Ничего удивительного в поведении медведя, конечно, не было. Как следует из наставлений бывалых людей, его, конечно, могут привлекать стоянки людей, но сильно смущают несвойственные природе звуки. В частности, членораздельная речь. Не истошные вопли или агрессивный рёв, а именно речь. Поэтому, в случае близкой встречи со зверем рекомендуется, если уж и кричать, то что-то членораздельное, хоть и бессмысленное. Как правило, в таких ситуациях, конечно, кроме мата, ничего не получается. А зря. Чем посылать по известному адресу порядочного зверя, ему можно стихи почитать… «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», например. Медведь среагирует точно также, как и на посыл к чьей-то матери. Из этой же оперы лязг металла. Для окружающей медведя природы звук совершенно нехарактерный, а потому смущающий его и пугающий.

Как бы то ни было, а лагерь весь проснулся, народ начал выбираться из палаток, Саша развёл костёр, запахло дымом, и все почувствовали себя спокойнее. Пашка сказал, что медведь, вроде, нормальный, а потому в кусты можно ходить без опаски – он больше не вернётся. И для убедительности первым пошёл в чащу, оставив ружьё на поляне. Москвичи, конечно, последовали его примеру, но опаска всё же осталась.

Завтрак поспел быстро. Поели и начали сворачивать лагерь, сразу пакуя вещи в гермомешки, и пристраивая их на катамараны. Река уже стала чуть шире, вобрав в себя несколько ручьёв. Валы стали выше, как и сливы на порогах. Закопав использованные консервные банки в небольшую ямку, отчалили. Сегодня, по уверениям Пашки, должны начаться серьёзные пороги. И они начались. Пришлось выставлять страховку. По договорённости, сначала порог проходила четвёрка москвичей, как более серьёзное судно. А Пашка их страховал внизу с морковкой, привязанной к какому-нибудь дереву или крупному камню. Юля в это время стерегла двойку выше порога от непрошенного визита медведя, вооружённая сигнальной ракетой и дымовой шашкой. Если зверь наберётся наглости и начнёт рыться в оставленных без присмотра вещах, то первым делом порвёт в лоскуты гермомешки и баллоны катамарана, а это сильно осложнит путешествие. Конечно, одна она отбиться не сможет, если медведь всё же проигнорирует отпугивающие средства, и ей придётся спасаться вплавь. Но такой вариант развития событий был очень маловероятен. Но будет свидетельствовать о том, что у них серьёзные проблемы. И порванный катамаран самая меньшая из них. Потому что так поступить может только не простой медведь…

Но никто им не мешал, и ребята наслаждались прохождениями. Сначала четвёрка, потом двойка, которую уже полноценно страховали. Серьёзных порогов было три, которые прошли красиво. Мелочёвку уже даже не считали. К вечеру погода начала портиться, небо затянуло тучами, но дождя пока не было. Впрочем, о перемене небесной стихии Пашка предупредил ещё утром, указав на длинные полосы перистых облаков. Здесь это однозначно свидетельствовало о том, что с океана приближается какая-то гадость.

Ночью пошёл дождь, почти не прекращавшийся. Утром наступило короткое затишье, во время которого успели быстро развести костёр из дров загодя укрытых под полиэтиленом, и поесть. Собирались уже под начавшим моросить дождём. Медведей больше не было, препятствия проходили по отработанной схеме. Группа втянулась в рабочий ритм. А на четвёртый день подошли к очередному порогу, который на первый взгляд не вызвал особых опасений с технической точки зрения. Кто же знал, что там такое…

