Деятельность группировки стала очень сложной, а многие члены RNS её просто переросли. В 1996-м, когда создавалась «Сцена», большинство участников были тинейджерами. Теперь возраст тех пионеров — в прямом смысле, первопроходцев — приближался к 30 годам. Да и всё очарование здорово потускнело. К тому же с возрастом сливальщики становились менее ценными: они уже не могли работать на студенческом радио, а вместо музыкальной журналистики находили занятие подоходнее. Они становились осторожнее в отношениях с законом.

Если прослушивать в год сотни новых релизов, то рискуешь стать усталым циником. Все дело в бледности и неоригинальности, этой «униформе» саунда, который производили корпорации. Все их музыканты пели через автотьюн. Все авторы песен копировали последний крупный хит. Все треки записывал кто-либо из небольшой кучки продюсеров. Гловер считал, что рэп уже не тот. Тони Докери как будто заново родился: он теперь слушал только госпел. Саймон Тай ещё тусовался в чате, но ничего нового он не сливал уже несколько лет. Даже Kali, казалось, немного устал. И больше некого было побеждать.

Вместе с этим, как никогда, возрос риск. Кроме Интерпола, ФБР и антипиратских подразделений IFPI и RIAA существовало ещё как минимум четыре независимые команды следователей. которые стремились их поймать. В начале года Kali сообщил в чате Сондерсу, что собирается навестить в федеральной тюрьме нескольких старых друзей из другой группировки «Сцены». Сондерс почувствовал, что после этого визита Kali как будто чего-то испугался.

Пару дней спустя, Kali позвонил Гловеру и велел ему сделать нечто очень необычное: отключить пароль на беспроводном роутере. Kali объяснил это тем, что обычно ты так защищаешь себя от киберпреступников, но сейчас мы сами считаемся киберпреступниками. И если мы оставим наши беспроводные роутеры без защиты, то в суде мы можем сказать, что наши IP ничего не доказывают: в сети мог быть кто угодно. То есть если нас всё-таки поймают, то у нас есть очень благовидный повод всё отрицать. Гловер сделал, как было сказано, но счёл такую линию защиты крайне слабой, и списал её на манию преследования Kali. Вообще, ему уже здорово надоели все эти смехотворные предосторожности. Но другие члены группы решили, что это оправданное решение. Они понимали, что вызывают огонь на себя, а старые RNS-ники вообще стали открыто говорить о том, что пора бы это всё заканчивать. 2004, 2005 и 2006 годы стали поистине легендарными. RNS тогда — самая успешная музыкальная пиратская группировка в истории, настолько успешная и вездесущая, что многие конкуренты просто добровольно сдались. Уйди они сейчас — это будет уход на пике славы.

Гловер тоже подумывал о том, чтобы бросить «Сцену». Сливать он начал в 25, теперь ему 33. Внешне за эти годы он почти не изменился: всё это время — одна и та же причёска, те же футболки с принтами и голубые джинсы, на лице почти никаких возрастных признаков. Но к себе он стал относиться по-другому. Когда он вспоминал себя, молодого гонщика, он не понимал Гловера тогдашнего. Он не мог вспомнить, чем его так привлекали мотоциклы и зачем ему так уж нужен был пистолет. От того образа мыслей осталось только тату на руке: Смерть с питбулем. Теперь он считал эту картинку просто нереально идиотской.

Ему нравилась семейная жизнь. Несколько лет они с Карен растили детей от предыдущих браков, а теперь у них появился общий ребёнок. Ради малыша Гловер стал чуть меньше пропадать на работе. Стал чаще ходить в церковь. Он полюбил возиться дома с детьми и не хотел этим всем рисковать. К тому же, его DVD-бизнес стал увядать. До «Сцены» добрались торренты: то есть материал, появившийся на топовом сайте, через пару секунд уже становился доступным всем. Гловер, несмотря на все свои связи, уже не имел никакого конкурентного преимущества, а доход от нарезки DVD упал до пары сотен баксов в неделю.

А тут ещё и Navigator. Он много лет мечтал иметь навороченную машину, но теперь, спустя всего два года после её покупки, почувствовал, что как-то глуповато ездить по Шелли со всеми этими неоновыми огоньками и неподвижными колпаками. На доходы от внеурочных смен, сбережений от DVD и пиратского киносервера, он купил другую машину, новый, полностью заряженный Ford F-150. Король парковки клуба Baha готов был поменять свою корону на тапочки и грабли, как и пристало отцу семейства из пригорода.

