Флора Меланезии создает человеку несомненно более благоприятные условия существования, чем растительный мир Австралии. Меланезийские острова богаты буквально неиссякаемыми естественными источниками питания. Это целые рощи дикорастущих саговых пальм. Одна созревшая саговая пальма дает до 200 килограммов сырого саго, которым можно прокормить семью из пяти человек в течение целого месяца. Папуасы используют этот дар природы двумя различными способами, небезынтересными с точки зрения истории их культуры. Племена на западе Новой Гвинеи приготовляют питательную муку из внутриствольной массы дикорастущих саговых пальм, листья которых усеяны крепкими колючками, и питаются почти только одной этой мукой. О них можно было бы сказать: «Не сеют, а все-таки жнут». Среди экзотических народов немало таких, которым природа дарует пищу. Известный этнолог Юлиус Липс встречал, например, среди североамериканских индейцев племена, которые питаются одним лишь диким водяным рисом. Такие народы он метко назвал «народы — собиратели урожая». В отличие от папуасских «собирателей урожая» на западе Новой Гвинеи племена, живущие в ее восточной части, перешли к возделыванию иного вида саговой пальмы. У этой пальмы нет колючек, и она вырастает из черенков. Она здесь не единственный источник пищи, ее разводят на больших полевых участках вместе с другими культурными растениями.
На болотистых берегах медленной реки Пурари густой кустарник. Там и сям из-за кустов виднеются травяные крыши жилищ. Проторенные тропинки ведут к растущим неподалеку саговым рощам. Перед своей хижиной сидит Обадем. Он внимательно рассматривает каменный топор, вертит его во все стороны, смотрит, надежно ли еще крепление коленчатой деревянной рукояти. Но вот он проводит рукой по каменному лезвию топора, и лицо его омрачается. Лезвие надо наточить. Обадем входит в хижину и тут же выходит из нее, держа в руках каменное точило. К нему подбегают два мальчика. Это его внуки. Они любят смотреть, как их дед работает. Шестилетний Ани бежит за водой. Он осторожно несет ее в бамбуковой трубке. Четырехлетний Яю загребает ручонками песок и подает его дедушке. Ани поливает каменное точило водой, а его братишка посыпает его песком с полным сознанием важности совершаемого дела. Обадем водит лезвием топора по точилу, равномерно двигая им то в одну, то в другую сторону. Заточка топора требует терпения и времени, зато потом топор вновь сослужит хорошую службу.
А вот и Кунду, жена Обадема. Она подходит к дверям хижины. Одна большая порожняя корзинка висит у нее на перевязи за спиной, другая такая же корзинка на груди. Перевязь она кладет на голову. Кунду молча берет за руку маленького Яю и отправляется вместе с ним в саговый кустарник. Вскоре Обадем заканчивает свою работу, встает и идет вместе с Ани вслед за ними.
Из саговой рощи доносятся треск веток и глухие удары топора. Там еще несколько дней назад женатые сыновья Обадема соорудили небольшую хижину для ночлега: ведь на корчевание подлеска, которым обросли могучие саговые пальмы, приходится тратить много времени. Кроме того, нужно прорубить сквозь кустарник путь к ближайшему водоему, чтобы соорудить приспособление для промывки саговой муки. Выбивание и промывка внутриствольной саговой массы требует немало времени и труда.
Кунду закидывает свои корзины в хижину и внимательно рассматривает пальмы, предназначенные для вырубки. Ее сыновья не ошиблись, здесь окажется немало саговой массы. Мужчины советуются, в каком месте лучше подрубить ствол, а Кунду идет к воде по выстланной зелеными ветками и листьями илистой тропинке. Там она начнет сооружение установки для промывания саговой массы. Ребятишки тоже не сидят без дела.
Под крепкими ударами топора кряхтит погибающий ствол. Коричневые тела мужчин блестят от пота. Обадем еле переводит дух, ему за сыновьями не поспеть. Но вот гигантское дерево издает свой последний стон, медленно опускается его пышная крона и ветви, касаясь земли, издают гулкий треск. Сильные удары топора отделяют крону от ствола. Мужчины осторожно отдирают кору. Тем временем из кустов выходят две женщины. Они подносят корзины, наполненные снедью, — ведь мужчины уже давно проголодались. Женщины несут на плечах колотушки, которыми выбивают саговую массу. Колотушка — коленчатый стержень из твердого дерева, к короткому бедру его прикреплена бамбуковая нашлепка — рабочая часть саговыбивалки. Мужчины отделяют кору от подкоркового слоя, а там уже блестит красновато-коричневая саговая масса.
