- Вы бы аккуратнее со спиртным, господин генерал-майор, не ровен час, османийцы ночью в контратаку пойдут.

- Не извольте беспокоиться, господин полковник, - заверил Алекса себриец, - солдатам без этого сейчас нельзя, завтра утром на Ападагпара пойдут свеженькими!

Надо, конечно, надо. Живые празднуют то, что остались живыми. И целыми. Или почти целыми, по крайней мере, руки, ноги и голова на месте. А потому, им надо выпить. Алексу тоже хотелось выпить, очень хотелось. Шутка ли, почти две тысячи только убитых за один день. И полторы сотни из них свои же пехотинцы, убитые по его прямому приказу. Но нельзя, надо думать, что делать дальше.

- Завтрашний штурм я отменяю. Победа такой ценой нам не нужна.

Ападагпар был куда ниже своего соседа. И склоны не такие крутые, и крепостные стены не такие внушительные. Алекс перевел бинокль левее. Вот она, вожделенная Кама. Так себе городок. Дома в два, максимум, в три этажа, улочки кривые и узкие, очень удобные для обороны. На улочках этих ни души, город будто вымер. Жители, понятно, большей частью ушли с приближением себрийцев, но несколько тысяч солдат регулярных войск и редифа должны быть где-то там. Старая цитадель. Над стеной ветром полощется османийский флаг, опять же никого не видно. Ну, и где эти чертовы мортиры? Нет ответа.

- Сколько бомб осталось на батарее?

- Пятьдесят две, господин полковник, - доложил штаб капитан Гараев.

Мало, ничтожно мало для поддержки штурма. Подавить мортирную батарею, может, и хватит, но ее еще предстоит найти.

- Что делать думаете?

- Разместить гаубицы за гребнем Тактамыдага, дальности хватит, огонь корректировать можно отсюда, а команды передавать голосом по цепочке.

Хорошее предложение, если бы не один неприятный момент.

- Османийским мортирам тоже хватит дальности, а калибр у них в два с лишним раза поболее вашего будет.

- Так точно, господин полковник, вот только возможности наблюдать цель и корректировать свою стрельбу они иметь не смогут. А значит, бить им придется наугад.

Даже одна бомба, случайно попавшая в огневую позицию батареи, могла вывести из строя большую часть орудий и расчетов.

- Рассредоточьте гаубицы так, чтобы минимизировать возможные потери.

- Будет исполнено, господин полковник!

Алекс опять взялся за бинокль.

- А как думаете выявить их позицию?

- С началом штурма они сами...

Наткнувшись на красноречивый взгляд начальства, штаб-капитан тут же предложил другой вариант.

- Надо их как-то спровоцировать на открытие огня.

Хорошая мысль, вопрос только, как именно можно спровоцировать османийцев на открытие огня. Поняв, что новых идей по этому поводу не предвидится, Алекс внес свое предложение.

- А пойдем-ка мы выслушаем Мартоша. Он же у нас начальник штаба, вот пусть и думает, как мортиры отыскать.

Идеи у угорца, как оказалось, были. Достав из угла, он водрузил на стол тяжеленную железяку с рваными краями, воняющую сгоревшим порохом.

- Вот, изволите видеть, господа офицеры, часть донца выпущенной по нам бомбы. Обводим...

Мартош карандашом обвел дугу по уцелевшей после взрыва части донца. Начертил две хорды, построил к ним перпендикуляры. Поставив ножку циркуля в точку пересечения перпендикуляров, достроил окружность до конца. Затем почти торжественно провозгласил.

- Вот, извольте убедиться, одиннадцать дюймов, как я и говорил!

- Ну, почти одиннадцать, - согласился Гараев. - Что это нам надает?

- Как это что? - возмутился угорец. - Судя по сохранившимся на осколке клеймам, это одиннадцатидюймовая крепостная мортира бритунийского производства. Таковая имеет предельную дальность стрельбы в пять с половиной верст. Берем карту, циркуль отмечаем места крайнего падения бомб и строим две дуги. Нам сразу все становится ясно.

- Старая цитадель, - выдохнул штаб-капитан.

- А почему не Ападагпар? - усомнился Алекс.

