— Доброй ночи, — бросил Алан. — Адептка Гринс! Вы собираетесь покинуть комнату, куда вломились без разрешения?

— Я… — Она запнулась, а потом потянулась к одеялу и сжала в руках подвеску-артефакт на тонкой цепочке.

— Пускай остается, — великодушно предложил я. — Раз уж она так хотела попасть сюда.  

Гринс метнула в меня убийственный взгляд. 

— С радостью. — Она подошла к двери и остановилась. — Знаете, ректор Эрхард. Я бы дорого отдала, чтобы здесь не появляться. Надеюсь, это в первый и в последний раз. Доброй ночи.

Выпалив это, она вылетела в коридор. Алан проводил ее удивленным взглядом и вышел, напоследок одними губами пригрозив мне: “Сошлю! В лес!”

— Давай я провожу тебя к лекарю, — обернулся я к Аделии. — Сможешь встать?

Хотя очень хотелось бросится вслед за Гринс. 

Просто быть с ней рядом. 

— А что… что произошло? — растерянно моргнула Аделия. — Голова болит. 

Некоторое время ушло на то, чтобы все ей рассказать, выслушать извинения, переместить нас обоих в кабинет лекаря и дождаться, пока Аделию осмотрят и скажут, что все в порядке. Потом — сказать ей, что ничего не выйдет.

В груди ныло, как будто тот самый гарпун, которым зацепили мое ребро, снова появился и тянул куда-то. К кому-то. К Гринс?..

Мне это не нравилось: это явно какая-то магия, даже на влюбленность уже не похоже. Но какая? И почему она действует так странно?

Может, если бы у меня был родовой перстень Греев, то я бы лучше понимал, что происходит: он был зачарован для того, чтобы отражать любое воздействие подчиняющей магии и сигнализировать о том, что ее собираются использовать против владельца.

Но перстня не было: его у меня отняли несколько лет назад, и как только я найду того, кто это сделал, — то безо всяких сожалений оторву ему голову. 

Уже засыпая, я подумал, что сигнальные чары, которые сработали у Алана, наверняка были настроены конкретно на мою комнату и не имеют ничего общего с тревожными датчиками академии. Возможно, именно они-то и стали причиной того, что магическое поле комнаты буквально взорвалось — и чувствительная к таким вспышкам и к тому же испугавшаяся Аделия потеряла сознание. 

То, что такие чары существовали, значило — Алан по какой-то причине ждал, что на меня нападут. Именно на меня. 

Почему?

А потом я думал о карих глазах Гринс — и они мне снились всю ночь. А еще — ее руки.  И губы, и щекотка кудрявых волос. 

Это была первая за много месяцев ночь, когда мне не снились кошмары. Только катастрофа Гринс.

А утром меня ждало невероятно опасное нападение, по сравнению с которыми битва с сумрачными тварями казалась детской потасовкой.

— Еще раз подойдешь к Лори — я тебя убью, понял?! — пыхтел мне в лицо какой-то не в меру смелый адепт и отчаянно пытался толкнуть к стене, чтобы продемонстрировать силу и придать веса угрозам.

Я искренне попытался устрашиться. Сделать это было нелегко: напавший на меня адепт угрожающим не выглядел: растрепанные коричневые волосы, круглые очки, испачканный чернилами пиджак и едва различимая аура смерти — некромант. Кажется, я его видел на занятии по артефакторике и позже, в таверне, где работала Гринс. 

(Стоит все-таки выяснить, почему катастрофа Гринс прислуживает в таверне вместо того, чтобы учиться.) 

Кажется, его звали Дениэл, вернее, Денни. 

— Как? — спросил я.

Денни, который уже догадался сгрести в кулак мою рубашку и теперь не очень-то успешно толкал меня к стене, замер и явно сбился с мысли.  

— Что? — по-совиному моргнул он.

— Как убьешь? — с интересом спросил я. — Сумеречным тварям этого не удалось.

Иногда я об этом жалел. Когда корчился от боли в госпитале — и потом, когда боль ушла, зато остались мысли, от которых не получалось уйти ни днем, ни ночью. Когда выяснилось, что мою семью и мою невесту не может вернуть даже то, что я уничтожил всех сумрачных тварей до единой. 

Жить дальше было незачем. Недостойная мужчины, дракона и главы рода Греев слабость. 

— План есть? — уточнил я.