Гловер поделился своими соображениями с Kali. «Мы с тобой, — говорил он по телефону, — годами занимались всей этой хернёй, нас так и не поймали, так, может, пора уже самим завязать?» К его удивлению, Kali согласился: для него «Сцена» тоже-де уже не так привлекательна, как когда-то. И он, чуть ли не единственный из группы, понимает, насколько серьёзны намерения правоохранительных органов уничтожить их.

Позднее, в январе 2007 года, загадочным образом исчез один из европейских топовых сайтов RNS. Находившийся в Венгрии сервер, хранивший терабайты пиратских файлов, вдруг перестал отвечать. Хостинг-провайдер не реагировал. И Kali сдался. Всё слишком непостоянно и привлекает слишком много внимания. Он приказал группировке закрыться. Последним её слитым альбомом, 19 января 2007 года, стал «Infinity on High» группы Fall Out Boy. Его утащил с завода Делл Гловер. NFO гласило:

Просуществовав 11 лет и осуществив 20 000 утечек, RNS прекратила свою деятельность. Её последний день — это радость и печаль. Канал чата разрывало: десятки бывших за все годы участников высказывали уважение. Участники вспоминали былую дружбу и свои подвиги. Хотя почти все всегда оставались анонимами, многих уже связывали дружеские отношения. Участники взрослели со «Сценой», для многих она была чем-то глубоко личным. Залогинившись под Stjames, Докери принялся перебирать ники, вспоминая псевдонимы далёкого прошлого. Ближе к финалу всем взгрустнулось, хотя они соглашались с тем, что пора уходить. И канал #RNS закрылся навсегда.

Так Гловер получил возможность оставить в прошлом всё детское. Он навсегда остался теневой фигурой, периферийным участником группы и её же самым ценным активом. Под конец он почувствовал облегчение от того, что, наконец-то, выбрался из-под власти Kali. Нормальная жизнь поманила его, и он пошёл ей навстречу.

А через три месяца вернулся. Какой-то непонятный зуд заставил. Хотелось участвовать. В апреле 2007 года он снова сливал CD с завода. С экономической точки зрения, это уже вообще не имело никакого смысла, но он просто не мог отпустить ситуацию. Канал чата уже не существовал, так что Гловер залогинился в мессенджер AOL и обратился к Патрику Сондерсу напрямую.

Сондерс знал, что есть такой Гловер, но они никогда не чатились. Вот ещё пример того, в какой изоляции Kali держал Гловера: хотя они входили в одну и ту же группу четыре года, Сондерс даже не знал сетевого ника Гловера. В приватном чате Гловер спросил, не может ли Сондерс связать его с другими группировками «Сцены». Сондерс сказал, что может и направил его к Rick-One, главе Old Skool Classics. Сондерс его представил и дал очень хорошие рекомендации.

Как-то об этом узнал Kali, который в июле снова позвонил Гловеру. Он тоже не мог всё это оставить. «Я слыхал, ты снова в деле, — сказал он. — Ну и я тоже». RNS умерла, но слив продолжается. Создадим очень маленькую новую группу из самых проверенных и надёжных: ты, я, Докери и парочка европейцев. Может быть, KOSDK и Fish. Возможно, Сондерс. Будем дальше сливать под разными случайными названиями из трёх букв. Группа будет настолько тайной, что даже имени у неё не будет. Мы годами строили свою сеть, у нас есть доступ к лучшим топовым сайтам планеты, и нам просто невозможно сейчас всё это бросить.

Гловера обуревал скепсис. Не впервые он задавался вопросом: а почему вообще Kali всем этим занимается? Каковы его настоящие мотивы? Раньше, по крайней мере, он объяснял это жаждой признания в онлайн-сообществе. Самому Гловеру оно было не нужно, но он понимал, что для определённого типа личности признание — это важно. Теперь, когда и это исчезло, что осталось, кроме какого-то смутного чувства самоудовлетворения? Теперь-то такое поведение можно объяснить лишь маниакальной привязанностью. Каждый из них пытался оставить «Сцену» дважды, каждый понял, что не может это сделать. По прошествии нескольких лет, Гловер не мог найти этому слов для объяснения. Возможно, он хотел оставить некий след. Может быть, хотел стать важной фигурой.