Кипеж по поводу утечки «The Fix» быстро утих. Руководство завода явно не заподозрило ни Гловера, ни его подельников. Схваченный воришка, Чейни Симс молчал, как партизан, так же никого не выдали покупатели палёных гловеровских DVD. Гловер продолжал работать на заводе, а боссы стали теплее к нему относиться. В конце 2002 года его повысили до заместителя руководителя. Долго его не продвигали — гораздо дольше, чем в Shoney's, но, в конце концов, семь лет переработок привели его к позиции в менеджменте.

На новой должности платили лучше, существовали премии и вообще — всё стабильнее. Но, оказавшись на этой вершине, он не почувствовал удовлетворения. Он всё время думал о «Сцене». Если он не тайный герой интернет-андеграунда, то кто он? Понятно, что зам руководителя, но вообще на заводе его никто не знает, дома — дети, плата за жильё, счета и всё такое прочее. Ну, и осталось желание купить автомобиль получше.

Для возвращения к жизни он неплохо устроился. Новая работа — не в цеху, а в конторе, где он командовал рабочими и составлял расписание для временных работников. Он участвовал в определённых приватных беседах, лучше понимал охрану завода и, кроме того, сам должен был следить за утечками. Ещё лучше то, что создателя системы охраны завода, Стива ван Буррена, отстранили. В ходе кадровых передвижений, вызванных новым организационным подходом, его поставили отвечать за окружающую среду и безопасность. Охранники перешли в подчинение кадровикам, а у Гловера создалось впечатление, что расслабленные бесхитростные администраторы следили за всеми гораздо менее пристально.

На Гловера работал ещё один момент — доступ к данным. Так он понял, что ни он, ни Докери никогда не интересовали заводскую охрану. Во время расследования об утечке «The Fix» они не фигурировали ни в каком качестве. Дело в том, что чёрный татуированный мускулистый Гловер и белый жирный баптист Докери никак не ассоциировались с элитой веб-пиратства. То, что они «продвинутые юзеры», в резюме не написано. Их начальство просто не знало, что эти парни умеют. В этом смысле они обладали явным и большим преимуществом: они находились вообще вне подозрения.

В начале 2003 года, после перерыва всего в несколько месяцев, Гловер вновь связался с Kali: хочу обратно. Они быстро договорились. Гловер будет и дальше поставлять альбомы, но Kali должен быть терпеливее, должен не заливать, пока диски не уедут с завода и не окажутся на региональных складах. Это вообще была, по сути, стратегия контрразведки, потому что чтобы найти источник утечки, Universal должен будет проверить не один завод в Кингс-Маунтин, а вообще всю свою сеть.

На это Kali неохотно согласился. Он, конечно, не хотел, чтобы Гловера поймали, но волновался, что если тянуть с выкладыванием альбома в сеть, другие обойдут их, и им уже никакой славы не достанется. В отсутствие Гловера образовался вакуум, и конкуренты RNS начали отвоёвывать позиции, с которых их подвинули за предыдущие два года. «Сценические» группы вроде EGO и ESC сливали очень популярные поп- и рок-альбомы, но они задвинули RNS даже в рэпе и R&B, «родных» для этой группы жанрах. Без Гловера RNS пропустил саундтрек «Восьмой мили» (он как раз печатался на заводе в Кингс-Маунтин). Пропустили сольный дебют Бейонсе, «Charmbracelet» Мэрайи Кэри и, что самое плохое — «Chocolate Factory» Ар Келли, хотя группа получила утёкший CD из другого источника. Из-за медленного модемного соединения они за секунды потеряли слитый ремикс на «Ignition», лучшую песню десятилетия.[95]

