Потом они помылись чуть тёплой водой в душе, расположенном внутри дома. Впрочем, их явно не ждали сегодня, потому что воды еле хватило, чтобы смыть мыло. Но и это неплохо. Новых штанов ни у кого из ребят не было, поэтому одели старые, а вот трусы и футболки сменили, как и носки. Поэтому все сразу почувствовали себя обновлёнными. И только потом они вышли на веранду, где за столиком уже хлопотала женщина, расставляя глиняные чашки с росписью, тарелочки с печеньем, и горшочки с мёдом. Был здесь так же и сыр, и масло. Рассевшись, выпили чаю, чем-то напоминавший привычный, но всё же отличавшийся. Андрей Леонидович представил женщину за столом, которая являлась его женой. При этом пояснил, что она очень близкий ему человек во всех отношениях, знает про него всё, и тайн от неё у него нету. Но по-русски она почти ничего не понимает, кроме нескольких слов, потому что надобности в этом здесь нет.
– Как всё же хорошо, снова поговорить по-русски. – Вздохнул Андрей Леонидович, откидываясь на спинку стула. – Что там вообще творится-то, расскажите.
– Ну, – замялся Саша, – про путч вы знаете?
– Знаю. – Ответил он. – Вы здесь не первые. Начинайте с девяноста девятого.
Ребята переглянулись, и начали рассказ. Про смену президента, про то, что новый правитель первым делом навёл порядок на Кавказе. Как начала потихоньку восстанавливаться экономика, и расти цены на нефть. Про короткую войну с Грузией и последовавший вскоре раздрай с Украиной. Как экономика страны начала барахлить из-за санкций и падения цен на нефть, и мировой кризис. Как снова начали грызться с американцами, и влезли в Сирию. Понятно, что всего так сразу и не расскажешь, но их собеседник тем не менее то улыбался, то хмурился, переживая за страну, в которой он родился и так давно её оставил. А потом ребята попросили рассказать его, как он сюда попал.
– Естественно, через водопад, которого нет у нас, но есть здесь. – Ответил он. – Я был учителем истории в Петропавловске. Попал туда по распределению после окончания института в Новосибирске. Знаете же, была такая практика в Советском Союзе. – Ребята закивали. – Не то, чтобы мне денег не хватало, но тогда было в порядке вещей на лето подряжаться в геологические партии рабочими. Надо было только подмазать директора школы, чтобы он отпустил на всё лето, что не сложно. Публика в тех партиях, собиралась очень интересная, так что было весело. Вот и я пристроился к одной такой партии, которая, как вы, наверно, догадываетесь, работала как раз в окрестностях той самой речушки. Они ничего конкретного не искали, это была съёмочная партия, уточнявшая геологию района и составлявшая более подробные карты. Это был мой второй выезд в поля, как говорят геологи, я даже прикупил себе ружьё по этому поводу, оформил охотничий билет. И вот, в начале лета девяноста первого года, мы отправились в горы, ставить базовый лагерь. Потом начались плановые работы. Всё шло замечательно, пока одна маршрутная пара не столкнулась нос к носу с медведем. Вообще, там положено ходить с оружием, но это лишний вес, да, и ружьё постоянно цепляется за ветки. В общем, некоторые ленились его с собой таскать, надеясь на авось, и сигнальную ракетницу в кармане. Эти были из таких. Шли по руслу ручья, заросшего кущерями, и столкнулись с медведем вплотную. Тот воспринял их, как угрозу, и бросился на них. Геолога сразу завалил, порвав когтями. Тот даже ракетницу достать не успел. Рабочий кинулся бежать. Да, куда там. Медведь его, конечно, догнал. Но не просто порвал, а решил попробовать. Их растерзанные тела мы нашли на следующий день, когда отправились на поиски по известному маршруту. Медведь крутился рядом, возможно, мы прервали его трапезу. Сгоряча начали стрелять по нему, но серьёзного вреда не причинили, только ранив. А это, знаете ли, уже страшно. Мало того, что зверь попробовал человечины, так ещё и подранок. В общем, бросились догонять. Тот перевалил через отрог хребта, и спустился в другую долину, начал уходить по ней вверх. Мы постоянно видели капли крови на камнях, всё надеялись, что он ослабеет. Как на зло, уже в конце спуска со склона, один геолог сильно подвернул ногу, и идти не мог. Оставили его у реки, а меня вместе с ним, на всякий случай. Остальные погнались за медведем вверх по долине. Каково же было моё изумление, когда спустя немного времени я увидел на другом берегу реки зверя, спускавшегося в низ по течению. Потом, спустя время, я подумал, что это был скорее всего другой медведь. Но тогда, я выстрелил в него. Даже не знаю, попал или нет. Но медведь развернулся, и начал убегать. Что мне было делать? Сидеть и ждать? Да, ещё и геолог завопил, что уйдёт зверюга. Река в том месте была не очень широкая, метров двадцать от силы, и текла по каменистой шевере, а значит неглубокая. Я перезарядил ружьё, и бросился на другой берег. Набрал воды в болотные сапоги, а потом ещё и оступился. Течение потащило меня в низ. Если бы не ружьё, то я бы скорее всего смог выбраться, или зацепился бы на худой конец за какой-нибудь камень. Но мне его было жалко, а с одной рукой мне никак не удавалось за что-то ухватиться. Так меня протащило мимо вопящего на берегу геолога, а когда я увидел, что меня тащит в порог, и я наконец бросил ружьё, то было уже поздно. Река сузилась, стала глубже, и течение усилилось ещё больше. В общем, так я туда и слился. Потом, находясь в каком-то мутном мареве, ухватился за что-то твёрдое, примерно на уровне воды. Только благодаря этому я не утонул в бурлящем котле. Начал взбираться на эту невидимую опору, но рука скользнула, и я полетел головой вперёд. Снова упал в пену, еле вынырнул, наглотавшись воды. Потом с трудом выбрался на совершенно другой берег. Естественно, никакого геолога выше по течению не было. Там вообще никого не было. А было жарко, и росли совершенно другие, не знакомые мне деревья…
– Вас не искали? – Участливо спросил Игорь.
