Алир даже остановился, пораженный этой мыслью до глубины души. Тёмный, и правда, выглядел пришибленным, шел ссутулившись и ни на кого не смотря. Впрочем, остальные выглядели не лучше. Одна ошибка — и они точно покойники. Рыцарь старался не думать о таком исходе дела. Пессимистом он будет на том свете, а здесь лучше надеяться на лучшее, дабы случайно не накликать беду.

Занятый такими мыслями, он почти не обращал внимания на окружающую их роскошь. Большие картины, поражающие воображение своей красотой, мягкие ковры, узоры на стенах, резные колонны, доспехи рыцарей, изумительная лепнина — всё было удивительно гармоничным. Странно, но нигде не было заметно никакой вычурности — очень уютно и даже светло.

Светло у Тёмного Князя?! Алир, наверное, всё-таки засмеялся бы, если б в этот самый момент они не подошли к огромным створчатым дверям, без сомнения ведущим в тронный зал. Тот самый стражник, что объявил им об ответе перед князем, дотронулся до завитушки на стене, и двери бесшумно разъехались в стороны.

— Удачи нам, — неожиданно тихо пробормотал Ибор, — если того, провалимся это…

— Удачи, — согласился Леллин.

— Удачи, — шепнула Хелена, стискивая заколдованный кинжал.

— Ti’Lyas, — Анабель наклонила голову.

— И Тьма, — бледно улыбнулась Лин.

Габриэль промолчал.

— Удачи! — подвёл итог Алир.

И они зашли в Зал.

И здесь рыцаря ожидало удивление.

Просторный зал, исполненный в бежевых тонах, что изредка сменялись оттенками благородного коричневого, копирующего древесную отделку. Высокие сводчатые потолки раздвигали пространство. Огромные витражные окна с помощью солнечного света заливали зал тонким разноцветным ажурным узором. Зал украшали большие вазоны с неизвестными рыцарю цветами, от которых растекался тонкий нежный аромат. Алир заметил, что на лице девушек появились неуверенные улыбки.

В конце на небольшом возвышении находилось большое удобное кресло с двумя подушками. Рядом с этим креслом справа стоял хрупкий юноша с совершенно непонятной улыбкой. С Габриэлем они бы могли показаться ровесниками. Пока кто-нибудь не спросил бы настоящий возраст этого мальчика с большими синими, по-детски добрыми глазами. Хотя чем весёлый крестьянин не шутит? Может, ему и правда семнадцать? Алир подумал, что этот юноша ему знаком. Хотя где он мог его видеть?

С другой стороны находились ещё несколько личностей. Более мрачных, чем юноша, и от этого лучше вписывающихся в понятие «Цитадель Тьмы», которое рушилось у светлых на глазах. Ведь по обстановке этот замок больше бы подошёл Светлому Князю! Ну что за неправильный Тёмный им попался?! Кстати, а где он?

В зале ведь больше никого не наблюдалось. Вообще.

Стражники отошли на почтительное расстояние, понимая, что светлые никуда не денутся. Минута проходила за минутой, ожидание становилось всё тягостнее. Команда удивленно крутила головами по сторонам. Лица личностей всё больше мрачнели, а улыбка юноши становилась всё более и более по-идиотски счастливой. Кресло Тёмного Князя так и оставалось пустым.

Где же этот Князь, крестьянин весёлый его за ногу?!

В тот момент, когда напряжение достигло критической точки, и готово было прорваться, Свет знает чем, совершенно неожиданно из-за спины рыцаря раздался смех.

Весёлый, беззаботный. Обернувшись, Алир понял, что смеется никто иной как Габриэль. На лице проводника блуждала счастливая улыбка — копия той, что прилипла к лицу юноши возле трона. В ответ на непонимающие взгляды команды, проводник пожал плечами и легко стряхнул с запястий оковы.

— Вам не кажется, что в зале кого-то не хватает? — После чего он направился к креслицу…

Я неспешно прошествовал к своему любимому креслицу — надо же, Элли даже подушечки положил, умница, надо будет ему благодарность объявить, — и умостил свои косточки. Эх… хорошо-то как! Ещё бы поесть чего нормально… Я даже глаза прикрыл от накатившего блаженства. Потом вспомнил про светлых и поспешил увидеть их реакцию. Реакция была, но не совсем та, которую я ожидал.

