Помню, что лет сто назад жители одной деревеньки, располагавшейся как раз на второй границе, обратились с просьбой устроить на вверенном им участке что-то вроде полосы препятствий, чтобы не нужно было ходить в дозор и вообще отрываться от повседневных дел для охраны границы. Разрешение они получили, и последующие семь лет развлекались на полную катушку, устанавливая различные мерзкие изобретения, мгновенно испепеляющие/кромсающее/превращающие/усыпляющее/ещё как-то умерщвляющие любого, кто в них попадёт особо извращенными способами. А также практикуясь в генетике и создавая из обычных кабыздохов свирепых монстров, охраняющих лабиринт. В конце концов, они столько всего напридумывали, что забыли, где что находится и можно ли вообще пройти этот лабиринт при отсутствии навыков полёта. Хотя и крылья вовсе не являются залогом выживания. В результате Лабиринт объявили запретной территорией и перестали туда соваться. Даже самоубийцы всегда находили более приятные способы сведения счётов с жизнью. За эти сто лет ещё и тварюшки расплодились, заклятья видоизменились и расползлись по всему лабиринту. Так что сейчас там таа-а-к-оо-о-е творится, что просто «мама, где мои белые тапочки». Не буду говорить, что я один там прошёл бы с закрытыми глазами, так как манией величия не страдаю. А вот прогуляться в компании светлых недотеп будет очень весело.
Я настолько задумался, что пропустил удар, и Лин заехала мне тяжёлой дубиной, выступавшей в роли меча, прямо по ребрам, а потом добавила по пояснице.
— Уй! — я сложился пополам и, собрав в кучку глазки, осел на травку.
— Ой! — вампирка сама не на шутку испугалась. — Пове… поверь, я не… не… — кажется она забыла нужное слово на всеобщем, — не dikre! — выкрутилась она и кинулась проверять, не сломала ли мне что-нибудь. Я кривился от боли, жалея, что решил быть обычным тёмным. Так бы выключил боль, и живи — радуйся, пока вампирка нарезает круги вокруг меня, что-то лопоча, а эльфийка роется в своей сумке в поисках обезболивающего. Ещё и остальные ржут…
Леллин даже заботливо поинтересовался, насколько мне больно. Выяснив, что «сам попробуй», «почти щекотно» — сказанное с наполненным страданьем выражением лица, он так довольно улыбнулся, будто сам заехал мне этой деревяшкой.
— Лин, можно я тебя попрошу об одном одолжении?
— Да, конечно… — согласилась вампирка, перевязывая мне рёбра. Они с эльфийкой стянули-таки с меня рубашку. Штаны я смог отстоять, убедив девушек, что там у меня всё в порядке. После этого захихикали уже они. Видеть смеющуюся эльфийку было странно. Щеки сиятельной леди чуть порозовели то ли от сказанной мною глупости, то ли от смеха. В светлых глазах появился блеск. Такой она нравилась мне куда больше ледяной статуи, которой пыталась притворяться раньше.
— Ты только потом об этом никому не рассказывай. Ладно? — прошептал я Лин, как представил реакцию подданных, — так мне сразу так поплохело, что я чуть было не отменил своё решение. Всё-таки это страшный удар по моей гордости. «Так значит там ещё и гордость была… то-то такой треск раздался» — добавил внутренний голос. Покряхтев, решил, что, пока не умираю, я лучше так побуду.
— Хм… Габриэль, ты вроде раньше был более живучий?! — Алир явно намекал на стычку с вампирами.
— Был в прошедшем времени. Из меня прожорливая Лин столько энергии выкачала, что дальше уже обморок и кома.
— Неправда! — тут же возмутилась вампирка, обнажая белоснежные клыки. — Там ещё много осталось!
В конце концов, мы всё-таки тронулись в путь, разрешив коням чуть-чуть похалтурить, и идти так медленно, как им вздумается, на ходу жуя самые аппетитные травинки.
Я честно предупредил Алира о лабиринте, при этом так обрисовав ситуацию, что лезть туда страшно неохота, но другого пути нет. Рыцарь покривился, побурчал, но согласился, что так мы срежем путь примерно на треть, и вместо месяца успеем в Цитадель недели за две. После чего он переместился в голову отряда и завел беседу с принцессой.
