, все сильнее сверкая глазами, на что отец вдруг прижал к себе супругу и, чмокнув ее в щеку, ответил:

— Это самое великое счастье! Не злись, нам ведь еще предстоит узнать, как отреагировал этот юноша на первое пленение хвостом. — В глазах обоих родителей появились хитрые смешинки. Мама мгновенно отошла, чмокнула папу в щеку, после чего оба уставились сначала на меня, потом на Ширу.

— А ты вспомни себя, когда тебя хвост повязал. Только умножь это на три, потому что Ширу сорвали из своего мира, заставили делать то, что ему по определению не нравилось, а тут еще и я со своим хвостом… — вдруг хохотнула я, обращаясь к папе. — Вот и будет тебе ответ на твой вопрос. А сейчас, может, мы все же пройдем в дом? Я вас познакомлю со своим женихом, — предложила я, на это все согласились, и мы вошли внутрь, где уже стоял накрытый стол.

Заметив мое недоумение, папа усмехнулся и, обняв супругу, подмигнул нам, после чего произнес:

— Мы вас ждали. Предчувствие было, что сегодня ты вернешься, но, правда, не могли понять зачем, но все равно ждали. Так что присаживайтесь, нечего знакомиться на пустой желудок.

Во время еды за столом царило молчание, родители присматривались к Шире, а он, в свою очередь, изучал их. Несколько раз я замечала его недоуменный взгляд, когда х’арз сравнивал родителей и меня, будто пытаясь отыскать сходства и различия. Результат осмотра его удовлетворил, это было заметно по враз посветлевшему лицу, словно он сделал для себя какие-то выводы.

Только мы перешли в гостиную после еды, чтобы х’арз и мои родители могли пообщаться, как вдруг в дверь раздался стук. Даже не стук, а грохот. Не успели мы открыть дверь, как она сама распахнулась, и на пороге возник встревоженный ректор, который шальными глазами смотрел на нас. В голове только и успела пронестись мысль: приключения нас сами нашли там, где мы не ожидали.

— Что случилось? — первым встал отец, недовольный таким бесцеремонным вторжением.

— У нас все н’айры пропали, — выдохнул ректор. — Никто не знает, куда они делись. Даже ауру невозможно считать, так как ни единого следа нет.

— Они не пропали, — произнес Шира, а мы все удивленно посмотрели на него. — Сирина, ты чем слушала, когда ректор говорил, что после нашего перемещения все, кто был в вашей академии, вернутся обратно? А уж сын бывшего ректора-н’айра теперь последовал за своим отцом. Почему-то мне кажется, ему там самое место.

Родители ничего не поняли из сказанного, но я пообещала им все рассказать позже. Хотя, честно говоря, не хотелось их волновать, но и скрывать не было смысла. Это же родители.

После этих слов мы перевели взгляд на гостя, который стоял с сияющими от радости глазами. Поняв, что мы ожидаем от него ответа, он тут же подошел, облегченно опустился в кресло, после этого поведал нам, какие страсти начали твориться в академии после нашего ухода:

— Уже через пару дней все новенькие стали вести себя довольно агрессивно, часто проявлять силу, и никакие увещевания не могли помочь справиться с этими адептами. Более того, мы стали замечать, что некоторые из наших студиозов, да и учителей, вдруг преобразились. У них начала меняться аура, хотя следов наведенной магии лично я не обнаружил. С каждым днем обстановка все больше накалялась. Но самым ужасным было то, что моя собственная сила начала таять и исчезать. А ведь я совсем не слабый маг. — Ректор даже резко выдохнул.

— Подождите, вы хотите сказать, что эти новенькие оказались сильнее архимага? — недоверчиво спросил отец, на что гость только согласно кивнул. А мы с Широй поддакнули.

— У них были какие-то накопительные амулеты, с помощью которых они и вытягивали силу даже против воли владельца, — пояснил мужчина. — Как мне удалось узнать, эти н’айры довольно циничны и расчетливы, они поставили перед собой цель: захватить сначала академию, а потом заняться нашим миром.

