— И? Зато у меня достаточно сил, чтобы защитить тебя. Не боись, все в лучшем виде сделаем. Быстро поймаем нашего маньяка, используя тебя в качестве наживки, сдадим его творцам, после чего разбежимся по домам. По мне, план великолепен.

— Поправка. Ты не просто клоун, ты очень наивный клоун. — Таня, поднявшись на ноги, принялась нервно мерить шагами комнату. Туда-сюда, туда-сюда. Несколько минут понаблюдав за мечущейся девушкой, я заработал себе головокружение.

— Давай будем оптимистами? Вот убьют, тогда посмотрим, что в плане неправильно. Где тут можно нормально выспаться?

Я широко зевнул, надеясь заползти на какую-нибудь кровать, уткнуться носом в мягкую подушку, накрыться теплым пледом и все пять дней просто поспать. Последнее время из-за крайне веселой и насыщенной жизни на отдых мне доставалась пара часов. Бывает, только-только глаза закроешь, а тут бац! Натаниэль развалил Цитадель, пытаясь достать из-под кровати плюшевого мишку. Надо бежать, исправлять. Опять, только глаза закроешь, Анабель чем-то или кем-то недовольна. Срочно устраняю проблему, иначе разрушенной Цитаделью дело не ограничится. А дальше Элли прибегает, жалуясь на светлую делегацию. Мол, они, нехорошие такие, испугавшись невинного ангела, забились в самую дальнюю темницу и наотрез отказываются оттуда вылезать. И вот-вот примчится Алир выяснять, кто тут его подданных обижает. Ха! Обидишь их, как же! Скорее веселый крестьянин трезвенником заделается.

В общем, вспомнив про дом родной, я постарался скорчить рожу пожалостливее. Ну же, тетенька Таня, посмотри, какой Габриэль несчастный! Неужели пожалеете для него дивана?

Таня нахмурилась, отшатнулась и даже обернулась, чтобы понять, на кого я так смотрю. Спустя мгновение мне в черепушку постучалась мысля, что я сейчас не шестнадцатилетний тощий подросток. А подобный взгляд в исполнении тридцатилетнего мужика можно интерпретировать как-то неправильно. Эх, и чем Алив мой привычный облик не угодил?

— Диван в гостиной в твоем распоряжении. Он раскладывается, — наконец сжалилась Таня, махнув на меня рукой.

— Благодетельница! — возрадовался я и немедля направился исследовать предложенный к использованию диван, не обращая внимания на трагические вздохи моей «помощницы».

Жизнь удалась!

Элли был абсолютно в этом уверен. Теперь он знал, что наверху точно есть кто-то очень добрый и хороший. И этот кто-то, если не повернулся к Элли лицом, так хотя бы убрал свою филейную часть из-под ангельского носа.

А как иначе объяснить то, что волшебное зеркало наотрез отказывалось пропустить светлых недотеп на Землю? Только чудом! Уж Анабель и разбить его обещала, и уговаривала всячески, и Алира присылала увещевать непослушное зеркало. И Леллин как только вокруг него не танцевал, читая все известные заклинания.

В общем, впервые за несколько веков Азраэль понял, что совершенно, просто-таки абсолютно счастлив. Он сиял, будто золотая фольга от шоколадной медальки, и с большим удовольствием смотрел, как светлые недо… друзья его князя накинулись на зеркало стаей гиен. И вот уже несколько часов подряд мучили его, оставив ангела в покое и, кажется, даже забыв про Азраэля. Правда, Элли подозревал, что музыка будет играть недолго. И как только Анабель поймет, что от зачарованной стекляшки не добьется ни веселого крестьянина, ни кого-либо другого и уж точно не получит вожделенный проход на Землю, сиятельная леди снова вспомнит про бедного и несчастного Азраэля.

Поэтому ощущение счастья попеременно сменяли грусть и тревога.

Элли потер шею и пригладил растрепавшиеся волосы. Сбежать он не мог. Как Цитадель оставить без присмотра? Точнее, ладно бы совсем без оного, тут ангел бы, ни секунды не думая, сделал ноги куда-нибудь подальше. Что замку-то сделается? А то ведь под присмотром толпы светлых императоров и эльфиек придется оставлять…

И что Габриэль в них нашел? Носится как ошпаренный, с выпученными глазами и идиотской улыбкой, книжки умные по политике и экономике читает, думает, как контакт со Светлой империей налаживать. Зачем? Как-то до этого нормально жили, светлые команды распугивали и земли без книжек поддерживали и укрепляли.

