День выдался ясным, с утра был легкий морозец. Три принца собирались проехаться верхом и поохотиться с соколами, но утром в Ремуте открывался суд, требовавший присутствия Алроя, поэтому его не отпустили с братьями.

Итак, их было девять, в то утро покинувших замок: Джаван и Райс-Майкл, лакей при каждом, чтобы прислуживать на привале и составить партию в игре, четверо стражников, включая Девина, и Тавис О'Нилл. Единственной охотничьей забавой, доступной теперь Целителю, была охота с ловчими птицами, она его очень развлекала, и в тот день на плече Тависа сидел кречет. Джаван, которого положение обязывало иметь более представительную птицу, выбрал свою любимую пустельгу, которая была его первой действительно хорошо выученной. Райс-Майкл не любил птиц — от них он начинал чихать, — поэтому просто воспользовался возможностью вырваться из замка. Он и Эйдиярд очень сдружились. Принц, чьей страстью были лошади, весь последний месяц упрашивал Эйдиярда дать ему уроки верховой езды, в которой стражник блистал мастерством.

Все утро они скакали. Райс-Майкл забавлялся ездой наперегонки со слугами и охраной, а Джаван и Тавис с успехом пускали своих соколов. К полудню они нагуляли такой аппетит, с которым можно было уничтожить внушительные припасы, захваченные с собой. После короткого обсуждения было выбрано удобное место на берегу ручья, и слуги начали раскладывать еду. Пока стражники расседлали лошадей, отвели их на водопой и отпустили пастись немного ниже по ручью, Корунд устроил птиц на удобной ветке, Джаван, извинившись, исчез среди деревьев и кустов на холме и через несколько минут вернулся. Его лицо горело от возбуждения. Принц подскочил к Тавису, едва дождался, пока тот снимет с плеча кожаный фартук для соколиной охоты, и потащил в сторону.

— Тавис, пойдем со мной, пожалуйста.

Он говорил тихо, чтобы другие не могли услышать, и что-то в его интонации заставило Тависа обеспокоиться сильнее, чем следовало.

— В чем дело, мой принц?

— Пойдем со мной. Ты увидишь, — настаивал мальчик, ухватившись за его рукав и увлекая его в том направлении, откуда появился.

Они прошли совсем немного вверх по тропинке между кустами и деревьями и вышли на открытую, поросшую травой площадку.

— Посмотри. Там маленькая пирамида, это очаг. Как ты думаешь, гномы могут приходить сюда?

Тавис раскрыл рот и попытался сделать все, что было в его силах, чтобы не засмеяться.

— Гномы?

— Прекрати смеяться и не смотри на меня так, будто я сошел с ума! — важно произнес Джаван. — Я слышал разговор солдат. Они точно танцуют в день смены времен года и зажигают костры на вершинах холмов? Посмотри же. — Он показал на другую сторону площадки, где холм спускался к равнине. — Огонь виден отсюда на несколько миль. Тавис, это правда? Гномы выходят и танцуют вокруг костров?

Чтобы скрыть удивление, Тавис подошел к костру, поддел носком сапога давно потухший уголь и наклонился над холодным пеплом.

Он знал, что среди населения деревень все еще сильны такие странные обычаи. Как было известно, в день смены времен года зажигались костры. Учитывая, что осеннее равноденствие было только неделю назад, было вполне возможно, что Джаван действительно наткнулся на остатки такого костра.

Кроме того, присутствовала сила, неопасная, но реальная. Тавис чувствовал ее остатки в пепле, незначительные, но неоспоримые. Любой, кто обладал внутренним зрением, не мог не заметить этого. Но у Джавана не было зрения. Как ему удалось заметить? И при чем тут гномы?

— Джаван, почему ты думаешь, что это нечто большее, чем просто костер пастуха? — наконец спросил Целитель, поднимая глаза на мальчика.

Джаван покачал головой.

— Это не костер пастуха. На прошлой неделе был день осеннего равноденствия. Тогда простые люди зажигают огни, а они… они танцуют вокруг костров. Я читал про это. Почему они так делают, Тавис?

— Ну, это связано с очень древними поверьями, — начал Тавис, удивляясь, как мальчик смог откопать такие сведения в библиотеках Валорета или Ремута, не отличавшихся ни величиной собрания, ни полнотой. — Это должно улучшать здоровье людей и скота. Говорят, что иногда селяне прыгают через огонь и заставляют делать то же самое своих коров и овец.

