— Ты увидел все, что хотел? — опять хмыкнул я.
— Вопросы остались, — подмигнул он мне. — Когда-нибудь, может, и задам. И пойдем уже, не будем задерживать остальных.
Действие адреналина медленно сходило на нет, и, выслушивая восторги со стороны нашей молодежи, я понял, что организм начинает привыкать и к этим экстремальным физическим нагрузкам — мышцы с сухожилиями и связками хоть и тянуло, но вполне терпимо, так что на четвертьфинал, полуфинал и финал меня должно было хватить.
В следующие двадцать минут состоялись еще три схватки — Саша Романов «победил» Айдара Каранеева, Коля Романов Умберто Медичи, а Фриц Гогенцоллерн бившегося как лев Витю Нарышкина.
***
Наблюдавший со стороны за всем происходящим великий князь Александр Николаевич был очень доволен — репутация и так грозных Романовых сегодня поднялась на качественно иной уровень! И каждый из присутствующих должен был задаться логичным вопросом: а что есть еще в запасе у этих непредсказуемых русских? А значит, и ряд запланированных переговоров, намеченных царственным отцом, обещал пройти по нужному сценарию. Если еще и Ранбар красиво выполнит просьбу…
Особенно великого князя радовал сын, который умудрился за короткий срок сколотить из разношерстной европейской, и не только, молодежи крепкую команду с собою во главе, став для девушек и молодых людей непререкаемым авторитетом. А ведь это огромный задел на будущее — Алексею с Гогенцоллернами, Виндзорами, Медичи, Бурбонами, Аль-Нахайянами, Сингхами, Фатимидами, Бернадотами и прочими правящими родами в любом случае придется поддерживать самые близкие связи. И плевать на резкий характер сына, который он демонстрирует каждый раз, когда чувствует себя задетым, другие его качества с лихвой компенсируют вспыльчивость. Излишняя же резкость сгладится только с годами, когда Алексей войдет в полную силу, гормональный баланс его растущего организма придет в естественное равновесие и накопится необходимый жизненный опыт.
Оптимизм внушали и слова глубокоуважаемого князя Пожарского, сказанные им после вчерашнего инцидента с китайским императором:
— Саша, не вздумай Лешку ругать за нарушение протокола, внук, в отличие от остальных Романовых и наших дипломатов, смог парой слов сформулировать то, что давно витает в воздухе. А так, предложи своему отцу реально наехать на китайского императора, уверен, результат будет неожиданный.
А это желание родичей женить Алексея? Головой цесаревич понимал необходимость и правильность подобного решения, но вот сердцем принять не мог — да, у него были три замечательные дочки, но ничего от семьи, кроме Маши, Вари и Лизы, не осталось: жена так и не стала спутницей жизни, после смерти родичей окончательно превратившись в тихую истеричку. Цесаревичу хотелось для сына того, чего он был лишен, и Демидова с Шереметьевой, как теперь уже было понятно, на эту роль мало подходили — первая из-за своего раздутого эго, а вторая уже фактически изменила Алексею, поддавшись обаянию признанного ловеласа Джузеппе Медичи. А вот Соня Ольденбургская подходила для Алексея со всех сторон, и самые ее главные достоинства были в способностях знахарки и, безусловно, сильных генах одного из правящих родов Европы. Гены здесь были на первом месте, и цесаревич понял это только в Монако, оценив потенциал других наследников и расклады на мировой арене — Романовым однозначно стоило отойти от традиции последних двух поколений жениться на русских дворянках, иначе некогда грозный правящий род Российской империи рисковал, как в том анекдоте, доеб@ться до мышей…
***
В четвертьфинале я прошел Вилли Гогенцоллерна, устроив примерно такое же шоу, что и с Виндзором, в полуфинале «победил» одолевшего Джузи Медичи братца Колю Романова, а в финале «заборол» другого брата — Сашу Романова, убедительно прошедшего до этого и Джая Сингха, и Фрица Гогенцоллерна. Короче, правящий род Российской империи праздновал полную и убедительную победу на полях Монако! Однако порадоваться нам с Сашей не дали: пискнула чуйка, обозначая легкую степень угрозы со стороны зрителей — на прибрежную полосу вышли Ранбар Сингх и Косей Фатимид.