— Сами-то понимаете, какой это бред! — не удержался от окрика отец, недовольно глядя на гостя. — Кто бы дал каким-то студиозам…

— Па, не кипятись, — прервала отца я. — Именно это они и планировали — лишить мир магии, заточив ее в хранилище академии, чтобы только им одним был к ней доступ. Именно так они смогли захватить тот мир, в котором мы сейчас и находимся по обмену. Нас же там едва не убили. Более того, студенты по обмену им, по сути, и не нужны были, только как связующее звено, с помощью которого они и могли выкачивать силу, перенаправляя ее в свой мир.

Несколько долгих минут ушло на то, чтобы рассказать о приключениях, которые свалились на нашу голову, а самое главное, от души поблагодарить за их подарки, которые и спасли наши жизни, помогли Шире избавиться от рабского ошейника, да и вызволить самого хранителя из заточения, куда его упекли те самые н’айры.

После моего рассказа в гостиной воцарилась тишина. Каждый думал о своем. Наконец ректор встал, подошел ко мне, приподнял с дивана, на котором мы с Широй сидели, и тепло обнял. Мой жених недовольно зашипел, глядя на такое самоуправство, родители хохотнули, но ничего не сказали. Только молча наблюдали за нами.

— Этот случай поможет нам сделать выводы, что никогда нельзя приглашать того, о ком не наведешь справки, более того, надо еще и установить дополнительные уровни защиты от злых помыслов, — задумался гость, после чего, кивнув нам всем на прощание, удалился с легкой душой, успокоенный и довольный, что теперь-то все в академии вздохнут свободно.

А мы занялись насущными делами. Родители решили, так сказать, провести полную проверку моему будущему супругу. Сначала были тренировки, на которых Шира показал себя просто отлично, чем удивил обоих родителей и порадовал соответственно, после было посещение храма, где на наших предплечьях появились брачные браслеты. А вот когда встал вопрос о знакомстве с родителями х’арза, тут мне однозначно предложили сначала побывать там одной, а уже потом пригласить и моих родителей. Просто мне не хотелось, чтобы мама и папа слышали оскорбления, ведь наверняка сорвутся, и получится война межмирового уровня.

На том и порешили. Через три дня мы отправились в мир Ширы, как оказалось, там уже тоже были предупреждены о нашем посещении. Вот только я оказалась вроде как и готова к реакции окружающих, но все равно для меня это стало неприятной неожиданностью.

Не успели мы выйти из портала, как на нас устремились как минимум пять пар глаз. И по мере рассмотрения меня выражения лиц встречающих менялись. Из радушных они становились у кого недоуменные, у кого с оттенком похоти, у кого насмешливые, а у двоих — презрительно-недоуменно-удивленные. Я хоть и сникла, но постаралась не подать вида. Шира только крепче сжал мою руку, которую, как оказалось, все это время держал в своей. Я с благодарностью посмотрела на него. К нам направился мужчина, глаза которого уже сверкали откровенной ненавистью.

— Шира, это и есть твоя невеста? И в данный момент это глава семьи? Ты издеваешься над нами? Или решил опозорить наш род? — Мужчина, возвышающийся надо мной на полторы головы, уже откровенно выплевывал слова.

— Да, папа, — с вызовом ответил Шира, пристально смотря на отца и не отводя взгляда. — И она дважды спасала мою жизнь, прошу это учесть.

Со всех сторон раздались смешки, причем довольно похабного и язвительного характера. Каждый из присутствующих соревновался в остроумии, делая предположение, чем именно я могла спасать жениха, каким местом и в каких позах. Я сжала зубы, Шира сделал то же самое.

— Что она вообще может? Тебе затуманили разум? Мы с этим разберемся, а пока… — мужчина оглянулся на свою супругу, которая стояла сложив руки на груди и скривив губы в насмешке, — она не войдет в дом до тех пор, пока не докажет, что вообще достойна носить статус супруги, а то она больше напоминает г’езху (как я поняла, это означало «шлюха»).