Команда смотрела на меня удивлённо и в тоже время обеспокоенно, — как на деревенского дурачка, который высморкался в рукав королевской мантии. Они что, ничего не поняли?! Рядом хихикнул Элли, поддерживая мой шок. Ладно, ладно, непонятливые мои, ну я вам сейчас устрою.

Я потянулся и повернулся к Элли.

— Скажите, ничего если я тут посижу чуть-чуть? Так ноги устали, а больше присесть негде… — изображая того самого дурачка пропел я.

Элли надул щеки, как жаба, еле-еле сдерживая истерику и всё-таки совладав с неэстетичным ржанием, не менее мелодично пропел мне в ответ.

— Сидите, сидите, молодой человек. Мы совсем не против.

— А-аа, ну спасибо, — потом я снова повернулся к находящимся в предобморочном состоянии светлым и добил их. — Ну, как я выгляжу? Мне идёт? — я сделал бровки домиком и глазки в кучку — а ля Габриэль изображает сердитого Тёмного Князя.

— Очень… — прохрипел Алир, забывая, с какой стороны находится сердце…

— Ага… — пытаясь нащупать пульс у браслета, добавила Анабель.

— Молодой человек, — Авус Хетр решил присоединиться к веселью, устав из себя строить мрачного лорда, четвертого рыцаря Чёрной Знати, — может быть, вы тогда пока решите парочку государственных дел? А то у нас тут светлые какие-то обнаружились. Что с ними делать ума не приложим! Да, указы на казни подписать надо. Поработаете маленько Князем? Наш куда-то делся, никак отыскать не получается…

Элли громко хрюкнул и показал Авусу большой палец. Вообще-то никто никогда раньше не ловил Авуса за подшучиванием. Он всегда был предельно собран и серьёзен. Необычно, странно. Ну, ладно. Что только время не делает с демонами!

— Запросто! — тут же согласился. И снова обернулся к светлым. — Ну, и что мне с вами делать?

На минуту в зале повисла неестественная тишина. Наконец опомнился Алир.

— Габриэль, что тут происходит,… объясни, — протянул он настолько жалобно, что я понял — дальше играть бессмысленно.

— Да, ничего не происходит, Алир, — устало ответил я, чувствуя странную пустоту, что расширялась в груди с каждым словом. — Теперь всё встало на свои места. Вернее, — я переглянулся с Элли, — село на свои места. Добро пожаловать в мою Цитадель!

— Габриэль?!

— Да, Алир. Я тебя очень внимательно слушаю. — Я полюбовался на скульптурную композицию «Светлые в шоке» и зевнул. — Ну как, Элли, правда, они милые?

— Да, милорд. Неудивительно, что вы к нам не спешили, — поддакнул он, явно наслаждаясь происходящим до глубины печени.

— С возвращением, милорд. — Тут же с другой стороны Авус кинул мне массивный обруч из серебра — мою, так сказать, корону.

Никакого уважения! Его надо было церемониально мне поднести и водрузить на голову, пока я бы сидел с надуто-гордым видом. А так, Авус не рассчитал немного траекторию полёта и вместо того, чтобы лёгким движением поймать обруч мне пришлось срочно уворачиваться от этого орудия наставления шишек. В результате, моя корона закатилась под кресло.

Все тут же сделали очень умные лица.

Предатели! Пришлось встать и, повернувшись к светлым филейной частью, залезть под кресло. Хорошо хоть обошлось, и я не стукнулся ни обо что головой. И на том спасибо.

Когда я снова устроился в креслице, всё-таки водрузив на голову обруч, светлые уже немного пришли в себя.

— Габриэль, ты… хм… вы и, правда, Тёмный Князь?

— Нет, это я так шутю. А вот этот мальчик, — я ткнул пальцев в Элли, — вовсе не тот самый широко известный Азраэль.

— Падший?! — вздрогнула Анабель, наконец, отрывая от меня задумчивый мрачный взгляд.

Обычно с таким взглядом не рыдают над разбитым сердцем, а берут сабельку и идут всех отправлять на тот свет за счастливое детство, и в первую очередь незадачливого разбивателя.