Поэтому Бен Кауэн ехал по отдаленным холмам настороженно, ничего не упуская из виду, складывая одно с другим, всегда готовый к любым неожиданностям.

Город Тусон жарился в лучах палящего солнца, когда он туда въехал. Смотреть здесь особенно было не на что, но человеку, который вот уже месяц не спал в кровати и не видел более трех домов, стоящих рядом, город приятно радовал глаз.

Бен Кауэн разглядывал его, словно изучая, из-под полей своей белой шляпы.

Дома с плоскими крышами, стенами из необожженного кирпича, дворами и загонами составляли две трети города. Главная улица была запружена обозом, только что прибывшим из Соноры, а на соседней разгружали поклажу с длинного каравана вьючных быков.

Бен Кауэн оставил чалого в платной конюшне и отправился на своих двоих вверх по улице к ресторану «Шу-Флай». Заведение представляло из себя длинную, довольно узкую комнату с низким потолком, расставленными в беспорядке столами, застеленными скатертями в красно-белую клетку. Здесь со вздохом облегчения рухнул на стул и принялся изучать меню.

«Завтрак: жареная оленина с красным стручковым перцем, хлеб и кофе с молоком.

Обед: жаркое из оленины с красным стручковым перцем. Красный стручковый перец под соусом, маисовая лепешка, чай и кофе с молоком.

Ужин: красный стручковый перец, начиная с четырех часов «.

Бен поспешно глянул на часы, стоящие на полке: 3. 45.

— Жаркое из оленины, — попросил он. — Да поживее, пока время не вышло!

Девушка-мексиканка обожгла его быстрой улыбкой.

— Вижу, — ответила она.

Ушла и через секунду вернулась.

— Кончилось, — сказала с сожалением, — все уже съели.

— Скажи миссис Воллен, — раздался сзади показавшийся ему знакомым голос, — что этот человек — мой друг. Во всяком случае, был им, когда мы виделись последний раз.

Биджа Кэтлоу!

Бен поднял глаза.

— Сядь, Биджа. — А когда тот опустился на стул, добавил: — Ты арестован!

Кэтлоу рассмеялся:

— Кольт 45-го калибра, который я нацелил тебе в живот, говорит о другом. В любом случае лучше бы ты сначала поел. Терпеть не могу стрелять в голодных.

В этот момент из-за плеча Бена возникла тонкая коричневая рука с тарелкой, на которой лежало жаркое, красный стручковый перец и маисовая лепешка. В другой руке девушка-мексиканка держала кофейник с кофе.

Биджа сдвинул шляпу на затылок, оперся пальцами о крышку стола и широко улыбнулся Бену:

— Ешь, амиго, и выслушай добрый совет! Ты понапрасну тратишь время. Вышвырни свой дурацкий значок в окно и присоединяйся ко мне. За пару недель заработаешь больше, чем за все двадцать лет своей безупречной службы.

— Чего не могу, того не могу, Биджа. А вот тебе мое слово: рано или поздно тебя все равно поймают.

— Послушай! — Биджа подался к нему. — Ты мне нужен. Мне необходим человек, на которого я мог бы положиться. Есть тут одна работенка, пожалуй, самая крупная из тех, какими мне доводилось заниматься. Всего одна, но ее надо сделать нам обоим. Понимаешь, Бен, ты мне нужен позарез.

— Нет уж, извини!

— Старик, не будь таким чертовым дураком! Я знаю тебя и уверен, что работенка придется тебе по вкусу. Ты же, как и я, любишь стоящие вещи. Поможешь мне — и отправишься на все четыре стороны. Клянусь дьяволом, Бен, после этого я завяжу и слиняю. Двину в штат Орегон или еще куда подальше и брошу якорь. — Он внезапно покраснел и смутился; таким Бен, насколько мог припомнить, видел его впервые. — Может, даже женюсь.

— Кто-нибудь есть на примете?

Биджа быстро взглянул на него.

— Почему бы и нет? Я же не такой законченный дурак, за которого ты меня принимаешь. Хочу жениться и иметь детей. Этот Паркман… Если бы не он, я бы никогда не встал на эту дорожку.

— Ты украл его лошадей.

Биджа стрельнул в него глазами.

— Да, было дело! Против этого не попрешь.

— И еще этот полицейский.

— Он бы шлепнул меня, Бен. Я висел у него на мушке. Вопрос стоял так: или он или я.

