Затаив дыхание, Пледдис пинком отворил дверь. Она была не заперта и с треском ударилась о стену.

Их встретила тишина. Кейн неподвижно лежал на кровати. Пронизывающий ветер, влетев через окно, кружил по комнате. Одеяло было запятнано кровью. Руки Кейна лежали вдоль туловища — так оставили его бандиты. Пледдис пинком перевернул безвольное тело Кейна. Из полуоткрытого рта гиганта потекла струйка крови. В мигающем свете камина его лицо казалось неестественно бледным и расслабленным.

Настороженно ожидающий какой-нибудь выходки, Пледдис внимательно огляделся. Убедившись, что оружия поблизости нет, он прикоснулся к спящему. Кожа Кейна была холодной. Наемник нетерпеливо встряхнул тело — оно было совершенно окоченевшим. Он стал лихорадочно нащупывать пульс, а затем приставил меч плашмя к ноздрям Кейна. Клинок не запотел.

Пледдис выпрямился, на лице его было написано разочарование:

— Кейн мертв.

Руки Уида были туго связаны за спиной. Он лихорадочно обдумывал, как спастись. Под ложечкой у него неприятно посасывало — он сознавал, что положение его безвыходно. И совсем уж непереносимой казалась мысль о том, что он отдал свою жизнь за труп.

Наемники, набившись в зал постоялого двора, отогревались у камина. Пледдис позволил им это — ведь было уже известно, что все бандиты схвачены или убиты. «Гнездо Ворона» казалось надежным прибежищем в ночи. Может, так оно и было.

В зале находилось двадцать с лишком мужчин, одетых весьма пестро, как и пристало наемным солдатам. Стуча сапогами и громко приветствуя друг друга, они напоминали охотников, только что вернувшихся с утомительной, но удачной травли. Уид ощущал на себе их взгляды. Выглядел он как попавший в капкан лис, окруженный сворой лающих псов.

Усевшись у огня, Пледдис веселился от души. Он пил вино и принимал поздравления от своих людей. Его обычно бледное, покрытое шрамами лицо разрумянилось. Из-за среднего роста и крепкого сложения он выглядел коренастым. Потертый кожаный костюм и кольчуга были такими же невыразительными и бесцветными, как он сам. Украшали его лишь зубы, ровные и белые, сверкающие, когда Пледдис широко улыбался.

Как раз в эту минуту Пледдис смеялся.

— Чудный день для Кейна и его грозной банды убийц, а? Попались, как кролики в силки. Спали будто в объятиях у родной мамочки. Один храпел на посту, другой так увлеченно стаскивал юбку с хозяйки, что не заметил, как та отперла двери… Не повезло бедняжкам! Мне даже как-то неловко получать награду за таких, как вы. Но я все-таки не откажусь от нее!

Его наемники смеялись вместе с ним.

Пледдис залпом осушил кубок вина, и его звучный хохот утонул в стакане.

— Вы, конечно же, думали, что капитан Пледдис будет спать в эту ночь, дрожа у костра и вскакивая всякий раз, как заухает сова. Верно? Да неужто вы действительно так думали? Что ж, я вырос на Товносе и россказней о луне Повелителя Демонов, которого вы, жители гор, так боитесь, не слыхал. А мои люди мне под стать — хотя кое-кто из них все же боялся ехать… — Пледдис нахмурился и пренебрежительно посмотрел на своих солдат. Несколько человек определенно избегали его взглядов. — Но мне удалось объяснить им, что даже целая стая бесов — это меньший риск, чем взбешенный Пледдис, так? — вновь засмеялся он.

— А что с теми двумя, которых мы потеряли по дороге? — выпалил какой-то наемник — и быстро отступил под укоризненным взглядом Пледдиса.

— Вы уже никогда их не увидите, — ответил ему хриплый женский голос. — Сегодня ночью охотится Повелитель Демонов со своим псом. Больше вы своих людей не увидите.

Пледдис скривился:

— Уж ты-то была бы для него лакомым кусочком…

— Греша! — в голосе Ионор послышались гневные нотки.

Пожилая женщина вышла из-за плотно сбившихся в кучу наемников, с которыми вошла в зал. Круглые щеки служанки все еще были бледны от страха. Она дрожала, потрясенная и перепуганная.

