– У них были ярко-фиолетовые космы, и они постоянно курили папиросы, – сказала Бренда, оценивающе глядя на Адама.

– И ни одна не вышла замуж, – встрял папа.

– Лесбиянки, – кивнула Адриана.

– Да нет, – возразила Бренда, – Адриана была шлюха. Ее пять раз звали замуж.

– Один и тот же претендент? – усмехнулась я.

– Нет. Все разные. – Папа задумчиво наморщил лоб. – Кажется, третий дошел до того, что грохнул кого-то. Но я могу его с кем-то путать.

– Точно, шлюха, – кивнула Бренда.

– Она с ними не спала, – заметил папа. – В те дни предложения делали и без этого.

– Лесбиянка, – настаивала Адриана.

Я ждала, когда они угомонятся. Спектакль «Шлюха или лесбиянка» нередко показывали новым людям.

– Ты думаешь, что вокруг одни лесбиянки, потому что сама такая, – сказал папа.

– Я бисекс, папочка.

– У тебя было пять подружек и всего один парень, и то в качестве эксперимента. Ты лесбиянка. Чем скорее ты это осознаешь, тем раньше наконец уймешься и заведешь нормальную семью.

– Ну и откуда вы знаете Кристину? – спросила Адама Бренда. – Садитесь. – Она отодвинула ему стул.

Адам посмотрел на меня. Я устало пожала плечами, и тогда он сел. Потом быстро прикинул, что к чему, и сообщил:

– Она не дала мне прыгнуть с моста Хафпенни позапрошлой ночью.

– Да, она вечно всех обламывает, – осуждающе заметила Адриана.

– Он не ради развлечения туда пришел, – уточнила я.

Мои родственники дружно поглядели на него.

Адам чувствовал себя неуютно под их взглядами, он явно раздумывал, не пора ли откланяться. Но они у меня мастера на подобные разговоры – умеют повернуть все так, что важное становится второстепенным и наоборот. Они сами решают, что важно, а что нет.

Адриана с недоумением протянула:

– А почему Хафпенни? Он же совсем не высокий.

– Это ты о чем? – осведомилась Бренда.

– Там и прыгать-то нечего. От воды двух с половиной метров не будет.

– Ну он же не хотел разбиться, Адриана, – деловито пояснила Бренда. – Он, как я понимаю, утонуть собирался. Так ведь? – Она обернулась к Адаму.

Они опять на него воззрились.

Адам не знал что и сказать, настолько они его сбили с толку. Люди реагируют на моих родных очень по-разному. Некоторые мои друзья просто не могут с ними общаться. Есть такие, кто с удовольствием принимает правила игры и присоединяется к ней. А есть те, кто, как Адам, готовы с интересом наблюдать со стороны за необычным спектаклем, ничуть на него не обижаясь, но и не участвуя в нем. Кстати, намерения обидеть у моих шутников никогда нет.

– Я говорю, вы утопиться ведь хотели? – чуть погромче повторила Бренда.

– Что ты орешь, как будто ему вода в уши попала, – вклинилась Адриана. – Она спасла его заранее, не забывай.

Они тихонько захихикали. Адам удивленно смотрел на меня.

Я беззвучно сказала: «Извините», а он в легком обалдении покачал головой, словно показывая, что извиняться мне не за что.

– И хорошо сделала, Кристина, – одобрительно подмигнул папа. – Умница.

– Мм, спасибо.

– Теперь тебе, наверное, полегчало, да? Ну, я насчет того, первого.

Адам бросил на меня озабоченный взгляд, в котором читалось сочувствие.

– Но Лиффи ведь неглубокая, правда? – задумчиво спросила Адриана.

– Слушай, можно и в луже утонуть, если завязнешь, или спину сломаешь, или еще чего-нибудь, – сказала Бренда.

Адриана посмотрела на Адама:

– У вас спина не сломана?

– Нет.

Она прищурилась.

– А плавать вы умеете?

– Да.

– Тогда я чего-то не улавливаю. Это как Бренда, которая целыми днями жрет мороженое, чтобы похудеть. – Она ткнула в Бренду пальцем: – Не отпирайся, и жрешь, и похудеть надеешься.

– Эндрю, а хотите посмотреть мой рекламный ролик?

– Его зовут Адам, и он не хочет.

– Думаю, он сам в состоянии ответить. – Папа вопросительно посмотрел на Адама.

– Да, конечно, почему бы и нет.

Папа вышел из-за стола и отправился в свой кабинет.