— Может быть. Но ты объявлен преступником, находишься в розыске. Странно, почему это вы, джентльмены, когда нарушаете закон, не отдаете себе отчета, что начиная с этого момента всегда можете оказаться на мушке. Ты не можешь победить, Биджа, это невозможно. — Бен залпом допил кофе, после этого добавил: — Биджа, завязывай прямо сейчас. Сдавайся мне, не тяни резину. Я сам тебя доставлю и сделаю все, что могу, чтобы с тобой обошлись справедливо. Иначе мне придется начать охоту на тебя.

Биджа угрюмо уставился в окно.

— Есть тут одна девушка, Бен. Не думаю, что она согласится ждать… точнее, между нами не было еще ничего такого, чтобы заставило ее согласиться на ожидание. — Внезапно он ухмыльнулся. — Будь все проклято! Бен, ты почти заставил меня проболтаться! Я чуть было не забыл о своем предложении. — Он заказал кофе, а затем спросил: — Ну, так как насчет этого?

— Чего этого?

— Поскачешь со мной на это дельце? — Кэтлоу придвинулся ближе. — Дьявольщина, оно даже в другой стране!

— Я не намерен нарушать ничьих законов, Биджа. Ты же знаешь меня. Их законы заслуживают не меньшего уважения, чем наши. Закон есть закон, он обязателен для своих и чужих.

— О-о-у, — тоскливо взвыл Кэтлоу, — ты и впрямь спятил! — Он уныло уставился на свой кофе. — В общем-то я и не думал, что ты согласишься, но, будь все проклято, Бен, хочу, чтобы мы оказались по одну сторону.

— И я хочу того же.

Биджа оторвал глаза от чашки — в них плясали дьявольские огоньки.

— Кто-то должен убить тебя, Бен. Боюсь, как бы не я.

— Надеюсь, даже никогда не попытаешься. Ты славный мужик, Биджа, но я все равно тебя побью.

— А ты тупоголовый старый волк с разбитым носом! — воскликнул Кэтлоу. — И внезапно повеселел. — Что, приперся сюда за мной?

— Как бы я мог? Никто не знает, где ты. Мне даже жаль, что я наткнулся на тебя. Теперь придется арестовать.

— С твоей головушкой больше одного следа за раз не разглядеть. — Биджа засмеялся. — Бен, черт тебя побери, хочу, чтобы ты встретился с моей девушкой. Она живет здесь, в Тусоне.

— Что ж, я бы тоже этого хотел.

Биджа вытер рот тыльной стороной ладони и стряхнул крошки.

— Она ничего не подозревает, Бен. Думает, что я ранчеро. Ну я и стану им после этого дельца.

Бен внезапно почувствовал себя усталым. Он жевал чисто механически, пока Биджа сидел напротив. Кэтлоу был тем самым человеком, которого ему меньше всего хотелось видеть, а еще меньше — согласиться на его предложение. Все-таки странно, он чувствовал, что Биджа ожидал от него отказа и зауважал его за это.

И разумеется, вряд ли был смысл увещевать Кэтлоу. Бен сделал такую попытку, заранее зная, что она обречена на провал. Этот здоровенный ирландец чертовски упрям. Бен взглянул на него через стол, внезапно осознав, что всегда знал — в один прекрасный день между ними все будет кончено. Они всегда уважали друг друга, но постоянно оказывались на разных полюсах.

Что затевает Кэтлоу? Проговорился — его новое дельце за пределами страны. Скорее всего в Мексике. Будто и без этого мало трений между двумя странами! Но Кэтлоу всегда ладил с мексиканцами — он любит их, а они — его. Впрочем, не важно, что бы там Биджа ни затеял, он, Бен Кауэн, должен его остановить. И самый простейший путь — упечь его в тюрьму.

— Ты сказал, у тебя под столом пушка? Что-то мне не верится.

— Не вздумай убедиться в этом, — хмыкнул Биджа. — Она была в голенище сапога, а сейчас у меня на коленях, держу на ней руку. Хотя не дам тебе ни малейшего шанса — уж больно хорошо ты стреляешь.

— Ладно! Поверю тебе на слово, Биджа. Но лучше отдай пушку мне до того, как я тебя арестую. Сделай это сейчас, пока не зашел так далеко, что хода назад уже не будет.

Кэтлоу внезапно стал серьезным.

— Даже не мечтай, Бен. Это дельце, которое у меня наклевывается… Словом, мне никогда такого шанса больше не представится, впрочем, как и тебе. Ладно, к дьяволу все это! Бен, просто нет человека, на которого я мог бы положиться, когда все мосты будут сожжены.