Это был Антон, загадочный воздыхатель из метро. Нет, ну что ему все-таки надо? На трезвую голову вариант с моим стопроцентным попаданием в его идеал казался несколько… хм…натянутым. Но и посылать красавчика к черту язык не повернулся. Мне уже за тридцать, дни моей молодости практически сочтены. А что в жизни было? Где они, толпы поклонников, о которых я, выйдя на заслуженную пенсию, буду рассказывать малолетним внучкам? Где страсти, где роковые, полные интриг и обмана, романы? Эдак то, бесконечно прожевывая обиды близких, биографию не больно украсишь.

– О, Антон… рада, рада вас слышать, – кокетливо прочирикала я в трубку, – японская кухня? Очаровательно! Я обожаю японскую кухню!

Саму чуть не стошнило от подобной словесной эскапады, но я мужественно продолжила разговор и сладким голоском, просто зефир с сиропом, пообещала быть ровно через два часа на Тверской.

Специально опоздала на сорок минут, но Антон все еще гарцевал рядом с кафе, постоянно высматривая кого-то в толпе. Черт возьми, а это даже приятно, когда вот так нетерпеливо высматривают не кого-то, а тебя, любимую. Ждут, понимаешь ли, переживают.

– Анастасия! Я думал, вы меня обманули! С такой красавицы станется.

«Переигрывает?» – засомневалась я, но постаралась не подавать виду. Да и то, может, не врет парень? Может я похожа на его на учительницу, с которой связаны яркие сексуальные переживания пубертатного периода…

Благодарная Антону уже хотя бы за то, что он отвлек меня от навалившихся проблем, сделала скромный заказ. Пока смаковали домашнее красное вино и ждали еду, украдкой рассматривала кавалера. Нет, с какой стороны ни посмотри, красавец. Жаль, не в моем вкусе. Но до чего хорош! Просто картинка. Да любая женщина от шестнадцати до шестидесяти мечтала бы сейчас оказаться на моем месте. Мало того, что симпатичный, так еще и не дурак. И совсем не похож на пройдоху, на нечистоплотного альфонса.

– О, кажется несут наш супчик, – радостно потер руки Антон и таким естественным, детски непосредственным был этот жест, что я невольно умилилась.

Антон трудился менеджером по поставкам. Работал в солидной строительной фирме, карьера его медленно, но неуклонно шла в гору. Честно говоря, менеджеры для меня – люди с другой планеты. Единственным исключением была Санька, которую профессия не портила. Все остальные представители этой касты казались мне избыточно урбанизированными, увлеченными трудовым процессом до такой степени, что я, лентяйка, рядом с ними чувствовала комплекс вины. К таким, думала я, на кривой козе не подъедешь, они на работу приходят в девять ноль-ноль, придерживаются иерархических ценностей и защищают корпоративную честь. А меня мой формальный подчиненный Гришка ласково кличет дурой.

– Антон, – осторожно спросила я, пытаясь незаметно выплюнуть косточку от рыбы, – все-таки согласись, довольно странный способ знакомиться, да?

– Настя, ну а какие еще у меня были варианты? Мне понравилась девушка. Если бы я не выбрал этот способ, то сидели бы мы здесь сейчас, как же…

– Не знаю, не знаю… – задумчиво качала я головой, – как-то это все… – я хотела сказать «подозрительно», но Антон опередил меня:

– Слишком хорошо, да?

– Угу, – чуть не подавилась я лососем. К концу вечера я стала скучать. Приключение льстило моему истерзанному самолюбию, но как не напрягалась, как не копалась в своей душе, ища там крупицы интереса, все впустую. Не грел меня Антон. Неинтересен он мне был. Как шикарный костюм не моего фасона. Но отказываться от халявной обновки было жаль. Может повесить в шкаф, да и пусть себе? Запас карман не трет? Наступит лихое время безденежья, наденешь и ненавистную шмотку. Устыдившись таких мыслей, я заерзала на стуле.

– Настя, только честно, ты можешь назвать себя счастливой женщиной? – огорошил меня Антон.

