– Поможешь приковать Хеттара к мачте, когда будем заходить в порт? – спросил Бэрак.

Шелк сперва озадаченно заморгал, но затем до него дошло, в чем дело.

– Ах, как же это я позабыл... Не самая удачная мысль – затащить Хеттара в город, кишащий мургами.

– Никуда не годная мысль, Шелк. Вернее даже было бы сказать – идиотская мысль.

– Позволь мне с ним перемолвиться, – предложил Гарион. – Может, мне удастся его немного успокоить.

– Ну, если это тебе удастся, то, как только мы влипнем в шторм, я попрошу тебя подняться на палубу и договориться с ветром, – ответил Бэрак. – Хеттар ничуть не сговорчивее урагана, особенно если дело касается мургов.

Однако высокий алгариец не впал в буйство и не потянулся к сабле, заслышав слово «мург». Хеттару уже успели поведать о том, кто на самом деле Ургит, а когда Гарион осторожно намекнул ему на вероятность захода в порт Рэк-Урги, соколиное лицо его выразило живейший интерес.

– Я постараюсь держать себя в узде, Гарион, – пообещал он. – Думаю, мне даже приятно будет повстречаться с драснийцем, который умудрился сделаться королем мургов.

Ввиду генетической и ставшей уже инстинктивной взаимной ненависти мургов и алорийцев Бельгарат призвал всех к величайшей осторожности.

– Тут сейчас тихо, – сказал он. – Так давайте же не мутить воду. Бэрак, подними белый флаг, а когда мы подойдем к причалу, я приглашу Оскатата, сенешаля Ургита.

– А ему можно доверять? – с сомнением в голосе спросил Бэрак.

– Полагаю, да. Мы не пойдем всей гурьбой во дворец Дроим. Высадив нас на берег, вы с Грелдиком отплывете подальше в море. Ни один даже самый отважный мургский капитан не рискнет напасть на два черекских военных судна на открытой воде. Я же буду поддерживать связь с Польгарой и позову на помощь, если потребуется.

Они довольно долго надрывали глотки, прежде чем мургский полковник снизошел к просьбе послать во дворец Дроим за Оскататом. Впрочем, возможно, на решение мурга отчасти повлиял приказ Бэрака привести в действие боевые катапульты на борту. Рэк-Урга не был слишком уж красивым городом, но полковнику явно не улыбалось, чтобы его сравняли с землей.

– Уже вернулись? – заорал прибывший в гавань Оскатат.

– Да вот, случилось проплывать мимо, решили заглянуть на огонек, – беспечно ответил Шелк. – Хотели бы, если возможно, перекинуться парой словечек с его величеством. Мы обязуемся сдерживать наших алорийцев, если вы будете крепко держать на поводках ваших мургов.

Оскатат тотчас же принялся отдавать приказания, приправляя их доброй порцией ужасающих угроз, после, чего Гарион, Бельгарат и Шелк, сопровождаемые Бэраком, Хеттаром и Мандорелленом, сели в шлюпку и поплыли к берегу.

– Ну, и как все было? – спросил Оскатат у Шелка, когда кавалькада гостей и следующие за ними облаченные в черное охранники ехали по булыжной мостовой к дворцу Дроим.

– Все сложилось как нельзя лучше, – самодовольно ухмыльнулся Щелк.

– Его величество будет сердечно рад это слышать.

Они вошли в варварски-роскошный дворец Дроим, и Оскатат повел их по длинному коридору, тускло освещенному масляными лампами, в Тронный зал.

– Его величество ожидает этих людей, – хрипло сказал Оскатат стражникам, – и сейчас же их примет. Откройте двери.

Один из стражников, похоже, был новичком.

– Но ведь это же алорийцы, господин Оскатат, – робко возразил он.

– Ну и что? Открывай!

– Но...

Оскатат с невозмутимым лицом обнажил меч.

– Ты что-то еще хочешь мне сказать? – вкрадчиво произнес он.

– О... ничего, господин Оскатат, – поспешно ответил стражник. – Решительно ничего.

– Тогда почему двери все еще закрыты? Двери тотчас же распахнулись.

– Хелдар!

Громкий крик донесся из дальнего конца Тронного зала. Король Ургит чуть ли не скатился по ступеням с тронного возвышения и кинулся к брату, на ходу отшвырнув корону. Он сгреб Шелка в объятия, заливаясь счастливым смехом.

– А я-то думал, что тебя давно нет в живых! – причитал он.

