Первым опомнился, как ни странно, капитан Александр.

— Хватайте чародея! — крикнул он.

Стражники опасливо бросились на чудовище — и напрасно: ударом мощного хвоста (кишок?) маркиз отправил на тот свет сразу двоих из них, быстрым движением костяной руки пропорол живот еще одному; затем сделал фантастический прыжок и мигом оказался на трибунах, совсем рядом с Рональдом. Люди завизжали и в ужасе стали карабкаться друг по другу. Рыцарь впервые увидел, как страшна паника: вместо того, чтобы расходиться или разбегаться, большинство находящихся на трибунах, по сути дела, рухнуло друг на друга, мешая и соседям, и себе выбраться из кромешного ада, в которые превратились трибуны. Они барахтались на полу, словно пассажиры только что затонувшего корабля. Маркиз неспешно двигался по их спинам, то переступая костяными конечностями, то ползая на брюхе. За ним оставался слизистый след.

— Черт побери! Я знал, я же видел его насквозь! — кричал Иегуда — Я же все время глядел на его живот и видел, что внутри он совсем другой — как перелицованный пиджак! У него две стороны — и каждая может быть отдельным существом: либо человек, либо дракон!

Трибуны опустели — можно и так выразиться, учитывая, что на них никто не сидел: все лежали ниц, пытаясь ползти друг по другу и стараясь не смотреть на то страшное существо, которое течет по их спинам, словно скоростная гусеница.

Издавая утробой странные звуки, будто смеясь, чудовище ударом задней костяной ноги подбило деревянную опору, и левые ряды трибуны рухнули вниз. Рональд проехался животом по доскам и свалился на землю, прямо туда, где стояли виселицы и дыбы.

— Папу! Спасайте папу! — слышен был голос капитана Александра. Он тащил на плечах потерявшего сознание Каликста, расчищая дорогу кулаком левой руки и мощной ногой. Взвизгнул Лукас, полетевший с трибуны кувырком и сломавший ногу.

И в суматохе этой Рональд увидел лицо Гнидаря, непредставимо красное и потное — ничего общего с тем возвышенным молодым человеком, который пять минут назад читал толпе свои стихи.

— Ключ! Ключ! — кричал ему Гнидарь, подпрыгивая на обеих ногах и звеня цепями.

Внезапно Рональд понял, что он имеет в виду — он перевернул тело стражника, стараясь не запачкаться в мерзкой слизи, снял у него с пояса связку ключей и бросил Гнидарю. Тот мгновенно отыскал нужный и разомкнул свои кандалы. Бросил их на землю и мигом затерялся в толпе.

«Нельзя так лежать! Стыдно!» — сурово произнес внутренний голос, и Рональд вскочил на ноги. Слава Богу, меч был при нем, и рыцарь теперь пытался подавить сверхъестественный страх, подступавший к горлу волнами тошноты.

— Ах ты, гадина! — Рональд прыгал через поскуливающих под его ногами людей, устремляясь к маркизу. Тот, казалось, устрашился своего старого недруга и, продолжая гадить людям, обрушивая на них деревянные опоры, в то же время старался утечь подальше. Их разделяло всего несколько шагов — рыцарь нагнал маркиза у самой стены замка, к которой примыкал верхний ряд трибуны.

— Стоять! — крикнул Рональд, взмахнув мечом.

Маркиз повернулся к нему костяным лицом, и Рональд понял, что, сколько бы ему теперь не выпало жизни, видение этого нечеловеческого лица будет преследовать его всегда, являясь ему и в размышлениях зрелости, и в немощных снах седой старости.

Но это был только миг; затем последовал прыжок, глухо ухнула земля под стенами замка — и насмерть напуганные люди увидели, как огненно-красная тварь, извиваясь, как гусеница, стремительно течет к лесу.

— Я не решился его ударить! — сокрушенно повторял Рональд.

— Ты не испугался, я думаю, — старался успокоить его Иегуда. — Удивление иногда бывает подобно страху…

Рыцарь только качал головой.