- Там их просто негде укрыть, - отмел возражения Мартош, - мы бы обязательно их обнаружили. К тому же, с Ападагпара мортиры вполне могли докинуть бомбу до прежней позиции батареи господина штаб-капитана, однако, даже попытки такой не сделали, хотя имели возможность наблюдать ее воочию.

- Хорошо, - согласился Алекс, - Ападагпар отметаем. А почему не, скажем, городская площадь? Там хватит места для обеих мортир.

Ответ угорца был полон сарказма.

- Шутить изволите, господин полковник? Мортиры надо охранять, к ним надо где-то хранить боезапас, да стекла в окрестных домах повылетают при первом же выстреле! Нет, город для этого совершенно не пригоден.

- Значит, все-таки, цитадель, - подвел итог Алекс.

- Прикажите уничтожить, господин полковник?

- Нет, - отрицательно покачал головой командующий, - мы не можем выпустить последние полсотни бомб, не пойми куда. Сделаем так...

Желающих полюбоваться на контрбатарейную борьбу набралось с избытком. Такое столпотворение на наблюдательном пункте само по себе становилось достойной целью для османийских артиллеристов. Одним удачным выстрелом они могли лишить коалиционную армию почти всего командования. Разозлившись, полковник прогнал всю эту толпу, оставив только тех, кто имел непосредственное отношение к задуманному делу.

- Господин полковник, генерал Гарич, докладывает о готовности!

Алекс в последний раз осмотрел город и цитадель, кивнул посыльному.

- Начинайте.

Первой ударила коалиционная артиллерия. Для этого собрали все трофейные пушки, способные добросить свой снаряд до склонов Ападагпара. Круглые чугунные бомбы, ядра, шестифунтовые гранаты все пошло в ход, лишь бы огня и дыма было больше. Сам командующий то и дело обеспокоенно поглядывал на часы. Минута, другая, третья... Когда истекла пятая он повернулся к штаб-капитану Гараеву.

- Похоже, наши усилия не произвели впечатления на Озчелика, пора переходить ко второму акту этой пьесы.

- Полностью с вами согласен, господин полковник, пора.

Запели трубы, загремела барабанная дробь, из-за гребня на южный склон Тактамыдага вышла первая цепь, чуть помедлила и двинулась вниз, за ней последовала вторая, третья, четвертая... Гараев опустил бинокль.

- У этого Озчелика, или кто там думает вместо него, просто железные нервы.

И буквально тут же, словно желая поскорее опровергнуть его слова, послышался вой приближающейся бомбы. Все дружно схватились за оптику, какая у кого была, закрутили головами, пытаясь увидеть место, откуда она вылетела. Алекс успел заметить почти рассеявшееся белое облачко над стеной старой цитадели, но тут же ему на смену вспухло еще одно, показалось, даже вылетевшую из мортирного ствола бомбу удалось разглядеть. Почти одновременно несколько глоток завопили.

- Старая цитадель!!!

- Что и требовалось доказать, - удовлетворенно пробормотал Мартош.

Только штаб-капитану Гараеву ничего доказывать было не нужно, он занимался своей, хоть и опасной, но привычной работой.

- Прицел пять-пятьдесят, пристрелочный, огонь!

Прицел был вычислен заранее, и гаубицы уже наведены на цитадель, однако, система корректировки огня была весьма громоздкой и медлительной. Командиру батареи потребовалось восемь минут только для того, чтобы пристреляться и добиться накрытия цели. Но накрытия было недостаточно, укрытые каменными стенами мортиры были хорошо защищены от близких разрывов и любых осколков, требовалось точное попадание во внутренний дворик цитадели, а он был совсем невелик по размерам. Оставалось только надеяться на статистику и госпожу удачу.

За время контрбатарейной борьбы османийские мортиры успели сделать три залпа, стоившие себрийцам почти сотню жертв. Их могло быть и больше, если бы заранее наступательные порядки себрийцев не были разрежены, насколько это было возможно. А потом одна из двенадцатифунтовых бомб взорвалась внутри цитадели. От взрыва вспыхнули сложенные при орудиях пороховые заряды, выжигая вокруг все живое. Мортирная батарея была успешно подавлена менее чем за четверть часа, прошедшие после первого ее выстрела.