Тьфу!

— Элли, зайчик, что же ты погрустнел? — Анабель отвлеклась от ощупывания широкой рамы зеркала — княгиня надеялась, что сможет отыскать какой-нибудь еще рычажок, — и посмотрела на непривычно-задумчивого ангела.

— Мечтаю, как хорошо было бы закопать вас в саду под крыжовником, — честно ответил Элли.

— Почему под крыжовником? — удивился Алир. — Мне больше яблони нравятся.

— А меня под сливой! — не остался в стороне Леллин.

— В таком случае мне остается клумба с ирисами, — улыбнулась Анабель.

Элли только отмахнулся. Ну отказывались его принимать всерьез, и все тут! И совершенно не хотели понимать, что ангел по жизни не умел подтрунивать — всегда говорил то, что думал. А вся Цитадель считала его шутником. И все из-за милорда. Хоть бы раз Габриэль разрешил Элли обратить шутку в суровую реальность. Так нет, нельзя. Все равно, что волка посадить на капустную диету. Вкусно, но не интересно.

— Не, — помотал головой ангел, — яблони и так хорошо плодоносят, зачем им еще удобрение? И на сливу не жаловались. А вот крыжовник горький и мелкий, в том году всего на две банки варенья собрали. Надо бы его подкормить вами, он сразу в рост пойдет.

— Какой ты хозяйственный, — светлые хором одобрили благие намерения Элли, словно собирались коллективно соглашаться на роль удобрения для нерадивого куста.

— Ладно, мальчики, вы тут продолжайте развлекаться, а я пойду Натаниэля проведаю. Вдруг опять решит в прятки поиграть?

Сиятельная леди потерла поясницу и направилась из кладовки. Алир с Элли переглянулись: эльфийка заметно побледнела, хоть и старалась скрыть, что весь день ей нездоровилось. Так что следующим пунктом в их программе стоял отлов местного лекаря и препровождение к княгине.

— Не доведет ее упрямство до добра, — неодобрительно покачал головой рыцарь.

Азраэль мысленно потянулся к достаточно молодому (но, несмотря на возраст, весьма опытному) магу-целителю. Тот изволил проводить осмотр одной из служанок… в неформальной обстановке несколько нетипичными методами. Ибо, кроме молодости и острого ума, обладал привлекательной внешностью и никого недостатка во внимании противоположного пола не испытывал.

Услышав в мыслях вкрадчивое покашливание первого советника Темного князя, целитель поспешно извинился перед девушкой и стрелой вылетел из ее комнаты, успев схватить со стула штаны. Элли, едва скрывая веселье, заметил, что ему совершенно безразлично, чем занимается маг, пока у него нет пациентов, после чего попросил как можно скорее осмотреть княгиню и выписать ей каких-нибудь укрепляющих настоев: тихо беречь силы в стороне Анабель не согласилась бы ни за какие сокровища. Получив подтверждение, что тот только захватит из своих покоев необходимые вещи и сразу же направится к ее светлости, Элли вернулся сознанием в кладовку.

— И нас вместе с ней в могилу сведет, если что не так выйдет, — согласился с Алиром Леллин, откладывая книжку с заклинаниями, которые должны были помогать в открытии портала. — Они с Габриэлем друг друга стоят.

— Я бы на месте Ририэля еще спасибо милорду сказал, что он его невесту увел, — хмыкнул Элли, подключившись к беседе.

Друзья переглянулись и синхронно выругались, поминая остроухого заговорщика в сочных выражениях, чтобы тому лишний раз икнулось где-нибудь в другом мире.

— Так ты не скажешь, как открыть проход? — перевел тему бывший рыцарь, видимо, понадеявшись, что Элли случайно проговорится.

— А я не знаю. Не думал, что у него еще какие-то замки есть! — Нет, жизнь определенно удалась — окончательно уверился ангел.

— Честно? — подозрительно уточнил маг. — Нам-то ты можешь сказать. Обещаем, что не выдадим секрет Анабель. Да, Алир?

Тот с готовностью закивал блондинистой головой. Но, заглянув в синие-синие глаза Азраэля, светлые осознали, что их надежды беспочвенны. Даже если Элли что-нибудь такое и знал, заподозрить этого ангелочка в сокрытии правды не позволяла совесть. Знала ведь, гадюка (совесть, в смысле), что тот мастерски притворяется валенком, но продолжала отравлять жизнь Алиру и Леллину, объясняя сие тем, что истинные рыцари Света должны оставаться выше всего этого.