— Нам надо отправляться в путь, о Рональд! — сказал Иегуда. — Черт с ним, с маркизом, мы не будем тратить время на эту гадину. Каликст уехал, замок пока под контролем монахов, а нам нужно искать Муравейник. У меня есть кое-какие наметки относительно его местоположения…

— Мишель обещал мне показать, где Муравейник…

— Покупайте наборы «Дознайся сам»! — проходивший мимо торговец подбежал к ним и раскрыл деревянный узкий ящик. — У вас есть дети, дражайший сэр? Им будет любопытно ознакомиться с новой развивающе-обучающей игрушкой. При помощи вот этих щипчиков для вырывания ногтей, этого испанского сапожка, сделанного специально на детскую ножку, этой миниатюрной дыбы (смотрите, она невероятно удобна и помещается в такой маленький ящичек!) ваш ребенок сможет уличить других детишек в ереси, узнать у них, не дружат ли они с бесенятами, а также много чего другого! Спешите купить!

Рональд.брезгливо оттолкнул мерзкий ящик. Блестящие орудия загромыхали. Торговец тут же убежал приставать к другим прохожим.

— Каликст отправился за подмогой. Скоро сюда явятся войска из Рима.

— Откуда ты знаешь? — удивился Рональд.

— Я сам вызвал Каликста, — невинным тоном признался монах. — Потому-то я так легко и согласился на взятие замка. Существовала задача: богопротивный маркиз, его никчемная свита, состоящая из проклятых Господом существ, возгордившиеся крестьяне, а также мертвецы, которые, по-хорошему, должны лежать в могиле, а не бродить по белу свету. Маркиза надо было умертвить или, по меньшей мере, лишить всех его войск; крестьян — вернуть в их деревню, мертвецов — в их могилы. Итак, часть плана уже выполнена, часть — будет выполнена в ближайшие дни.

— А жертвы? — воскликнул Рональд. — они же теперь поубивают восставших!

— Восставших я предупредил через Мишеля, они ушли в леса, кроме тех несчастных, которые были захвачены во время осады замка. А основная масса крестьян вернется домой. Пыткам их, конечно, подвергнут, а кое-кого, возможно, и повесят — но не думаю, что слишком многих. Вся сложность в том, что класс-паразит, к коему мы с тобой имеем честь относиться, зависим от эксплуатируемого класса. Потому-то и невыгодно убивать крестьян — так, попугать для острастки, а дальше все будет развиваться, как Господь решит в премудрости своей. Мертвецы же получат шесть футов земли, крест и заупокойную молитву.

Рональд развел руками — но ничего не сказал. Трудно было что-то утверждать или опровергать в столь запутанных ситуациях, где взаимодействуют сотни факторов, около половины из которых еще даже на сцену не являлись.

— А ты и правда думал, что атака на замок произошла из-за смерти леди Роксаны? Полифем давно его готовил, а маркиз давно о ней знал. Чистой воды совпадение… и лучше бы его не было. — Иегуд а вздохнул. — Сэр Альфонс, дурень, согласился на появление римских войск и даже подпись свою поставил на совместном письме к Арьесу. Имбецил… Я, правда, тоже хорош: из упрямства и веры в мощь своей идиотской дедукции не хотел верить в то, что о нем рассказывают… Словом, дурак отомстил дураку. Ничего, с маркизом мы еще поквитаемся, я против него инквизицию восстановил, а от нее он едва ли уйдет.

— Мишель обещал мне показать, где Муравейник… — словно механический соловей, повторил Рональд. Весь мир и даже его собственное тело — все вдруг стало таким чужим, словно во сне.

— Только где он теперь, этот Мишель? — скорбно протянул Иегуда, и в этот самый момент на плечо ему легла легкая рука.

Иегуда отпрянул в сторону, всматриваясь в воздух вокруг себя. Рональд увидел черный клобук монаха, а под ним — сухие, точно сделанные из пожелтевшей старой бумаги, губы.

— Обещание остается в силе, — сказал Мишель. — Следуйте за мной и не подавайте виду, что я — это я.

Они вскочили на коней, миновали лужайку перед замком, на которой крестьяне разбирали деревянные трибуны, и углубились в тот самый лес, где Рональд некогда разговаривал с человеко-птицами. Проскакали почти целую милю и остановились. Мишель пронзительно свистнул — и из-под коряги появился Полифем.

— Дело было, конечно, нечисто, — сурово и безрадостно произнес он. — И плеть тяперя по твоей спине плачет, безглазый… Но противу обыкновения, убивать никого не буду. Причины — объясню позже…