— Женщины могут приступать к выбиванию саго, — говорит Обадем и вместе с сыновьями направляется к водоему, где работает Кунду. Она уже установила несколько расщепленных веток на небольшом расстоянии друг от друга. Более длинные торчат на болотистом берегу возле самой воды, далее от берега палки все короче. Подходя к берегу, мужчины видят, как Кунду что-то тащит. Сыновья помогают ей. Она тащит листовлагалища саговой пальмы, имеющие форму короткого разомкнутого патрубка. Из крепкой и гибкой их ткани сыновья Обадема делают небольшие корытца, кладут их одно к другому на развилки палок. Так получается сплошной желоб, спускающийся к берегу. Критическим взором оглядывают Обадем, Кунду и их сыновья сооруженный желоб. Кунду им недовольна. Самый верхний кусок коры кажется ей слишком узким. Она разминает его, и корытце становится шире. Затем Кунду берет кусок лубяной материи, похожей на мешковину, и натягивает ее поперек желоба на нижнем конце. Получается сито. В нем будут задерживаться при промывке саго частицы коры и ствола; оно хорошо пропускает воду, а вместе с водой стекает в приготовленный сосуд и саговая мука. Женщины вытаскивают из лесной хижины сосуд — деревянное корыто и подставляют его под низкий конец желоба. Обадем тем временем насаживает скорлупу кокосового ореха на длинную палку — получается идеальный черпак, которым будут наливать воду из реки в желоб.
По тропическому лесу раздается сильный стук — это верное доказательство трудового усердия обеих молодых женщин. Еще несколько шагов, и мужчины выходят на поляну. Под саговой пальмой сидят две женщины и неустанно колотят по стволу саговыбивалками. Крошащуюся саговую массу они кладут в корзины. Большая часть таких корзин уже наполнена доверху. Мужчины хватают корзины и тащат их к мамаше Кунду. Гиа хочет до конца дня промыть очередную часть саговой массы. Старший сын Пейпа сильным рывком высыпает содержимое своих корзин в корыто и спешит за следующей порцией массы. Младший сын Кунга быстро берет в руки ковш с длинной рукоятью, зачерпывает им из реки воду и льет ее в желоб. Кунду берет в руки палку и сильно бьет ею по саговой массе. А Кунга все черпает воду и льет ее в желоб. Затем Кунду откладывает палку в сторону, запускает руки в кашеобразную массу и энергично месит ее. Кунга перестает лить воду.
— Опорожни сито, мать! — говорит он. И в самом деле, у пористой лубяной перегородки скопились твердые частички массы, они могут засорить фильтр. Кунду очищает сито. А Кунга успел уже высыпать в желоб содержимое двух корзин и опять за черпак. Пейпа подтаскивает наполненные корзины. Кунду опять берет в руки палку и с силой бьет ею по саговой массе, не зная усталости. Но Кунга заметно сбавил темп, он сильно проголодался.
Обадем уже развел костер. Рядом уселись ребятишки. Они наблюдают, как отец достает из корзины небольшие камни и ловко укладывает их деревянными щипцами в огонь. Женщины бросают свои колотушки и заходят в хижину. Оттуда они выносят корзину с высушенной саговой мукой. Муку осторожно размалывают в деревянной миске и смачивают кокосовым молоком. Затем при помощи раковинки женщины извлекают из кокосовых орехов хлопья кокосовой массы и, замешивая их саговой мукой, приготавливают пышное тесто. Несколько ловких движений рук — и из этого теста получаются плоские лепешки. Лепешки женщины аккуратно обертывают листьями. Обадем гасит костер и деревянными щипцами раздвигает камни. Женщины осторожно кладут на них лепешки и прикрывают такими же раскаленными камнями. На эти камни они насыпают горячую золу и накладывают листья.