— Так она отсюда? — спросил Пледдис. — Мы увидели ее на дороге. Она была так счастлива, что встретила нас! Бросилась к нам в объятия. Вот только не могла выдавить из себя ни единой осмысленной фразы — что-то сильно ее напугало. Видать, те самые байки…

— Это — наша служанка, — пояснила Ионор сдавленным голосом. — У нее был свободный вечер, и она хотела провести его с родными в деревне, недалеко отсюда.

Потом хозяйка кивнула в сторону кухни, и Греша молча вышла из залы.

В это время Эриал, один из помощников Пледдиса, внес ужасные трофеи.

— Вот они, — объявил он, протягивая Пледдису три головы, которые держал за побагровевшие от крови волосы. Челюсти у них отвисли, языки вывалились наружу, а из-под прикрытых век выглядывали вывороченные глазные яблоки.

— Узнаешь своих друзей? — засмеялся Пледдис. — Эриал, ты пачкаешь хозяйке пол. Куда подевались твои хорошие манеры?

Тот оскалил зубы и показал головы Уиду.

— Может, эта скотина слижет с них кровь?..

— Жаль, что один из черепов раскололся почти пополам, — задумчиво произнес Пледдис, разглядывая испорченный трофей. — Засыпь их солью вместе с остальными. В Ностоблете каждый из них принесет нам по пять унций золота, и я не думаю, что в Купеческой лиге сильно огорчатся оттого, что их товар в дороге слегка попортился… Не забудь срезать у той головы серьгу.

— Почему бы не отрубить сразу и его голову, раз уж я этим занимаюсь? — предложил Эриал, показав на Уида.

Пледдис в раздумье почесал подбородок.

— Как ты на это смотришь, Уид? Хочешь вернуться в Ностоблет в соляном растворе? За твою голову назначено двадцать унций золота, но могут дать и больше, если мы вручим тебя целехонького. Публичная казнь. Тебе наверняка понравится. Как тебе хотелось бы умереть, а?

— Позвольте мне его убить, — отозвалась Ионор.

Пледдис мрачно посмотрел на хозяйку.

— «Кровь — призвание женщин», — процитировал он. — Я бы хотел хоть одного из них довезти живым в Ностоблет. Пусть расскажет, как капитан Пледдис выследил и перебил их гнусную свору.

Лицо Ионор исказила гримаса боли, ее дыхание участилось.

— Повесьте его на балюстраде — для меня. Я хочу видеть, как он умирает. Это мое право. Вы поймали их на моем постоялом дворе. Если б они не остановились у меня, вы все еще гнались бы за ними.

— Я спас вас от Кейна и его людей, — парировал Пледдис. Ему нравилась эта игра.

— А голову Кейна присоединим к другим? — вмешался Эриал.

— Нет, мне обещано за него пятьсот унций золота, — ответил Пледдис. — За такую сумму я доставлю тело целиком. В Ностоблете с таким нетерпением ждут его — должно быть, они заспиртуют труп и выставят напоказ. Бьюсь об заклад, что городские власти станут брать плату за вход. Наверняка они так и сделают… Сейчас достаточно холодно, и он не испортится. Мы можем перебросить его через конский круп. Мертвец как-нибудь перенесет такое путешествие. Горожане Ностоблета и внимания на запах не обратят… Стандорн, возьми пару людей и принесите тело сюда. Положим его в конюшне. Только проследи, чтобы собаки до него не добрались.

Они оставили Кейна там, где нашли его мертвым. С того времени прошло всего несколько минут. Капитан наемников занялся подсчетом прибылей. Стандорн вместе с остальными скрылся наверху.

— Уид, я все еще не придумал, что с тобой делать, — сказал Пледдис.

— Повесь его, — снова попросила Ионор. В ее памяти ожили сцены восьмилетней давности: несчастные, дергающиеся в танце смерти на сколоченных наскоро виселицах, и смеющиеся лица бандитов; звериная жажда убийства в их глазах.

— Кажется, я не смогу устоять перед просьбой нашей очаровательной дамы, — галантно отозвался Пледдис, разглядев под суровой маской ненависти безусловную красоту хозяйки.

Уид постарался ответить как можно более презрительным тоном:

— Так повесь меня — и будь проклят. В Ностоблете я не могу рассчитывать на более легкую смерть. Я умру вместе с тайной сокровищ Кейна.