Источники утечек конкурирующих групп явно находились ближе к магазину, чем к производственной линии. У них вообще не было никаких надёжных инсайдеров, и Kali подозревал, что они просто подкупают владельцев магазинов, таким образом, проникая на склады. То есть они всё равно могли залить альбом всего лишь за одну неделю до релиза, и RNS не может им позволить отойти дальше. Но если сливать на три недели раньше, тогда Гловера поймают, а если за неделю до релиза — то тогда каждый сможет побить RNS. То есть две недели — золотая середина. По новой договорённости Гловер присылал Kali материал, как только он у него появлялся, но Kali не сразу заливал его на топовые сайты. Во время этого промежутка времени Kali обладал самой современной фонотекой в мире. После достижения такой договорённости Гловер развил бурную деятельность, а дисциплину из своей профессиональной жизни перенёс и на «Сцену». Начиная с 2003 года, он вновь стал самым серьёзным в мире источником невыпущенной ещё музыки, причём затмил даже прежние свои достижения. Будучи менеджером, он очень чётко распределял по расписанию своих лучших воришек — тех, кто носил самые здоровенные пряжки на ремнях. Воришки ответили усилением своей шпионской деятельности: теперь на передачах материала из рук в руки вдалеке от завода, Гловер за раз получал восемь-девять разных альбомов, замотанных в хирургическую перчатку. Появились и новации. Так, один из его сообщников стал носить на работу ланчи в цилиндрической коробке, которая по диаметру как раз чуть больше компакт-диска. Съев ланч, он отмывал контейнер, шёл обратно в цех и там забивал его дисками. Потом в туалете снова заклеивал коробку, как будто её и не открывали, и проносил свой якобы несъеденный ланч через охрану.

Материалы Гловера вновь вознесли RNS на вершину пиратской табели о рангах. 2003 год он начал с того, что слил дебютный альбом Фифти Сента «Get Rich or Die Tryin'», который потом стал главным бестеллером года. Далее он слил альбомы Джея Зи, G-Unit, Мери Джей Блайдж, дуэта Big Tymers и Лудакриса, а закончил год на высокой ноте — утечкой дебюта

Канье Уэста «The College Dropout». Короче говоря, Делл Гловер сливал всех, кого подписывал Даг Моррис, причём ровно за 14 дней до начала продаж в магазинах, что стало фирменным стилем RNS.

С помощью этих крутых достижений Kali ещё более усилил «мистицизм» RNS и принялся переманивать людей из конкурирующих группировок по всему свету. Его приобретения: Darkboy, бывший лидер одной из групп-конкурентов; Yeschat, фанат нью-метала, который утверждал, что ради того, чтобы финансировать свою привычку «сливать» музыку, торгует крэком: Tank, IТ-администратор из Швеции, который занимался топовыми серверами RNS в Европе; Srilanka, французский диджей со связями в кругах электронной сцены своей родины; наконец, Incuboy, два брата-итальянца под одним ником в чатах, которые занимались каким-то музыкальным «промо»-бизнесом и пользовались связями в BMG и EMI.

Но самое его крупное приобретение — Da_Live_One. Тот Патрик Сондерс — типичный участник «Сцены», который взламывал программы ещё в эпоху дайалапа. Он вырос в пригороде Балтимора, проявил интерес к компьютерам ещё в детстве, и мама этому его увлечению всячески способствовала. В 16 лет он два дня загружал взломанный Adobe Photoshop по модему, который мама для него купила. С тех пор он никогда не платил за программы.

Первое, что бросалось в глаза при общении с Сондерсом — это то, что он ни на секунду не затыкался. Говорил он громко, оживлённо, причём мысли его скакали: он никогда не задерживался на одной теме более пары минут. Он был афроамериканцем со светло-коричневой кожей, веснушчатый, с густой спутанной шевелюрой. Он носил тонкую эспаньолку и курил сигареты American Spirit одну за другой. Пиратом он стал практически только из идеологических побуждений. Он не верил в концепцию интеллектуальной собственности — на своём компьютере работал на Linux, открытой операционной системе. И популярную музыку он не любил. Слушал только хаус, и единственное, что его интересовало — раритетность.

Сондерс со студенческих времён участвовал то в одной, то в другой группировке «Сцены». В 1997 году он поступил в Политехнический институт Ренсселера в городе Трой, штат Нью-Йорк, но за пару месяцев до диплома его исключили, после чего он влился в нью-йоркскую андеграундную клубную сцену, где познакомился с несколькими сотрудниками Black Entertainment Television. Это одно из подразделений Viacom, той же самой корпорации, которой принадлежало MTV С этого канала всё утекало, как из дуршлага — благодаря своим связям, Сондерс организовал несколько очень крутых утечек.