– Может и искали. – Грустно ответил Андрей Леонидович. – Но сюда за мной никто не пришёл, и пришлось искать своё место в жизни уже здесь.
– Обратно нырнуть в это облако не пробовали? – Спросил Игорь.
– Облако? – Удивился рассказчик.
– Да. Там посередине водопада висит это мутное и непрозрачное облако. – Торопливо пояснил Игорь.
– Думаете в нём всё дело? – Спросил Андрей Леонидович. – Я, конечно, обратил на него внимание уже здесь, и прекрасно помню, но не связал его с случившимся со мной.
– Да, когда вас несло в порог с той стороны, вам наверняка было не до этого. – Задумчиво проговорил Игорь. – А вот мы его прекрасно видели. Только не придали значения по началу, приняв за скопление брызг.
– Я спускался потом по водопаду вниз. – Поведал Андрей Леонидович. – А местный паренёк, который потом стал старостой села, страховал меня на верёвке. Вернуться я не смог. – Грустно подытожил он.
– Мы на такое не решились, но бросали туда камни и палки. – Сказал Игорь. – Все они падают в воду, как обычно. Кроме тех, кто попадает в нижнюю часть облака. Эти отскакивают назад.
– Любопытно. Я до этого не додумался, связать всё с облаком. Но результат, как мы теперь знаем, такой же нулевой.
– Да. – Мрачно согласился Игорь.
– А ружьё вы не нашли? – Спросил Саша.
– Нет. Хотя и долго искал его. Но река здесь, хоть и мельче той, но всё же не настолько, чтобы можно было обшарить дно. Сохранил только патроны. Даже высушил их потом. Но здесь не изготавливают подобного оружия. Здешний мир по многим параметрам примитивней нашего.
– Да, мы заметили. – Подтвердил Саша. – Расскажите, что здесь вообще происходит. Что за люди, как живут. И где мы вообще? На Земле хоть?
Андрей Леонидович не спеша налил себе ещё чаю, отпил немного, и, откинувшись на спинку стула, начал:
– Конечно, это Земля. Могли бы и догадаться по тем же созвездиям. Более того, конкретно это место, где мы сидим, вне всякого сомнения всё та же Камчатка, только оказавшаяся в другой, более тёплой климатической зоне. Поскольку я прожил здесь некоторое время, то прежде всего обратил внимания, что несмотря на в целом совпадающий рельеф, летом здесь темнеет раньше, а зимой позже, чем я привык. То есть по широте мы находимся явно южнее, и намного. Как это произошло, и почему, я, естественно, не знаю. Но это факт. Кроме того, я тут немного попутешествовал, и не только по Камчатке, которую местные называют Кинурия, но и по соседним странам, я видел местные карты, довольно хорошие, кстати, и могу с уверенностью сказать, что по крайней мере эта часть мира, соответствует нашей в общих контурах. Береговая линия, горы, острова – всё на месте. Только климат теплее намного. Отчасти это объясняется тем, что мы пространственно находимся явно южнее. Судя по картам, то, что у нас называлось Филиппинами, здесь съехало вообще почти к экватору. Но это ещё не всё. Здесь совершенно другие океанские течения. На редкость благотворно сказавшиеся на климате. Вдоль всего западного берега Великого океана, здесь идёт очень мощное и тёплое течение, начинающееся где-то в экваториальных широтах, омывающее в том числе и берега Камчатки-Кинурии, и идущее даже дальше на север. Оно заворачивает на восток только где-то не доходя нашей Чукотки. Там, посреди моря, оно сталкивается с холодным арктическим течением, вырывающимся из пролива между материками, который здесь намного шире, рождая страшные водовороты и шторма. Моряки стараются избегать тех мест, потому что бывает, даже большие корабли там бесследно исчезают. Похожее тёплое течение омывает и берега противоположной стороны океана, и заворачивает на запад вдоль Делосских островов, которые в нашем мире называют Алеутскими. Где-то посередине происходит другая страшная встреча, которую моряки тоже избегают. Арктическое течение вбирает в себя эти воды, и движется затем почти строго на юг, через пол океана, и только у экватора встречается с таким же ослабевшим течением с другого полюса, разворачивается в широтном направлении, распадаясь на двое, прогревается в тех краях, вбирает в себя тёплые воды, и уже обновлённое и тёплое движется на север вдоль континентов, орошая их своим дыханием.