– Ты прекрасно выглядишь, Ургит, – заметил Шелк.

Ургит незаметно состроил гримасу.

– А знаешь, я теперь женат.

– Я почти уверен был, что Прала настроена серьезно. Да я и сам скоро женюсь.

– На той блондиночке? Прала поведала мне о чувствах Бархотки к тебе. Вообразить трудно – закоренелый холостяк принц Хелдар женат! Наконец-то!

– Рановато раскатываешь губы, Ургит, – ворчливо заметил Шелк. – Я еще могу передумать – вот возьму да и брошусь грудью на клинок! Послушай, похоже, тут нет посторонних. Самое время кое о чем тебе рассказать, а времени у нас в обрез.

– Тут только матушка и Прала, – ответил Ургит, – ну и, разумеется, мой отчим.

– Отчим?! – воскликнул ошарашенный Шелк.

– Матушке было одиноко. Она тосковала по тумакам, которыми некогда щедро награждал ее Таур-Ургас. Я использовал все свое влияние, чтобы сбыть ее с рук, выдав за Оскатата. Хотя опасаюсь, новый муж сильно ее разочаровал – ведь, насколько мне известно, он еще ни разу не спустил ее с лестницы. Да что там, этот безобразник и руки на нее не поднимает!

– Он просто невыносим, когда на него находит, – извиняющимся тоном произнес Оскатат.

– Ничего на меня не находит, я просто в прекрасном настроении, – засмеялся Ургит. – Клянусь вырванным глазом Торака, я скучал по тебе, братец.

Потом он приветствовал Гариона и Бельгарата, а затем вопросительно поглядел в сторону Бэрака, Мандореллена и Хеттара.

– Это Бэрак, граф Трелхеймский, – представил Шелк рыжебородого верзилу.

– Он много крупнее, чем я представлял себе по рассказам о нем, – восхитился Ургит.

– Это Мандореллен, барон Во-Мандор.

– Это имя и этот титул – синонимы благородства.

– А это Хеттар, сын Хо-Хэга Алгарийского.

Ургит в ужасе отпрянул. Даже Оскатат подался назад.

– Не о чем беспокоиться, Ургит, – успокоил его Шелк. – Хеттар прошел по улицам города от самой гавани до дворца и пальцем не тронул ни единого из твоих подданных.

– Удивительно, – нервно пробормотал Ургит. – А вы переменились, господин Хеттар. Говорили, будто вы десяти футов роста, а на шее носите ожерелье из мургских черепов.

– Просто я сейчас временно отдыхаю, – сухо ответил Хеттар.

Ургит хмыкнул.

– Но ведь не станем же мы с вами ссориться? – все еще опасливо спросил он.

– Нет, ваше величество, – заверил его Хеттар. – Да, в общем, между нами и нет неприязни. Более того, вы меня интригуете.

– Сразу легче стало на душе, – довольно вздохнул Ургит. – Однако если начнете нервничать, будьте добры, дайте мне знать. По дворцу все еще шатается с десяток папочкиных генералов. Оскатат пока не нашел повода их обезглавить. Я тотчас же пошлю за ними, и вы на них отыграетесь. Они у меня как бельмо на глазу. – Он нахмурился. – Жаль, что я не знал о том, что вы посетите меня. Я уже много лет собирался послать вашему отцу благодарственный дар. Бровь Хеттара поползла вверх.

– Он оказал мне услугу, какую только может один человек оказать другому – пропорол своей саблей брюхо Таур-Ургаса. Можете передать ему, что я кое-что потом доделал.

– Да ну? Обычно никому не приходится ничего доделывать за моим отцом.

– Не подумайте ничего дурного, Таур-Ургас был мертвее мертвого. Но мне не улыбалась мысль, что какой-нибудь гролим, проходя мимо, воскресит его. Вот я и перерезал ему глотку, прежде чем похоронить.

– Перерезали глотку?

Это заявление потрясло даже Хеттара.

– От уха до уха, – радостно подтвердил Ургит. – Когда мне было десять лет, я украдкой стащил маленький кинжал, а потом в течение нескольких лет затачивал его. Перерезав ему горло, я вогнал кол ему прямо в сердце, а потом закопал его на глубину футов в семнадцать – да, чуть не позабыл, вниз головой. Когда одни лишь ноги его торчали из земли, он показался мне почти симпатичным. Я решил дать себе отдых – отставил лопату и всласть налюбовался.

– Вы закапывали его собственноручно? – спросил Бэрак.