Река на тот момент стала в два раза шире, метров двадцать. Порог предварялся длинной шеверой, метров в двести. Затем русло сужалось, зажатое с обеих берегов каменными выступами, возвышавшимися над бурлящей водой метра на три, что представляло из себя очень удобную площадку для просмотра. Вайсман сторожил катамараны, все остальные рассматривали подходы и порог. Двухметровый слив сам по себе не представлял из себя опасности, неприятен был котёл под ним, в котором вода пенилась и бурлила. Бросив со скалы туда сухую палку, все внимательно проследили за её поведением. Палка быстро ушла под воду и больше не появлялась. Ни в котле, ни ниже по течению. «Засосало» – подумали все и молча переглянулись. Конечно, почти невероятно, что с такой же лёгкостью котёл втянет в себя и катамаран, но может возникнуть другая проблема. Если на подходе к сливу катамаран потеряет скорость, зацепившись за камни, которых здесь хватало, то свалится туда совершенно инертным, и котёл его может просто держать на месте, не позволяя вырваться из плена. И усилия четырёх гребцов в пенной воде могут оказаться недостаточными. Был похожий случай на Шуе в Карелии у них. На катамаране два парня и две девушки. Вошли грязно, свалились, как мешок. Хорошо хоть не перевернулись. И стоят в котле, который их ещё и под струю подтаскивает, притапливает, выйти не могут. Чуть расслабишься – тянет под струю, а силы-то не бесконечны. Помогла страховка – забросили спас конец на катамаран с берега, там его привязали к раме, и общими усилиями вытащили на чистую воду. Собственно, здесь намечался такой же запасной вариант. Но на страховке-то Пашка один. Достаточно ли будет сил одного человека, чтобы справиться с силой воды?

Всё же решили проходить, чтобы не затевать обнос. Риск выглядел разумным. Пашка со спас концом и ружьём остался на месте, остальные двинулись в обратный путь. В двух словах рассказали о проблеме Вайсману. Тот пожал плечами, давая понять, что он-то не видел порога, а товарищам своим верит на слово. Выдохнули и отчалили. Моросил дождик, заставляя прятаться комарьё. По обеим берегам стояли мокрые деревья и кусты ивы и ольхи. Чуть выше, на террасах росла камчатская берёза. Вдалеке над долиной нависали серые хребты с кедровым стланником на вершинах.

– Удачи! – Крикнула с берега Юля, махая одной рукой, и сжимая ракетницу и шашку в другой. Все молча отсалютовали ей на мгновенье поднятыми вёслами. Шеверу преодолели кое-как, пару раз сев на камни, но по-другому было сложно, нужно было уходить сильно к противоположному берегу, откуда был проблемный заход в слив. А так, подрабатывая вёслами и толкаясь от камней, при помощи течения сами снялись, без десантирования в воду. К сливу подошли, хорошо разогнавшись, красиво обойдя заранее примеченные с берега скрытые обливники (камни, не выступающие из воды, но находящиеся очень близко к её поверхности; не всегда прослеживаются по бурунам и пене). И вот он слив…

Следует заметить, что с берега (с высоты берега!) водные валы и сливы никогда не выглядят столь впечатляюще, как с воды. Отсюда они смотрятся совершенно по-другому. Гораздо выше, или наоборот, воспринимаются, как целая пропасть. Этот слив впечатлял! На нём катамаран мог поместиться полностью, хоть и не вертикально. Внизу клокочущая пена, зажатая камнями со всех сторон. Но было что-то ещё… Саша, сидя на заднем месте справа, может это и не так остро прочувствовал, как сидящие спереди Коля и Сергей, но и его на последних метрах перед сливом насторожило что-то необычное. Может какое-то мутное облако, висящее над котлом? Но это скорее всего водяные брызги. Так от чего же так мерзко свело горло? Поздно! Вот оно! Катамаран, резко наклонившись вперёд, ринулся вниз. Передние гребцы отклонились назад, почти легли на спину, чтобы не увеличивать опрокидывающий момент своим телом, и подняли вверх вёсла, готовые их тут же опустить в пену, как только катамаран выровняется. Бёдра надёжно зафиксированы в упорах. Удар! Нос глубоко вошёл в пену котла. Тела передних гребцов скрылись в ней на половину с поднятыми вёслами, большая скорость массивного катамарана толкала его вперёд, одновременно начиная выталкивать из пены, по мере увеличения объёма, погружённого в неё. Всё шло нормально и ожидаемо. Саша даже успел увидеть на берегу взволнованное лицо Пашки, который несомненно переживал за них. А потом последовал новый удар. Словно, катамаран упёрся носом в стену, или камень, что более вероятно, скрытый пеной. Но… как? Разве такое может быть прямо посреди котла? Мощная струя воды давно должна была вышвырнуть препятствие со своего пути. Если это только не свежий подарочек, скатившийся со склона в этом году. Или даже несколько лет назад…