— Алексей, — индиец скинул пиджак прямо на песок, — а против двоих выстоишь?
Твою же!.. Если Ранбар и Косей, то, к гадалке не ходи, родитель расстарался… Что ж…
***
Молодой человек не стал утруждать себя ответом, а, просто, размазавшись в пространстве, сшиб индийца с ног и метнулся к египтянину, улетевшему от удара ногой в море.
— Людовик! — заорал Ранбар. — Диаб!..
«С трибун» метнулись две тени и сходу напали на великого принца, который, ловко уклоняясь, столкнул француза и араба между собой и переместился к индийцу, пнув его к предыдущим двоим, и вступил в противостояние с египтянином, «вышедшим из моря», просто и незатейливо кинув его через бедро в троих набегающих. Дальше зрители могли наблюдать размазавшегося от скорости Алексея, умудрявшегося находиться во всех местах сразу, и разлетавшихся в разные стороны принцев. И новая попытка, и вновь все четверо разлетаются в разные стороны, и опять… А великий принц замирает в свободной позе с опущенными руками.
— Закончили! — поднялся шатающийся, тяжело дышащий Ранбар. — Алексей, прими искренние заверения в восхищении! — индиец поклонился, за ним согнулись и остальные трое наследных принцев. — И вообще, Алексей, почему у меня складывается ощущение, что ты так и не показал нам весь свой потенциал?
Вместо ответа молодой человек улыбнулся, поклонился и зашагал к шатрам, где его ожидали восхищенные царственные особы с наследниками и пребывающие в крайней степени ажитации молодые люди и девушки…
***
Понятно, я собрал все призы на общую сумму порядка трехсот миллионов франков — царственные особы, участвующие вскладчину, явно пожадничали, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Отдельно порадовал король Дональд — дворцовые приволокли на пляж роскошный, сверкающий хромом байк Harley-Davidson, которых, как оказалось, американцы привезли с собой целых тридцать штук и собирались подарить нам позже, но тут случилась такая оказия в виде турнира… Алчные взгляды на сверкающее чудо американского мотоциклостроения Сандро Багратиона, Саши с Колей Романовых, Сашки Петрова и остальных молодых людей не остались мной незамеченными, и им было тут же заявлено, что как только, так сразу. И банкет благополучно продолжился…
Когда мероприятие приобрело характер обычного приема, а присутствующие разделились на компании, я, стараясь не морщиться от боли в потянутых конечностях, «сбежал» в тот угол, где расположились менее родовитые приглашенные. Прохор с Ваней сходу заявили, что я выступил не на все деньги, а даже больше.
— Алексей, — улыбался Владимир Иванович, — ты как хочешь, но я сегодняшнюю запись твоих боев буду остальным дворцовым показывать в качестве примера того, к чему надо стремиться.
— Владимир Иванович, — хмыкнул я, — ваши подчиненные после этих записей уверуют только в то, что мне охрана не нужна.
— Как будто они до этого не догадывались, — отмахнулся подполковник.
— Супруга как, довольна приемом?
— Более чем, — хмыкнул он в ответ. — Сегодня государыня прибудет, и окажется моя вторая половинка при деле… И слава богу!
Отдельных восторженных эпитетов я удостоился от пробравшегося к нам генерала Нарышкина, который до этого естественно и привычно вращался в обществе царственных особ и их наследников:
— Алексей Александрович, снимаю шляпу! — дипломат под прикрытием изобразил соответствующее движение и поклонился. — Уверен, работникам наших посольств после вашего выступления будет работаться… несколько проще.
— Рад это слышать, Алексей Петрович, — кивнул я. — Как Гогенцоллерны, не косятся на вас?