– Отец у нас адвокат-стервятник, вы наверняка слышали это выражение. Как где несчастный случай или авария, они тут как тут. И очень приличные деньги могут отсудить для пострадавшего, кстати говоря, – пояснила Бренда.

– Он по травмам и оскорблению личности, – добавила я. – Зарабатывает больше, чем они обе, вместе взятые.

– И тратит все на педикюр, – съязвила Бренда.

– Да, и на интимную эпиляцию, – радостно подхватила Бренда, и они расхохотались.

– Я все слышал. – Отец вернулся с видеокассетой. – Признаю, было – но только один раз, в Индии. Стояла зверская жара, а так ее легче перенести, – небрежно заметил он, и мы содрогнулись, вообразив себе эту картину. – Вы никаких повреждений на мосту не получили, Эндрю?

– Адам. Нет, никаких, – вежливо ответил тот.

– И там не было ржавых гвоздей? И горло не застудили?

– Нет.

Папа был разочарован.

– Ну, не важно. Где мы можем это посмотреть?

– Наш телевизор кассеты не берет. Это что-то доисторическое.

Папа вновь был разочарован.

– Да, знаете ли, эта реклама опередила свое время. Я ее записал двадцать лет назад. Ирландия тогда к этому не была готова. А сейчас сплошь и рядом такое по ТВ крутят. Особенно в Америке. Если вы случайно порежете палец, подстригая ногти, они отсудят вам компенсацию. – Он восхищенно покачал головой. – У вас есть видак? Можете взять ее домой, потом вернете.

– Он живет в Типперэри, – сообщила я.

– А здесь вы что делаете?

– Пап, ну ты слушаешь, что тебе говорят?

– Он собирался прыгнуть с моста Хафпенни, – напомнила Адриана.

– Но в Типперэри есть прекрасные мосты. Старый мост в Каррик-он-Шур, прелестный мостик в Фетарде, очень неплохой железнодорожный виадук в Кейре…

– Ну все, спасибо. – Я решительно остановила его.

– Адам, – Бренда подперла рукой подбородок с видом заправской сплетницы, – а Кристина вам сказала, что бросила своего мужа?

– Да.

– И что вы об этом думаете?

– Я думаю, что это бессердечно. Он, похоже, ничего плохого ей не сделал. – Адам говорил так, словно меня вообще в комнате не было.

– Не сделал. Я с вами согласна, – кивнула Бренда.

– Вообще говоря, он малоинтересный субъект, – заметил папа.

– Занудство – не повод для развода, – сообщила Адриана. – В противном случае Бренда давно бы рассталась с Брайаном.

– Точно, – согласилась Бренда.

– Брайан не зануда, – вступился за зятя папа. – Он ленивый пофигист. А это не одно и то же.

– Совершенно точно, – опять согласилась Бренда.

– Нам пора идти, – сказала я. – Не знаю, кто поменял замок, и знать не хочу. Просто дайте новый ключ.

Бренда с Адрианой посмотрели на папу. Он расхохотался:

– Извините, не могу удержаться. Она так на это реагирует. Очень забавно. Ладно, сейчас ключ принесу. – Он взял свою кассету и ушел обратно в кабинет.

– Стало быть, Джемма к вам за ключом не приходила? – спросила я.

Джемма всегда заявлялась на работу первая, раньше нас с Питером и Полом, а значит, мне предстоит и дальше самой разгребать бардак в офисе.

– Мы слышали, ты ее вытурила, бросив ей под ноги книжонку «Как уволить сотрудника». Это негуманно, Кристина.

Адам неодобрительно поглядел на меня.

– Да так случайно получилось. А что, она вам рассказала об этом?

– Она была здесь в пятницу, работу искала.

– Только не говорите, что взяли ее!

– Все может быть.

– Нет, не может, она у меня работает.

– Тебе она не нужна, но ты ее и другим не отдаешь. Ты не работодательница, а рабовладелица. Я ее точно к себе возьму. – Адриана насмешливо мне улыбнулась.

Им нравится меня дразнить. Как они в этом между собой похожи. И юмор у них одинаковый, такой особенный, свой юмор. Я его понимаю, но не разделяю. Это их еще больше подстегивает, они словно члены тайного общества, которые жаждут раскрыть мне его тайну, чтобы я тоже в него наконец вступила. Но это невозможно. Я слишком от них отличаюсь. Нельзя даже сказать, что я паршивая овца в их стаде, я вообще другой породы.