Хелена вообще на удивление тихая неизбалованная девушка. Хозяйственная, заботливая, добрая. А я всегда думал, что принцессы жутко капризные существа. Видимо не все. А ещё я очень хорошо видел в ауре девушки, как ей ужасно не хочется никого убивать. Даже Тёмного Князя. Вот он, Истинный Свет. Помню, какой-то светлый, ещё из тех команд, что я предпочитал убивать, перед казнью мне сказал, что именно такой Свет и убьёт меня. Было это давно, лет шестьсот назад. И видимо, в те времена мало кто мог предположить, что Князь может соприкасаться со Светом. Они ошиблись… ещё как… особенно если учесть… тут я на что-то отвлекся, а спустя мгновение обнаружил, что не могу поймать верткую мысль за хвост. Ну, и ладно.
Вампирке отдали смирную лошадку принцессы, а сама Хелена с удовольствием перебралась к рыцарю. Подъехав к девочке, я поинтересовался:
— Лин, откуда ты всеобщий знаешь, учила втайне?
— Да, — призналась она.
— Хочешь, сделаю так, что ты будешь знать его в совершенстве, чтобы больше не ошибаться?
— Конечно, хочу! Ещё спрашиваешь!
Ну, да, конечно, скорее весёлый крестьянин заделается монахом, чем юный вампир откажется от знания всеобщего. Я послал в сторону Лин небольшой импульс, и, судя потому, как девочка встрепенулась — все получилось.
Лин старалась не слишком сильно вертеть головой по сторонам, хотя очень хотелось. За свои пятнадцать лет она успела повидать достаточно всего. Её клан не любил подолгу оставаться на одном месте. Только вот с последнего лагеря они снялись слишком быстро — отца тревожила эта долина, несмотря на то, что Эилльн мечтала тут побывать не меньше, чем в столице. Правда, туда они уже заезжали, но вампирка сомневалась, что и десяти лет хватит, чтобы осмотреть все три её круга.
Так что сейчас она получала громадное удовольствие от открывающегося ей вида. Удовольствие смешивалось с волнением за клан, хотя, раз Князь… вернее Габриэль сказал, что всё в порядке, так и есть. Ещё к этому добавлялось ощущение нереальности происходящего. Она едет в компании светлых и Князя этого самого Князя убивать… и за что все это на ничем не выделяющуюся Лин?
Девочка обернулась на Габриэля. И кто скажет, что это Тёмный Князь? Мальчишка. Выглядит младше её брата, а уж задорный блеск чёрных глаз… кто мог догадаться, что тёмный Князь окажется таким симпатичным и весёлым? Кажется, он начинал не на шутку нравиться вампирке. Только вот сам Габриэль больше интересовался Анабель.
Как раз в этот самый момент к Лин подъехала вышеупомянутая эльфийка. Она с легким интересом осмотрела враждебно нахохлившуюся Лин и белозубо улыбнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно мягко спросила ледяная леди — так с сарказмом окрестила остроухую вампирка.
— Вроде неплохо, — девочка обернулась на Габриэля и снова повернулась к эльфийке: — С чего такая забота?
Та ограничилась ещё одной улыбкой, и совершенно неожиданно завела беседу, начав с окружающего их великолепия, переходя на интересы. Какое-то время Анабель говорила одна, и короткие фразы, произносимые мелодичным голосом, не нуждались в ответах. Потом проскользнули несколько вопросов, и неожиданно вампирка поняла, что уже минут пять спокойно беседует с эльфийкой, как с лучшей подругой, — которой, к слову сказать, у неё никогда не было. Сиятельная леди всё время пыталась скосить глаза. Лин непонимающе нахмурилась, но быстро обернувшись, поняла, что Габриэль как раз переместился в конец отряда и теперь рассматривал их с совершенно неописуемым выражением лица.
«Когда двум девочкам нравится один и тот же мальчик, им непременно нужно стать лучшими подружками!» — прозвучал в голове чей-то насмешливый голос. Эльфийка хитро улыбнулась, теребя странную красивую цепочку. Неожиданно Лин также хитро улыбнулась и тихо спросила:
— Значит, с Хеленой мы дружить не будем?
Долину огласил заразительный смех искренне веселящихся девушек.
Я переместился в конец отряда, украдкой сравнивая Лин и Анабель. Получалось плохо. Это напоминало попытки сравнить плюс и минус. С одной стороны минус — это что-то отрицательное. Но с другой, тех же плюсов полно на кладбище. Только они там крестиками называются. Девушки ехали рядом и о чём-то тихо переговаривались, обмениваясь какими-то замечаниями. Изредка кто-то из них говорил что-то такое, что по долине разносился звонкий смех. Странно, а недавно мне казалось, что эльфийка собирается подправить Лин коготками личико. И вообще, представить холодную и высокомерную Анабель вот такой беспечной было почти нереально, а тут на тебе… Сначала смех, теперь изменилось поведение… мне это все начинает подозрительно нравиться.