— Я… Я тебя…

— Придумаешь — расскажешь, — сказал я, отбрасывая его руку и направляясь в столовую. 

— Мы встречаемся! — выпалил Денни мне вслед.

Вот это новость. 

— Мы с тобой? — обернулся я через плечо. — Прости, ты не в моем вкусе. 

Он вспыхнул до корней волос. Хмыкнув, я зашагал вперед. 

— Мы с Лори Гринс. Мы пара! Не приставай к ней! 

Я остановился, а потом обернулся и подошел к Денни.

Захотелось свернуть ему шею. Стоило подумать о нем и Гринс…

Денни вдруг разом побледнел, поймав мой взгляд. Алан говорил, что иногда, когда я переставал себя контролировать, выражение лица у меня становилось совершенно звериным. 

— Что-то я не заметил, что вы пара. К тому же, раз вы пара — о чем тебе волноваться? — Я прищурился.

Денни сжал кулаки.

— Мы… Мы еще нет! Но когда-нибудь…

— Понятно. — Я развернулся, но он схватил меня за руку и перегородил дорогу. Выражение лица у него было совершенно сумасшедшее: как у бродячего проповедника, который уверен, что говорил с самим господом и теперь обязан донести его слово до каждого, кто попадется на пути.

— Я хочу на ней жениться! — выпалил он. — А ты… развлечешься — и бросишь. Ты ей сердце разобьешь! Не трогай ее! Она… она не такая! Она же живая! А ты…

— А я?

Денни промолчал и отвернулся, не выдержав моего взгляда. 

Свернуть ему шею захотелось еще сильнее. 

Толкнув его плечом, я зашагал вперед по коридору. Внутри все кипело от злости. В такие моменты мне даже не хватало сумеречных тварей, которых можно было рвань драконьими клыками на куски. 

А этого некроманта рвать было… как-то несолидно. Плюнь — упадет. Какое тут "рвать". Все равно что щенка уличного пнуть.

Несмотря на это, его слова меня задели, как и слова Гринс. Не знаю, что имел в виду этот некромант, но я в самом деле иногда чувствовал себя так, как будто задержался на этом свете. Намного лучше было бы, если бы вместо меня выжил мой брат.

Может, некроманты чувствуют такие вещи?..

Лори Гринс на завтраке так и не появилась.

Ее я встретил только после обеда в пустом коридоре третьего этажа, и это показалось мне странным: я точно знал, что у бытовиков сейчас занятие в другой части академии. Не то чтобы я отслеживал… Ладно, отслеживал.

Весь день я был сосредоточен на том, чтобы держаться от нее подальше. Мне удавалось, но, стоило задуматься — как ноги сами принесли меня прямо к Гринс. Это был повод для размышления. 

Занятие давно началось, коридор опустел, а Гринс, как ни в чем ни бывало, смотрела в окно.

— Эй, катастрофа! — выкрикнул я и свистнул. — Прогуливаешь? Катастрофа?.. Гринс? Гринс!

Шутливое настроение тут же как рукой сняло, когда я увидел, что она стоит, зажмурившись, и трясется. 

— Гринс! — я схватил ее за плечи и огляделся.

Мы стояли рядом с дверью женского туалета, оконное стекло, на которое смотрела Гринс, стремительно покрывалось сеткой трещин. И, что хуже всего, такими же трещинами покрывалась стена. 

Да чтоб его! Она в самом деле катастрофа, еще дыры в каменной кладке не хватало! Конечно, одной дырой больше, одной меньше, но — хватит уже громить академию Алана. К тому же, кому-то, кто гуляет внизу, может прилететь по темечку. 

Я мог бы купировать ее магический выброс — но я ведь не всегда буду рядом.  Мне просто не верилось, что у кого-то, кроме Греев, может быть такая же проблема: стихийные выбросы такой силы и такой частоты. Это было... невозможно.

— Гринс, — я осторожно обхватил ее за плечи. — Дыши, Гринс. Слышишь меня? Давай вместе. Выдыхай, просто выдыхай. Три раза. Иди сюда.

Стараясь, чтобы голос звучал медленно и успокаивающе, я взял ее ладонь и положил себе на грудь, чтобы она могла отслеживать мое дыхание. От прикосновения к ее коже по телу пробежали мурашки, я обратил внимание на какое-то странное черное пятно на ее запястье, похожее на магическую метку, но решил подумать об этом позже.