— Говорят… Это должно… Они так делают или нет? — требовал Джаван.

— Я действительно ничего не знаю про животных, — ответил Тавис, склоняя голову. — Это очень древние обычаи. Насколько известно, теперь они распространены только среди крестьян. Я помню кое-что о значении танцев, что-то связанное с плодородием… А почему ты спрашиваешь, Джаван? Почему это так важно?

Джаван пожал плечами.

— Просто это место волшебное, что ли…

— Волшебное? — Тавис улыбнулся и потрепал подбородок мальчика. — И как вы об этом узнали, мой маленький принц-человечек? Кто забивает тебе голову сказками о волшебстве?

— Это не смешно, Тавис, — обиделся Джаван. — Я что-то почувствовал. И теперь чувствую. После стольких раз, что я помогал тебе, я подумал, что и ты это понял!

Разгневанный Джаван развернулся на каблуках и захромал вниз с холма, раздраженно хлопая охотничьей рукавицей по бедру. Растерянный Тавис наблюдал за ним, не зная, что и думать, затем пошел следом. К месту бивака они подошли вместе, и для стражи и слуг мальчик изобразил на лице радость, но Тавис чувствовал — под маской все еще бушуют страсти.

Охотники привели одежду в порядок, очистив от пыли, плотно поели и устроились на послеобеденный отдых. Стражники расположились поближе к лошадям, скучающий Райс-Майкл развалился под деревом, а слуги бродили вдоль ручья.

Джаван выбрал место так, чтобы его разговоры не долетали до ушей остальных. Чуть в сторонке он, прислонившись к валуну, кидал в ручей камешки. Посмотрев, где остальные, Тавис не спеша подошел к Джавану, опустился на колени и следил за кругами на воде.

— Мне очень жаль, я легкомысленно отнесся к твоему вопросу, — тихо сказал он, — и отвечал, не подумав. Ты же знаешь, я готов отдать за тебя жизнь.

— Жизнь, да. Но ты больше не доверяешь мне.

— Я… Что?

— Я помог тебе в ночь нападения или нет? — прежним тоном спросил Джаван, но теперь в его голосе слышалось больше силы. — Я помог тебе вспомнить, что случилось в ночь смерти моего отца, или нет? Ты обещал мне помочь вспомнить или нет?

— Джаван, ты же знаешь, я пытался…

— Не нужны мне эти отговорки взрослых! Несколько недель я вел себя спокойно. Я сдержал свое обещание, не приставал к тебе. Что хорошего из этого вышло? Тавис, я должен знать. Что случилось со мной в ту ночь, когда умер мой отец?

Подавляя дрожь, Тавис исподтишка огляделся вокруг. Робер был немного музыкантом, он достал свою лютню и теперь тихо наигрывал. Корунд дремал, Джейсон и Эйдиярд играли в кости. Слуги Дорн и Томэйс ушли вверх по ручью, иногда ветер доносил обрывки разговора. На другом конце поляны лежал Райс-Майкл и наблюдал, как у горизонта облака выстраиваются в подвижные фигуры. Следовало говорить потише, чтобы младший Халдейн ничего не услышал.

— Прости, Джаван, — зашептал Тавис. — Ты же знаешь, я работаю над этим. По-моему, осталось совсем немного. Я думал, ты понимаешь. Пока я не уверен, что нашел именно те компоненты, которые использовал Райс. Не хочу рисковать твоей безопасностью больше одного раза.

— Что тебя может убедить? — высокомерно спросил Джаван. — Понимаешь, я не могу ждать вечность.

— Знаю, — прошептал Тавис, склонив голову. — Я собирался поговорить с тобой об этом позже. Я полагаю, что придется снова возвратить тебя в тот вечер и снова прочитать твои воспоминания о запахе и вкусе. Я должен быть уверен, что все совпадает с моим рецептом. Возможно, нам удастся проделать это сегодня вечером.

— Зачем ждать до вечера? Давай сделаем прямо сейчас.

— Сейчас?

— Ну да, сейчас. Все остальные спят или чем-нибудь заняты. Войди в мой разум и посмотри. Мы довольно часто повторяли это. Не будет никакого шума.

— Но твой брат…

— Тебе мешает мой брат! — воскликнул Джаван, по-прежнему стараясь говорить тихо. — Если его близость беспокоит тебя, усыпи его. Можешь пойти принести мне вина, а на обратном пути остановись поговорить с ним. Другие ничего дурного в этом не усмотрят, да и он не узнает.