– Счастливой? – переспросила я и не сомневаясь ни секунды, тут же согласно кивнула головой, – ну конечно!

Мне не очень то хотелось вдаваться в детали и объяснять пусть и милому, но чужому мне Антону, что у меня все в порядке. Да, есть проблемы, но черт возьми, они рано или поздно кончатся. Для себя я делила все сущее на две неравные части. Есть часть, которая называется «по большому счету» и есть часть, скоромно именуемая «по ситуации». По ситуации у кого из нас не бывает черных полос? Однако от этой ситуативной части счастье не зависит. Сегодня есть деньги, завтра нет, послезавтра заболел, еще через день выиграл в лотерею холодильник. Это преходящее. А вот есть ли у тебя мир в душе, радует ли тебя жизнь, греет ли любовь близких, есть ли человек, ради которого хочется стараться, есть ли дело, которое не вызывает нервной почесухи, а приносит удовлетворение… это уже большой счет. Кому-то везет, и на большом счету и него и первое, и второе, и третье. Но, опять же по большому счету, довольно чего-то одного – любви, любимой работы, согласия с самим собой, кому как выпадет, кому как больше нравится.

Сплошь и рядом иные несчастные подменяют большое сиюминутным. При желании можно убедить себя, что это и есть счастье – дорогие игрушки, богатые женихи, отпуск на престижном курорте, ученая степень для репутации, крутое авто для понта. При прочих равных, все эти приятности, спору нет, украшают жизнь. Но попытка в отсутствие одежды обвеситься с ног до головы аксессуарами все равно не убережет от холода.

Но мне не хотелось делиться своей теорией с Антоном. Я опасалась, что он примет мою философию за попытку оправдаться.

Постукивая по столу самой дешевой моделью Мотороллы, я обезоруживающе пожала плечами:

– Я счастлива, Антон. Но это моя точка зрения, не буду тебе ее навязывать.

Антон, судя по всему, мне не поверил. Хороший парень, но все-таки не моего романа герой. Наверное, у него в туалете, лежит свежий номер Менс Хелса, в холодильнике на полке выстроились обезжиренные йогурты, в портмоне лежит не только кредитка Виза, но и абонемент в спортивный клуб. Как ни крути, я не вписывалась в его личный бизнес-план. Была в этом какая-то очень большая натяжка.

Когда принесли чай, я уже откровенно поглядывала на часы.

– Тебе пора? Дома кто-то ждет? – спросил Антон и осторожно коснулся моей руки. Равнодушие к этому парню разбавилось легкой брезгливостью. Я невольно заметила, что подбородок у него испачкан соусом, а на шее зреет розовый прыщ. Но он, к счастью, не заметил моего импульсивного порыва отстраниться. Пока шли до метро, задумчиво молчал. И только когда подошли к переходу, вдруг неожиданно потянул меня в сторону.

– Поедем ко мне, – часто задышал он мне в ухо, – поедем сейчас же!

Я покачала головой:

– Извини, никак не могу.

– Тебя кто-то ждет? – наседал он, – у тебя кто-то есть?

– Да какая разница, – я упорно отцепляла его руки, влажные и какие вялые, несмотря на то, что он умудрялся довольно крепко удерживать меня.

– Ну что ты? Поедем… – и тут он изо всей силы сжал меня в объятиях и попытался поцеловать. До меня донеслось его пахнущее луком и чем-то кислым дыхание и в этот момент, показалось, в моей голове что-то вспыхнуло. Я даже ослепла на минуту, такой яркий был отблеск. Изо всех оттолкнув прилипалу, я быстро побежала прочь. Через полчаса дома, в десятый раз полоща рот, грустно думала, что как-то все нелепо в моей жизни.

Рита постепенно осваивалась. Пока я с остервенением чистила зубы моющим порошком для посуды, она сидела на зеркальной полочке, и склонив голову, ласково кудахтала:

– Рита дура, дура, дура… Так и помрешь дурой.

– Я не Рита, я Настя

– Настя дура, – легко согласилась птица. Про Аркадия она последнее время не вспоминала.